ARMY NOW

Даже на фоне общеказахстанского дефицита информации наши Вооруженные силы выглядят белым пятном. Точно известно, что армия, как таковая, все-таки есть, всеобщую воинскую повинность никто не отменял и на оборону выделяется 1% от ВВП. При этом вопрос, адекватны ли Вооруженные силы РК современным требованиям и задачам, остается открытым.

Вооруженные силы Казахстана родом из Советского Союза. Пожалуй, в этом одна из причин их небольшого соответствия требованиям современности. Сравнивать РК и СССР невозможно даже приблизительно в силу различных параметров и потенциалов. Тем не менее казахстанская армия копирует структуру Советской Армии один к одному.

У Казахстана непропорционально большой центральный армейский аппарат. При этом в нем часто неоправданно высокие “потолки” воинских званий. Так, если до распада Советского Союза на территории республики было несколько военных генералов, то сегодня их число измеряется десятками. При этом сама численность военнослужащих регулярной армии сократилась.

Вопреки логичному требованию вести военное строительство в русле компактности и оптимальности продолжается увеличение управленческих звеньев. За последние годы сформировано четыре военных округа, опять же на советский манер. Подчеркнем, что численность всех военнослужащих РК меньше любого из бывших военных округов СССР. Вместе с тем лишь единицы военных формирований страны можно считать по-настоящему боеспособными. Счет идет на батальоны (а не дивизии, как в былые времена). На слуху разве что воздушно-десантная бригада под Капчагаем да учебный мотострелковый полк в Отаре. Есть еще пара батальонов республиканской гвардии, но это самостоятельное подразделение в ряду силовых структур.

Крах того же Советского Союза свидетельствует, что от государственной гибели в результате конфликта со здравым смыслом не спасет даже гипертрофированная армия. С другой стороны, реалии современного мира не располагают к отказу от вооруженных сил, как таковых. Наоборот, последняя война США и Великобритании против Ирака фактически привела к новому витку гонки вооружений. Одним из последствий этого стало то, что Украина вышла на шестое место в мире по экспорту оружия, а военные техника и снаряжение в структуре экспорта обошли продукцию металлургии (второй экспортный товар). Ни одно уважающее себя государство не может позволить себе оказаться беззащитным даже перед лицом потенциальной угрозы. Тем более что желание силовым способом реализовывать свои интересы может быть очень заразительным.

К тому же врагом сейчас может оказаться даже не государство, а какая-нибудь экстремистская организация вроде “Аль-Каеды”. Несколько сотен и даже тысяч человек при современном уровне развития технологий при желании могут оказаться серьезной угрозой для государства масштаба РК. Разумеется, для противодействия подобным угрозам совершенно не подходит опыт времен Второй мировой войны. Даже проводимая коалицией во главе с США операция в Ираке еще не дала ответа, как эффективно сражаться с противником, построенным по “сетевому” принципу. В последнее время 14 тысяч военнослужащих оккупационных сил в Ираке все больше превращаются в удобные мишени для нападений.

Все это требует дальновидной, мобильной, гибкой и адекватной модели армии, способной быстро адаптироваться к изменяющимся требованиям. Что касается ВС Казахстана, то они хотя и пережили за годы независимости по меньшей мере 17 переформирований и реорганизаций, принципиально в них ничего не изменялось, и они остаются уменьшенной и деформированной копией советской модели. Образно выражаясь, местные вооруженные силы по конфигурации похожи на слона, льва или волкодава, то есть их структура подразумевает большую количественную мощь, способную ломать противника методом “навала”. При этом в реальности как раз количественной мощи и не наблюдается. Слон, лев или волкодав получаются карликовыми. Но как может “карликовый волкодав” справиться с нормальным волком?

В первую очередь необходимо избавиться от рудиментов советской эпохи. Огромные и громоздкие управленческие структуры, рассчитанные на многочисленную армию, должны быть приведены в соответствие с реальными параметрами современных Вооруженных сил республики. Что ни говори, а барсук – это куда более приемлемо и логично, чем “карликовый волкодав”. Соразмерность в военном плане поможет Астане лучше определиться в своей военной политике и военном сотрудничестве с другими странами.

Само расположение Казахстана между такими государствами, как Россия, Китай, Афганистан, Пакистан, Иран, интерес к региону со стороны США и ЕС заставляют относиться к военному фактору очень внимательно. Даже если не будет прямой агрессии (по иракскому варианту), всегда есть вероятность быть захваченным каким-нибудь ее краем или эхом. Или при коллапсировании какой-либо близлежащей страны получить мощную волну нестабильности и беженцев. Да и вообще, специфика Евразии такова, что недееспособное в военном отношении государство не может рассчитывать на то, что его голос будет услышан. К тому же боеспособные вооруженные силы чисто психологически позволяют чувствовать себя спокойнее в нынешнем бурном мире.

Военный фактор остается важной составляющей современных международных отношений. Мало что определяющий сам по себе, он присутствует фактически при любых комплексных раскладах и комбинациях. Так, то, что казахстанский мотострелковый батальон находился на таджикско-афганской границе, позволяло называть дислоцированные там военные силы “коллективными”. Хотя они более чем на 90% состояли из россиян. Сегодня, отправив взвод в Ирак, Астана обозначила свою политическую позицию и приоритеты.

Если обратиться к практике других стран, то, пожалуй, не последнюю роль в том, что Франция имеет более сильный голос на международной арене, чем Испания или Италия, играет ее военная мощь. Париж для защиты своих интересов может послать Иностранный легион и боевые корабли хоть в Африку, хоть на Ближний Восток, и все заинтересованные стороны имеют данное обстоятельство в виду.

Государство не обязательно должно быть мощным, но непременно надежным союзником, способным взять на себя часть общего бремени. А для этого необходима адекватность. Кому будут нужны противотанковые пушки, если требуются боевые самолеты? В этом плане Австралия, не относящаяся к разряду мировых военных лидеров, присоединяясь к какой-либо коалиции, в состоянии усилить ее хоть авиационную, хоть морскую, хоть сухопутную или радиоэлектронную мощь.

Казахстан участвует в ДКБ (Договор о коллективной безопасности), проводит командно-штабные учения в рамках ШОС (Шанхайская организация сотрудничества) – является активным участником военно-политических блоков. Но чтобы эффективнее позиционировать в подобных структурах, требуется четкий анализ и осознание своих военных ресурсов и потребностей. Нахождение собственных координат сильно облегчит все последующие процессы военной деятельности.

Трудно сказать, насколько массовой поддержкой пользуется лозунг “молодежь против наркотиков”, но в случае появления чего-нибудь вроде “молодежь против призыва в армию” — популярность обеспечена.

В Казахстане продолжает действовать принцип всеобщей воинской обязанности, историческая актуальность которой закончилась в середине прошлого века. Это когда армии противоборствующих стран были вооружены винтовками, количество находящихся в них людей имело большое значение. Но сегодня все решают техника и умение обращаться с ней.

Трудно даже приблизительно подсчитать ущерб, наносимый стране и обществу всеобщей воинской повинностью мужского населения. Помимо человеческих смертей, вызванных неуставными отношениями и несоблюдением техники безопасности, можно говорить о десятках тысяч человек, которые потеряли в армии здоровье или понесли психологический и морально-нравственный урон. При этом жертвы людей и общества никоим образом не окупились укреплением обороноспособности страны. Потому что обороноспособность никак не коррелирует с количеством юношей, призванных в армию. Отмена всеобщей воинской повинности окажет колоссальный оздоровляющий морально-психологический эффект. По своему воздействию это превзойдет любую PR-акцию, которую только можно себе представить в казахстанских условиях.

Складывается впечатление, что казахстанские стратеги никогда всерьез не задумывались над тем, что может сделать мотострелковый батальон, проводящий боевые стрельбы раз в полгода, против взвода танкистов-профессионалов, которые только тем и занимаются, что изо дня в день совершенствуют свое мастерство. Вообще-то высокопоставленные военные порой публично признают, что профессиональная армия лучше основанной на призыве, но, мол, все упирается в финансовые ресурсы. Это очередной миф, что профессиональная армия дороже. Батальон высококлассных специалистов не дороже полка призывников. Им нужно меньше продовольствия и обмундирования, а с техникой они будут обходиться гораздо бережнее и более умело.

Состоятельные казахстанцы из года в год всеми доступными средствами стараются “отмазать” своих детей от призыва. Помимо прямого негатива в виде коррупционного давления на армейский аппарат, возникает и масса сопутствующих проблем. Искусственно создается дополнительная масса студентов вузов, которые не хотят учиться, но предпочитают университетские аудитории армейским казармам. Скорее всего, был бы значительно ниже конкурс в академию МВД, не будь учеба там альтернативой военной службе. Масса мужчин вырывается из активной экономической жизни страны, создавая лишь видимость настоящей военной службы.

В российском кинофильме “ДМБ” один из офицеров говорит: “Армии без солдат нельзя. В армии без солдат абсурд и коррупция”. Речь идет именно об армии, основанной на всеобщем призыве, поскольку в силу массовости и разнородности она продлевает жизнь некомпетентным и неадекватным элементам.

Отказ от всеобщей воинской повинности, превратившейся в натуральный налог на бедных, не означает развала армии, как таковой. Прекратит свое существование ненормальная модель вооруженных сил, которая продлевает себе жизнь как раз за счет всеобщего призыва. В такую армию никто добровольно не пойдет, но сами изменившиеся условия заставят ее трансформироваться.

В любом обществе определенный процент населения позитивно настроен к военной службе и готов служить при соответствующих стимулах. В профессиональной армии совершенно иная мотивация рядового состава. Недавно удалось поговорить с российским сержантом-контрактником, проходящим службу в Чечне. Контракт он подписал потому, что в тех местах, откуда он родом (Алтайский край), зарабатывать 400 долларов в месяц с его уровнем образования просто нереально. К тому же три года службы в Чечне ему засчитаны как девять лет обычного стажа (из расчета год за три). Это дает возможность (в том случае, если он останется жив) выйти на пенсию в цветущем возрасте (25 лет стажа) и получать хорошую пенсию. (В части, где служит сержант, нет контрактников — жителей Москвы. Поскольку для этого мегаполиса 400 долларов в месяц не являются притягательным магнитом за службу с высоким риском для жизни.)

В Казахстане профессия военного никак не ассоциируется с достатком и социальными льготами. А между тем размер зарплаты остается четким индикатором, какой труд общество считает престижным и нужным. Следовательно, увеличение оплаты труда военнослужащих снимет проблему нехватки квалифицированных кадров. И чем больше станет зарплата, тем из большего количества кандидатов появится возможность выбирать.

Современная армия требует образованных людей, можно сказать, интеллектуалов, способных работать со сложной техникой. Сегодняшние реалии таковы, что артиллерийский полк может не справиться с наступлением небольшого танкового подразделения просто в силу того, что его снаряды против новейших машин бессильны. Хотя всего несколько расчетов современных противотанковых ракетных комплексов не дадут шансов на успех целому танковому батальону. Все это повышает требования к человеческому капиталу, занятому военной службой. Люди должны быть здоровыми, умными, дисциплинированными, патриотичными.

Всеобщий призыв в его казахстанском варианте не в состоянии дать хороший человеческий материал. Уже хотя бы в силу того, что подавляющее большинство попадающих в армию — из бедных семей и с низким уровнем образования. К тому же человек не может воевать за что-то абстрактное. Воюют за семью, товарищей, какие-то ценности. В этом отношении хорошо экипированный профессионал, с нормальным пайком и высокой зарплатой будет иметь совершенно иную мотивацию, чем загнанный в армию силой и угрозами, практически нищий и бесправный солдат срочной службы.

Так что переходить на профессиональную армию нужно хотя бы из тех соображений, что нужны люди, способные управляться с современной техникой. Пусть в силу объективных причин, Казахстан не может позволить себе большого количества авиации и ракетных войск. Но они, по крайней мере, будут в наличии и в состоянии нанести значительный урон самому подготовленному и хорошо вооруженному противнику.

Опыт советско-финской войны зимой 1939-1940 годов показывает, что страна с населением в 3 млн. человек успешно противостояла более чем миллионной армии. При этом СССР имел колоссальный перевес в танках, авиации и артиллерии. Практически успех финнов обеспечивался четкой структурой вооруженных сил, высокой подготовкой военнослужащих, их качественным обеспечением всем необходимым и эффективным военным планированием. Сегодня, когда фактор технического и тактического диспаритета стал еще мощнее, тем более следует отказываться от количественных критериев в пользу качественных.

Специфика современных военных конфликтов в том, что, с одной стороны, для них требуются высококлассные специалисты, оснащенные самой современной техникой, а с другой — нужна определенная массовость. Количество людей, способных обращаться с оружием хотя бы на минимальном уровне, становится важным тогда, когда сражения на полях уже проиграны и война вступает в оккупационную фазу. Именно в этот момент противник остро чувствует стрельбу в спину и из засад, атаки на коммуникации и базы снабжения. Понятие “обороноспособность” складывается из многих составляющих, и кадровый резерв здесь один из главных.

В наследство от СССР Казахстану достались два хороших военных учебных заведения – высшее общевойсковое командное училище и пограничный институт (их было два на весь Советский Союз). При определенных доработках они в состоянии полностью обеспечить сухопутные войска РК кадровыми офицерами. Другими словами, эти вузы должны обеспечить людей для “технологической” части войны. Но они по своей природе не в состоянии подготовить необходимое количество кадров для полупартизанской войны в ее оккупационной части (в случае если до этого дойдет).

Специфической особенностью армии как военной организации является то, что она должна сохранять свою структуру даже в условиях больших потерь в людях. А при таких обстоятельствах подготовленные резервы необходимы всегда. Тот факт, что современная война имеет мало общего с мировыми войнами XX века, совсем не исключает живую силу как обязательный элемент военного механизма. Еще больше это касается офицеров, то есть людей, выполняющих в мирное и военное время управленческие функции. Сейчас для Казахстана нет предпосылок для участия в войне большого масштаба, но это не гарантия того, что они не появятся в будущем.

Для реального повышения обороноспособности страны требуется массовый выпуск офицеров запаса. Офицер запаса – это человек с высшим гражданским образованием и специальной военной подготовкой. В отличие от кадровых офицеров вооруженных сил, он получает ее не в специальных военно-учебных заведениях, а на военной кафедре гражданского вуза. По логике вещей, такие люди должны заниматься своей главной профессией, но в случае войны или чрезвычайной ситуации могут быть призваны в вооруженные силы. Прежде всего предполагается, офицеры запаса будут использованы как командиры на уровне взвод-рота. По опыту Великой Отечественной войны известно, что начинали ее преимущественно кадровые офицеры, а заканчивали более чем на 90% офицеры запаса. В 1979 году “ограниченный контингент” СА в Афганистане в основном состоял из солдат и офицеров запаса.

Военная кафедра тогдашнего КазГУ им. Кирова была одной из лучших в Советском Союзе. Сейчас она образцовая в республике и сюда присылают на стажировку с других кафедр страны. Новая военная кафедра организуется специальным постановлением правительства, всего в РК функционирует 22 военные кафедры. Они есть далеко не в каждом вузе, но имеется механизм, позволяющий университетам без военных кафедр обучать своих студентов там, где они есть. На той же военной кафедре КазГУ в день обучаются 20 учебных взводов, из которых 2-3 — “чужие” (из других вузов). Количество “чужих” студентов, обучающихся на военных кафедрах, регулируется Министерством обороны. Для КазГУ установлен лимит не более 150 человек в год.

Военная кафедра – это достаточно своеобразная структура. К примеру, она находится в совместном ведении Министерства обороны и Министерства образования. Преподавательский состав – военные, и на работу сюда принимаются только люди, имеющие опыт службы в войсках. В советские годы непосредственно на военной кафедре КазГУ практически каждый второй преподаватель имел боевой опыт (если не Афганистан, так Ангола, Мозамбик или Эфиопия). И сейчас здесь работают несколько таких офицеров.

Обучение на военной кафедре добровольное, то есть если студент не захочет здесь учиться, то его из вуза за это никто не отчислит. Руководство военной кафедры КазГУ в свое время сообщало, что почти 100% юношей, годных к службе в армии по состоянию здоровья, подают заявления на обучение. Мотивация при этом различная. В первую очередь студенты руководствуются тем, что в случае призыва на военную службу после окончания учебы они пойдут офицерами. Что бы ни говорили о тяготах армейской службы, для офицера она всегда будет более комфортной, чем для рядового или сержанта. Другие хотят получить звание лейтенанта запаса, чтобы потом сделать карьеру в уставных государственных организациях, подразумевающих погоны (полиция, юстиция, КНБ), третьим просто интересно военное дело.

Если начинают учебу порядка 2000 человек, то к финишу приходит около 1500. Большой отсев связан с высокими требованиями по дисциплине и посещаемости. Из отчисленных примерно 20% составляют неуспевающие и 80% — недисциплинированные (проблема пропусков занятий). В целом по Казахстану в год выпускаются порядка 3,5 тысячи офицеров запаса. Из них в войска призываются 600-700 человек со сроком службы три года.

При выборе между солдатом-срочником и лейтенантом запаса без опыта срочной службы лейтенант, без сомнения, гораздо выгоднее. Все-таки это человек с высшим гражданским образованием и обученный принимать управленческие решения в бою.

Совершенно абсурдна фраза “слишком много офицеров запаса”. Это люди, подготовленные к войне, но работающие по своей основной профессии и не требующие затрат со стороны государства. А в случае войны, если их будет много, можно формировать офицерские полки, которые при любом раскладе будут лучше обычных. Подготовка офицеров запаса — достаточно гибкая система и при соответствующем подходе может четко реагировать на изменяющиеся потребности военного строительства.

Профессиональную армию следует дополнить массовой подготовкой офицеров запаса и всеобщей начальной военной подготовкой. В этом случае страна сможет постоять за себя хоть в технологической, хоть в массовой войне. Оптимальным было бы вернуть в школьную программу предмет НВП (начальная военная подготовка), проводить его в выпускном классе и посвящать этому целый учебный день один раз в неделю.

По достижении юношами 18 лет необходимо организовать военные сборы сроком не более 100 дней, чтобы ознакомить людей с базовыми военными навыками. Миллион человек, способных в случае необходимости стрелять из легкого и тяжелого стрелкового оружия, а также понимающих в минно-взрывном деле, – этого вполне достаточно, чтобы серьезно задумался любой противник.

Однако военное руководство РК продолжает заниматься чем угодно, только не кардинальными вещами. Сейчас профессиональные военные обеспокоены проектом, уже запущенным в правительство. Его идея заключается в том, что, выходя в 50 лет на пенсию по выслуге лет и возрасту, офицеры и прапорщики будут получать только социальное пособие, а пенсию в полном объеме — только по достижении 63 лет (если, конечно, доживут). В случае принятия подобного решения и без того низкий престиж офицера упадет ниже “плинтуса”. Ведь служба в армии подразумевает пожизненный контракт: человек рискует жизнью, а государство берет на себя его социально-экономические заботы. Именно такие попытки “оптимизации” военных расходов породили афоризм: “Народ, не желающий кормить свою армию, вскоре будет вынужден кормить чужую”.