Начало см. здесь
***
Без названия
Не любя, уйдет к другой,
Проведет с ней ночь,
Потому что он не прочь,
И она — не прочь…
Давай помолчим
Давай немного помолчим.
К чему слова? Они приелись.
А в тишине есть тоже прелесть.
Давай немного помолчим…
***
Я слышал много разных слов:
И тихих, искренних признаний,
И громких лживых обещаний.
Я слышал много разных слов.
***
Не знаю, может быть, другим
Молчанье кажется гнетущим…
Мы искренни, когда молчим.
И я молчу. Так будет лучше.
Святость лжи не признаю
Как часто боль во благо
мы несем,
И зло бывает нам необходимо.
Земле желанный дождь
приносит гром.
И даже ложь так часто
объяснима…
Святая ложь несчастных
бережет,
И болью лечит врач, а не
калечит.
И злое слово нас не обожжет,
Коль правда в нем грядущее
облегчит.
Благословляю боль,
гуманность зла,
Но святость лжи не признаю
упрямо.
Да здравствуют открытые
глаза!
Пусть даже и с жестокими
словами…
Без названия
Не мни скучающей рукой поникшие цветы…
Не притворяйся ничего не значащей улыбкой.
Я вижу всё. Я вижу, что не рада ты,
Ты вновь грустна. Глаза печально зыбки…
***
Я помешал? Прости. Не знал. Прости.
Я ухожу, не горбясь виновато.
Смогу я даже привести
Его, счастливого собрата.
***
Я позову… Хоть эта роль
Мне тяжела, горька, как это лето.
Закрылась дверь… И снова боль
В руке томится незажженной сигаретой.
***
По улице шагаю в никуда.
Курю, затягиваясь болью,
И тает синеватая беда…
А впереди — наскучившая воля.
MAMA
В этот праздник святой
я гляжу чуть-чуть виновато
На родное лицо,
постаревшее в беге забот.
Всех цветов, теплых слов
и подарков не хватит богатых
Окупить седину —
серебро, что из горна невзгод.
Мама, мама! В жизни той,
что ты мне подарила,
Часто был я с тобою
неласков, невежлив, неправ…
Ты забыла все это.
Ты, как прежде, все это простила,
Поминая в ворчаньи
Нелегкий фамильный наш нрав.
Нелегко быть мне взрослым,
но тебе тяжелее —
Давит сердце твое
груз нелегких, но солнечных лет.
Этот груз разделить бы,
твою жизнь бы сделать теплее!
Но опять покупаю
не цветы, а дорожный билет…
Возвращаясь к тебе,
греюсь сердцем твоим, словно солнцем,
Улыбаясь упрекам:
— “Не дождусь я, наверно, внучат!”
В этот праздник святой
бьется нежный во мне колокольчик.
Ну а ты, как и прежде,
разгоняешь кухонный чад.
Мой аул
Дремлет устало и тихо аул.
Только лишь я в траве утонул.
Запах полыни да проблеск
дороги…
Звезды и месяц несут караул.
Сверчками звенит вокруг
тишина.
И яркое небо как будто без дна.
И в этом волшебном
безмолвии ночи
От запаха трав я пьян без вина.
Пусть где-то сверкают
полотна реклам,
И манит в дорогу метро
или трам,
Я запах полыни и свет
звездопада
За джунгли асфальта вовек
не отдам…
Пусть город ушедших
не обманул.
И лихом никто их здесь
не помянул.
Но след мой не будет на
этой дороге.
Ведь звезды и месяц несут
караул.
КОСТРЫ ДЕТСТВА
Далеко позади костры детства горят
Под безоблачным ясным небом.
Не согреться мне ими, не вернуться назад.
Как давно там уже я не был…
Часто руки свои мы клали в угли
И кричали: “Спорим, не больно!”
И кривилось лицо, и губа — до крови…
Наконец-:то: “Верим, довольно!”
Мы искали огонь, задыхаясь в дыму,
Нам казалось, что это простое.
И на слово не верили мы никому,
Нас зовут теперь — “дети застоя”…
Пролетели года сквозь туманы и боль.
Рвут нам души вопросы ожогом.
И кого-то уж сжег на спирту алкоголь,
А кого-то — Афгана отроги…
И усталость коварно тянет руки свои,
Тихо шепчет: “Может, довольно?”
Согласиться нельзя, и губа — до крови.
А потом: “Все равно — не больно!”