Лишь бессовестный извращает истину

Каришал АСАН-АТА, первый (1952 год) казахский диссидент, первый (1992 год) политзаключенный в пору независимости Казахстана, лауреат Международной премии (1993 год) “Хелмен-хемметт”, США, присуджаемой преследуемым писателям, автор известной трилогии «Призрак независимости», дважды (1995-97 годы) изданной Московским издательством «Academia», экс-кандидат (1998 год) в президенты РК

Известный российский историк, политический деятель Рой Медведев в одной из статей, опубликованных в годы перестройки, заметил, что Днепропетровский металлургический институт во времена Брежнева стал кузницей политических кадров в стране.

Точно таким же образом Днепродзержинское техническое училище №38, где некогда учился президент Назарбаев, обернулось в наши дни центром подготовки политических деятелей и докторов наук для всего независимого Казахстана.

Они, эти выпускники Днепродзержинского технического училища №38, с игривой песней на устах, легкой рысью, играючи взобрались на вершины, покоренные некогда горными орлами, гордостью нашей нации — Сатпаевым и Маргуланом, и ловко обосновавшись, укрепившись там (следуя с казахской поговорке: “Медлительная утка взлетает пораньше”), комфортно расположившись на почетном месте отечественной истории, теперь, похоже, принялись кропать-строчить толстенные мемуары. Конечно, толстосумы не сами шкребают пером (да и диссертации свои не сами вымучивают). Для таких целей пользуются услугами расторопных литературных “негров”, в карманах которых, как известно, свищет ветер.

Один из наемников, бывший мой ученик, выбившийся в рыночные времена в “удачливого” сочинителя, Ораз Исмаилов, обращаясь к Максуту Нарикбаеву (кстати, тоже моему бывшему ученику, обрядившемуся в современный костюм и играющему ныне неподходящую ему роль “главного законника” страны) с почтительным “Мака!”, будто он представитель “белой кости”, как бы щадя самолюбие бывшего наставника, то есть меня, но чтобы угодить своему сюзерену, задается явно двусмысленным вопросом в связи с горячей кампанией президентских выборов 1998 года: “В той кампании не остался в стороне и один из наших наставников, писатель и кандидат исторических наук Каришал Асанов, прозванный впоследствии Жалаири. Скажите, каковы были цели, задачи, программа, личные достоинства нашего наставника, и в каких отношениях с ним находился ты?”.

Однако, к сожалению, мой ученый младший брат Максут, должно быть, «обремененный знаниями», ничего конкретного и вразумительного на этот вопрос ответить не смог, а ни с того ни с сего начал «растекаться мыслью по древу».

Эту слабость его я давно уже приметил. Как-то попалось мне на глаза интервью Максута Нарикбаева, данное им газете “Начнем с понедельника” (№35 от 1.07.2004 г.). На вопрос жителя Алматы Х. Бекбосынова: “В газете “Казахская правда” была информация о том, что “паренек Максут Нарикбаев, будучи на заре карьеры директором сельского клуба, был осужден за воровство инструментов клубного оркестра. Правда ли это?” (Этот отрывок взят из статьи “Социализм с человеческим лицом” Василия Ертаулова – см. “Казахская правда”, №10 (124), 05.2004 г.) М. Нарикбаев не нашелся, что ответить, признавшись, что “этот аксакал, Каришал Асанов, был моим учителем. Я недавно издал книгу “Крутые ступени счастья», в которой посвятил ему много благодарственных слов”… И он, Максут Нарикбаев, сказав эти слова, ни с того ни с сего накинулся на меня. Признаться, именно этот его выпад заставил меня подать на него в суд.

И вот этот самый Максут Нарикбаев принимается разглагольствовать о моем участии в кампании президентских выборов в 1999 году, с издевкой и усмешкой рассуждая о моей предвыборной программе, и шельмовать мои личные достоинства и качества, сея среди читателей смуту и сомнения. Тщетные потуги!

Верно замечено: Всевышний правду любит. Фальшивый и беспомощный лепет моих оппонентов развеял еще советник президента Назарбаева по политическим вопросам — Е. Ертысбаев в своей объемной книге “Казахстан и Назарбаев: логика перемен” (Астана, “Елорда”, 2001 г., 443-я стр.). На каверзный вопрос Ораза и Максута советник президента ответил исчерпывающе: “Что касается Каришала Асанова, то он, в отличие от Ж. Базильбаева, является, вне всякого сомнения, легитимным политиком (речь идет о законности не в правовом смысле, а в политическом: общество должно признать законность притязаний того или иного кандидата на лидерство в государстве). Асанов давно занимался активной политической деятельностью, был непременным участником всех митингов и демонстраций. Как диссидент, он был известен правоохранительным органам еще с советских времен, а в суверенном Казахстане стал одним из самых яростных противников и критиков проводимого курса Назарбаева… Желание Асанова участвовать в борьбе за президентство и конкретно против Назарбаева было естественным. Однако он снял свою кандидатуру, поскольку не смог внести денежный залог в Центризбирком”.

На самом деле все происходило не совсем так, как описывает Е.Ертысбаев. Снял я свою кандидатуру по другим причинам, о чем заявил на последнем, третьем брифинге с представителями печати (30.11.1998 г.). Вот текст моего заявления: “Так, поводом для снятия мной своей кандидатуры в ходе досрочных президентских выборов послужило не отсутствие денег для внесения залога в Центризбирком, а моя принципиальная позиция с требованием снять кандидатуры кандидатов в президенты РК гражданина Нурсултана Назарбаева и Гани Касымова с гонки, как не соответствующих требованиям Конституции страны и Закона “О выборах РК”, ибо Нурсултан Назарбаев коррумпирован, а Гани Касымов не знает государственного языка” (газета “Дат”, 6.12.1998 г.).

Таково истинное положение дел. Но мои бывшие ученики Ораз и Максут по этому поводу то ли злорадствуют, то ли завидуют, то ли руководствуются дурными измышлениями – я так и не понял их мотивов. В самом деле: чей наставник чьих учеников, какой школы, кроме меня, баллотировался кандидатом в президенты Республики Казахстан?.. По логике моих оппонентов, не известные народу личности не имеют морального права быть кандидатами в президенты. Получается, что я вроде бы не имел права “высовываться”. Е. Ертысбаев, однако, в вышеназванной книге рассуждает иначе: “Имел ли он (т.е. я, Каришал Асанов) шансы на успех в избирательной кампании? Пожалуй, если бы Каришал Асанов участвовал в предвыборной борьбе до конца, то он набрал бы меньше голосов, чем Гани Касымов, но гораздо больше, чем Энгельс Габбасов” (см. стр. 443).

Сам же Максут Нарикбаев в канун парламентских выборов в сентябре 2004 года, постоянно мелькая на телеэкране и без устали твердя: “Сила закона – воля народа”, хотя и числился лидером Демократической партии Казахстана и имел 95 тысяч членов своей партии, не добился – увы! – даже одного процента голосов. Ну что тут скажешь? Какие нужны еще показатели?

Почему бы не порадоваться Оразу и Максуту за такие достижения своего наставника? Так нет, они вдруг взялись определять мои человеческие и гражданские параметры. Ну и что я должен на это сказать? Пусть знакомятся с моим заявлением “Слово о народном президенте” (Казахстанская печать отказалась обнародовать этот материал, и я был вынужден его опубликовать в Бишкекской “Республике”). Да еще пусть сравнивают мое заявление с предвыборной программой президента Назарбаева. Время — всему судья (прошло пять лет после тех выборов). И на чьей стороне правда?

В связи с тем, уважаемый редактор, у меня есть к Вам одно конкретное предложение. Как выразился в газете “Азат” днепродзержинский друг М.Нарикбаева, доктор технических наук, профессор Кайрат Исламкулов “Не будем однозначными в своих суждениях!”. Было бы, полагаю, кстати опубликовать на страницах Вашей газеты мое предвыборное заявление, сделанное в 1998 году под названием “Слово о народном Президенте”. Я прошу Вас об этом.

В своей книге “Крутые ступени счастья” (отрывок опубликован в газете “Азат”, 01.12.2004 г.) М. Нарикбаев высказывает в мой адрес такую обиду: “В пору, когда меня настигло несчастье, Вы назвали меня преступником”. Уточним: во-первых, когда я сказал: “Нарикбаев – преступник” (в феврале 1995 года), ты не находился в беде, а наоборот, вполне процветал, будучи первым заместителем председателя Верховного суда РК. А во-вторых, меня заставили так сказать твои же неблаговидные поступки. И ты о том хорошо знаешь. Словом, не надо тут изображать Ивана, не помнящего родства. Вообще, полагаю, никому и нигде не пристало забывать о том, что все мы под Богом ходим, а потому ни при каких обстоятельствах не следуеь терять элементарную честь и совесть. Позволю тебе напомнить, Максут, когда ты попал в аварию и очутился в больнице на геологострое по улице Шмелева, мы с женой, едва услышав эту печальную весть, ночью, несмотря на грозу и дождь, поспешили к тебе, помня, что ты единственный кормилец своей семьи. Скажи, кто, кроме нас, проявил тогда к тебе внимание и заботу? Может быть, два милиционера, стоявших у входа? А когда выписывался из больницы, чтобы прикрыть шрам на лбу, одолжил у меня мой синий берет? Неужто и это запамятовал?

А когда я совершенно беспричинно очутился за решеткой, как ты себя повел? Ведь в то время ты находился рядом с президентом, все судебные органы в республике были в твоем ведении. Однако, узнав о моей участи, ты старательно обходил меня за версту. Тогда-то и показал свою предательскую натуру. И до сих пор избегаешь меня. Возможно, и впредь продолжишь избегать, вплоть до 2030 года…

И получается, как в анекдоте о Жамбаеве. Помнишь? “Мясо надо – Жамбаев надо; молоко надо – Жамбаев надо; а учиться – Жамбаев не надо”. Так и с тобой. В трудный час тебе Каришал нужен, чтобы диплом получить – Каришал нужен. В других же случаях Каришал и даром не нужен. Так, что ли? Признайся честно: так или не так?!.

Следует обратить внимание и вот еще на какое обстоятельство. Чтобы распространить свои измышления обо мне, ты, Максут, стал в последнее время собирать вокруг себя разного рода пройдох и ловкачей-угодников. О том свидетельствует твое интервью в газете “Начнем с понедельника”. Там ты так и выразился, мол, ныне с ним (то есть, со мной) не общается ни один нормальный, порядочный человек из наших земляков.

Что ж, такое возможно. “Новые жалаирцы”, не знающие, куда упрятать нажитое нечестным путем, на подобное вполне способны. Ведь ныне юркачей, усердно клюющих зерна с рук хозяина, – пруд пруди. И отнюдь не только среди “жалаирцев”. Развелось это пройдошливое племя повсюду.

И тем не менее, казахов, выше всего почитающих свои честь и достоинство, презирающих низменные человеческие слабости, во все времена было много. Приведу один пример. Тетушка Бубиля, вдова покойного родича Латипа (Максут его знавал), узнав по телевизору, что я баллотируюсь в президенты, всю ночь не могла уснуть, испекла жертвенные лепешки и чуть ли не каждому прохожему аульчанину, главным образом, детям, раздавала их, приговаривая чистосердечно: “Угощайтесь, во имя Всевышнего. Пусть милость его распространяется на Вашего сородича в час испытания. Пусть духи предков его поддержат в высоком стремлении”. С такой мольбой обращалась эта чистая душа и к соседям. Когда то я узнал об этом, невольно прослезился.

И разве мало подобных случаев? Казахи – народ добродушный и щедрый. Близкому последнее отдадут; в добром порыве раскроют объятия, душу. Как на духу признаюсь: группа жителей Чемолгана, того самого городка, где родился первый президент Казахстана, узнав о том, что я баллотируюсь в президенты, неожиданно нагрянула ко мне домой на второй же день после моего возвращения из Астаны. Гости горячо убеждали меня: “Примите нас в вашу команду”. Не скрою: поначалу я даже растерялся. Подумал: может, провокация? Оказалось, не так. За чаем разговорились по душам. Гости понемногу успокоились, пришли в себя. Я поблагодарил их за добрые порывы, проводил честь по чести…

Сказать хочется вот еще о чем. Есть русская поговорка: «заставь глупца богу молиться, он и лоб себе расшибет». Врать ведь тоже надо умеючи, в меру. Максут в своем усердии, увлекшись, приписывает мне иногда слова, которых и в помине не было. В моем понимании, на такой шаг может решиться лишь бессовестный человек.

Если верить словам Максута, я, растерявшись от его грозных слов, якобы пробормотал: “Я рад твоему карьерному росту, все, что я о тебе говорю или пишу, лишь для “вражьего” глаза”.

Все это чистый вздор, напраслина, жалкая уловка в свое оправдание. Надеюсь, читатель поверит мне, а не чьим-то измышлениям. С какой стати Каришал, не просивший прощения у самого президента, начнет оправдываться перед его карманным Нарикбаевым?! Такое утверждение не лезет ни в какие ворота!

Достойно внимания читателя и то место в книге, где Максут пускается в чистосердечные признания в отношении ко мне. Но, возможно, и это лишь хитроумный трюк многоопытного законника. “Если по правде, у нашего старшего брата (то есть, у меня – К.А.), бесспорно, и много других благих милосердных дел”, – говорит он как бы вскользь, и это признание свидетельствует еще об остатках какой-то совести.

Однако он далее не распространяется и не раскрывает мои “благодеяния”. Понять это можно. Если сказать все по правде, слишком многое откроется. Профессор-юрист это хорошо понимает. И потому предпочитает помалкивать. А здесь-то и зарыта собака!

Вот еще одна достойная внимания деталь. По твоим, Максут, словам получается так, будто в твою бытность первым заместителем Верховного суда, несмотря на мои якобы интенсивные обвинительные письма против тебя (кстати, напомню, такое имело место лишь однажды, в феврале 1995 года, так что “интенсивность” здесь из области гиперболы), ты всячески способствовал тому, чтобы все мои судебные дела проходили строго в рамках закона. Только наш старший брат ныне о том забыл и даже спасибо не сказал. Выходит, ты, Максут, поступал со мной в высшей степени благородно.

А теперь обратимся к истине, к тому, как все было на самом деле.

От суда и от тюрьмы освободил меня не ты, Максут. Это однозначно. Меня освободила Сессия Верховного Совета РК 15 ноября 1993 года под давлением международных правоохранительных органов. Была аннулирована 170-я статья о защите чести и достоинства президента Назарбаева, после чего и городской, и Верховный суд вынуждены были прекратить дело за отсутствием состава преступления. Твоя роль в этом деле сводилась, в сущности, к функции привратника-милиционера, распахнувшего тюремные ворота перед законно освобожденным осужденным. Так что раздувать свои мнимые заслуги тут нечего.

В конце своих воспоминаний обо мне Максут надувает щеки и важничает, утверждая: “Вы (то есть, я – К.А.) постоянно упрекаете меня в том, что Нарикбаев якобы держится благодаря протекции Назарбаева. Что ж, отрицать этого не стану. Если человек честно служит и верен своему долгу, от чего ж президенту не поддерживать его?”.

А теперь немного поговорим о хвастливом заявлении Максута Нарикбаева касательно его заслуг, так восхитивших президента.

Если верить утверждениям Нарикбаева в книге “Трудные ступени счастья”, он в 1981 году благодаря прямому заступничеству Нурсултана Назарбаева стал рядовым судьей Каратальского района. Через несколько лет, однако, со строгим партийным выговором был освобожден и от этой должности. Переехав затем в Алматы, при поддержке Н.Назарбаева за восемь лет сделал головокружительную карьеру, взлетев сразу на 13 ступеней. И опять-таки ни на одной из этих ступеней долго не задерживался, не оправдывая доверия и стараний своего могущественного патрона. В “Крутых ступенях счастья” он обстоятельно пишет о том сам.

Чтобы не быть голословным, приведем, однако, один пример. Как всем известно, последняя должность Максута Нарикбаева – ректорство в КазГЮА. Пока он находился в этом кресле, о его деятельности в республиканских газетах к сегодняшнему дню было обнародовано более двадцати критических материалов. Обратите внимание: ни на одно из этих критических выступлений Максут Нарикбаев не отреагировал. Один из этих материалов назывался “Как жалаир жалаиру”. Автор его — Нурлан Аблязов. Приведу дословный отрывок: “Премьер Токаев через постановления Правительства, начиная с марта этого года, вкачал в КазГЮА свыше двух миллионов долларов на реконструкцию здания Академии из средств госбюджета, выделил 40 квартир по программе ипотечного кредитования и земельные участки в Астане с тем, чтобы спустя семь месяцев продать Академию в частные руки. Эти руки, видимые нам, Максут Нарикбаев, ректор Академии, бывший генпрокурор и бывший председатель Верховного суда. … Более всего здесь забавны даже не сумма и не сама наглость всей операции, а родоплеменные связи, которые здесь легко прослеживаются: выходцы из соседних аулов…” (газета “Время ПО”, 7.12.2001 г.).

Надеюсь, читателю теперь ясно, почему Максут Нарикбаев так рьяно — до багровости лица силится доказать, что он тоже из племени жалаир и в чем подлинная причина столь тщетных его усилий…