Продолжение, начало см. Часть1
***
Тон второй, продолжающий: Поющие гимны “Ригведы”
Как величали сами себя племена II тысячелетия до нашей эры, обитавшие в степном поясе срединной Евразии — неведомо. В археологии они известны как культуры синташтинская, абашевская, петровская, андроновская, срубная, сабатиновская. И это далеко неполный их перечень. Хотя, кто знает, как было на самом деле. “Ответ знает только ветер”.
Они заполнили степь, заняв свою территорию обитания на рубеже III-II тыс. до н.э.
В процесс образования протогородской цивилизации (синташтинская культура) Южного Зауралья были вовлечены все культурные традиции, связанные с населением ранней бронзы Волго-Уралья, Северного Кавказа, южнорусских и украинских степей. В свою очередь синташтинская культура оказала влияние на развитие степных культур (андроновской и срубной) эпохи поздней бронзы Доно-Волго-Уральского региона, Северного и Центрального Казахстана (4, с.42).
“Протогород” Аркаим (Челябинская обл., Брединский р-он) представлял собою укрепленное поселение округлой формы с двумя вписанными одно в другое кольцами оборонительных сооружений, размерами – 20000 кв. метров. Возможно, что оно было культовым объектом, сравнимым с мифической индоиранской Варой – местом ритуальных собраний и образом подземного мира (7, с.281). В настоящее время в евразийских степях известно около 20 укрепленных центров, которые расположены по берегам притоков рек Урала и Тобола (6, с.45).
Наследниками синташтинской культуры стали культуры андроновской общности. Территория их расселения простиралась от Урала на западе до Енисея и Синьцзяня на востоке и от тайги на севере до оазисов Средней Азии на юге, географическое положение которой в самом центре Евразийского материка определило высокую степень общения “андроновцев” с другими культурами (5, с.88).
Если, подобно ветру, подняться над Великим поясом степей, то можно “увидеть” зоны обитания и “прозрачные” границы контактов между племенами: “андроновцы” соседствуют со “срубниками”, жившими в Волго-Уральском междуречье. Сосуды с андроновским орнаментом найдены в поселениях и погребениях “срубников” бассейна Северского Донца и Поднепровья (1,с.101); “срубники” дружат с “катакомбниками” степного Причерноморья. Не оставлены без внимания и влияния лесные культуры Зауралья и Западной Сибири, где появляются так называемые андроноидные культуры (черкаскульская, сузгунская, еловская). Андроновские племена проникают в гости к земледельцам Средней Азии и достигают отрогов гор Тянь-Шаня (3,с.73). Никаких степных путей-дорог не боятся и “срубники”. Следы их пребывания отмечены на памятниках Северного Казахстана, восточного Прикаспия и в раннеземледельческих центрах Южной Туркмении (2,с. 129-131).
Это был поистине великий диалог культур, свидетельства которого сохранились в предметном мире курганов и поселений.
Они еще не стали “классическими” кочевниками. Аридный сухой климат, сложившийся в степях в III-II тыс. до н.э., дал прекрасную возможность для ведения пастушеского скотоводства и примитивного земледелия. Поражают своим видом истертые зернотерки, чья каменная поверхность сохранила следы безмерных и долгих усилий. Сколько же килограммов зерна было растерто на них для ежедневного печения лепешек и варки каши?! “Ответ знает только ветер…”
Они были прекрасными металлургами. Наметившееся еще в энеолите освоение металла в качестве нового материала для орудий труда сделало бронзу необходимым “пятым” элементом. Зарождается Евразийская металлургическая провинция, включившая в себя богатейшие медные месторождения Зауралья, степного Казахстана, а также Рудного Алтая (9,с.28). Крупным металлургическим центром становится Центральный Казахстан. Находки на поселении металлургов Атасу в жезказганских степях Сарыарки демонстрируют весь технологический процесс: от плавки медной руды до изготовления предмета. Наборы типов оружия и орудий из Восточного Казахстана распространяются на Волгу, Урал и в Южную Сибирь. Срубные мастера, имея собственный доно-донецкий металлургический центр, не “гнушаются” металлом, экспортируемый им андроновцами из Казахстана (10, с.10.). Древние кузнецы могли делать все, начиная от ножей и копий и кончая иголками и рыболовными крючками. Родился и утвердился на века мифологический образ кузнеца-волшебника, творца-демиурга, укротителя огня и властелина металла. До сих пор в степи ходят легенды о мистической способности кузни “лечить” бездетных женщин, которые специально ночевали возле горящего огня в горне. Впрочем, это не легенды. Говорят, что есть тому живые свидетели.
Они не знали письменности. И может быть, поэтому их предметный мир отличается особой выразительностью и редкой знаковостью образов: читайте, если захотите, понимайте, если сможете. Впрочем, не исключено, что орнаменты на сосудах и есть то письмо, тайный смысл которого навсегда забыт. Геометрия орнамента поразительна. В эпоху бронзы она приобретает четкую линию и фотографическую игру символов в позитив и негатив. В глубине какого сознания могли появиться и укрепиться столь совершенные абстрактные знаки?! Какой же силой воображения надо было обладать, чтобы заключить в эту геометрию весь мир, видимый и невидимый вокруг.
Они оформили свою собственную этику отношения к умершему человеку и воплотили её в погребальном обряде, где каждый смертный находил свое место в “царстве теней”. Курганы и ограды, сложенные из камней, заключали в себе, “подобно зародышу в чреве матери-земли”, погребальные камеры. Путь между жизнью и смертью проходил в поклонении предкам. Ведь им, вечно живущим по ту сторону горизонта, предстояло охранять судьбы тех, кто сиюминутно отстаивал свою жизнь здесь, на этой “бренной” земле. Последнее место пристанища сооружалось в соответствии с законами пространства степи. Каждый мог увидеть его выразительной точкой на линии горизонта, за которую уходит все то же, не изменившееся за века, Солнце. И все вокруг становится священным, и все живет по законам бессмертного круга Жизни, в котором каждый становился частью целого. Так поведал эту великую формулу житель другой степи – прерий Северной Америки, вождь Сиэтла: “…ибо мертвые не бессильны. Мертвые, сказал я? Смерти нет, есть только смена миров” (11, с.88).
Они первыми в степях Евразии создали легкую двухколесную колесницу. Ее остатки найдены в погребениях могильников Синташта, Солнце II, Кривое Озеро (Южное Зауралье), Берлик и Сатан (Северный и Центральный Казахстан). Её изображения можно увидеть на петроглифах, выбитых на плоскости скал Сарыарки и на тулове “срубного” горшка.
Они были по своему антропологическому типу – европеоиды. В виде гипотезы исследователи считают их по языку индоиранцами и предлагают поместить их прародину не в Передней Азии, а на территории Волго-Уральского междуречья и далее за Волгой в степях, примыкающих к северным границам Средней Азии. И считают “андроновцев” ведическими ариями, ибо из всех культур Евразии II тыс. до н.э. только их культура наиболее полно совпадает с культурой создателей ритуальных гимнов Ригведы (5, с.90).
Они, вернее, их культура стала в финальной период позднего бронзового века (XII-IX в.в. до н.э.) основой для общности, которую археологи называют общностью культур валиковой керамики. Она охватывает территорию от Алтая на востоке до северо-востока Балкан, Нижнего Дуная и Восточных Карпат на западе; от западносибирской лесостепи на севере вплоть до Крыма и низовьев Дона, среднеазиатских пустынь и предгорий на юге (9, с. 82). Культуры общности имеют названия, обусловленные местонахождением эталонных памятников: сабатиновская, белогрудовская, бегазы-дандыбаевская или алексеевско-саргаринская, карасукская, кентская и другие. Незамысловатый налепной валик под венчиком сосуда, гладкий или рассеченный рисками, стал определяющим её признаком. Геометрия орнамента, забыв свой фотографический эффект строгого позитива-негатива, уступила место налепам, “размашистым” треугольникам, вдавлениям и простым линиям.
Происходит накопление кочевого опыта и устанавливаются постоянные контакты с земледельческими культурами Средней Азии. Появляются грандиозные погребальные сооружения, которые явно принадлежали степной элите. Мавзолеи могильников Бегазы, Бугулы (Центральный Казахстан) по архитектурной сложности и величественности сооружений поистине можно считать степными храмами, демонстрирующими сакральную сущность понятия “вождь племенного союза”.
Много непонятного в предметном мире культур финальной бронзы. Например, своеобразные изделия из кости, покрытые резным орнаментом. Что это – заказ элиты на предметы знакового отличия, своего рода степной “фаберже” финальной бронзы?! “Ответ знает только ветер”.
Прощайте, вы, создавшие основу для такого уникального явления, как коммуникационный океан евразийской степи, волны которого до сих пор бьются о “борт житейского корабля”. Вы оставили свет своей ауры другим культурам, пришедшим вам на смену. Скажем вам спасибо — первым евразийцам, скромным, миролюбивым труженикам, скотоводам и металлургам, гончарам и ткачам, мечтателям и странникам, создателям галерей наскальных рисунков. Мотив ваших гимнов сохранился и дошел до нас. Вы освоили степь и определили мировую значимость её пространства на многие тысячелетия.
Литература
1. Березанская С.С., Гершкович Я.П. Андроновские элементы в срубной культуре на Украине. // Бронзовый век степной полосы Урало-Иртышского междуречья. Челябинск 1983.
2. Виноградова Н.М., Кузьмина Е.Е. Контакты степных и земледельческих племен Средней Азии в эпоху бронзы.// Восточный Туркестан и Средняя Азия в системе культур древнего и средневекового Востока. М., 1986.
3. Горячев А.А. Погребальные памятники кульсайского типа эпохи поздней и финальной бронзы Семиречья.// XV Уральское археологическое совещание. Оренбург 2001.
4. Зданович. Г.Б. Южное Зауралье в эпоху средней бронзы.// Комплексные общества Центральной Евразии в III-I тыс. до н.э. Челябинск-Аркаим 1999.
5. Кузьмина Е.Е. Место андроновской культурной общности в Евразии.// XV Уральское археологическое совещание. Оренбург 2001.
6. Никулина М. Аркаим.// Очерки истории Урала. Древность Урала. Вып. 2.
7. Пьянков.И.В. Аркаим и индоиранская вара.// Комплексные общества Центральной Евразии в III-I тыс. до н.э. Челябинск-Аркаим 1999.
8. Черных Е.Н. Проблема общности культур валиковой керамики в степях Евразии. // Бронзовый век степной полосы Урало-Иртышского междуречья. Челябинск 1983, с. 82
9. Черных Е.Н. Каргалы забытый мир. М., 1997, с. 28.
10. Археология России.// САИ.Вып В-10. Памятники срубной культуры Волго-Уральское междуречье. Саратов.1993, с. 10.
11. Голоса Америки. М., 1976, с.88.
Продолжение следует