О молодежной организации “Кахар” ходят всякие легенды. Свежа в памяти история о покупке автоматов для членов этой непонятной организации и о том, что деньги для этого выделил якобы г-н Аблязов. Кто-то сказал, что это террористическая организация. В любом случае, вопросов много.
Это интервью с Динарой Мукалиевой, студенткой, которая работает в “Кахаре” я решила опубликовать практически дословно, вот какой разговор у нас с ней вышел:
— Динара, расскажите, пожалуйста, что такое “Кахар”?
— Это движение. Просто общество людей, которые хотят что-то изменить внутри себя…
— Себя?! Это, простите, как?
— Ну, себя и окружающих. Понимаете, просто вот такая интересная ситуация получается, вы, наверное, слышали, что говорят о том, что “Кахар” — это какая-то боевая ячейка, что мы террористы, обвешанные лимонками. Но на самом деле главная цель этого движения — это прежде всего подавление страха внутри себя.
— Это что, с вами психологи работают?
— Ну, как бы вам сказать…
— Как есть.
— Ну, допустим, два-три года назад, как-то критиковать, не то, что бы… Ну, власть всегда, конечно, критиковали, допустим, президента того же, но чтоб так злостно, как сейчас, конечно, критика в большинстве своем такая эмоциональная и не обоснованная, но все же…
И вот, наше движение, стремится к тому, чтобы молодые люди перестали быть протестным электоратом…
— То есть?! Я, честно говоря, пока не понимаю к чему вообще вы стремитесь?
— Такой стереотип сложился, что политика — это грязное дело. Да — грязное, и доля правды в этом есть. И лезть туда опасно. Но на самом деле политика — это не такое уж и сложное дело — это такая же простая бухгалтерия, если можно так выразиться, и участвовать в ней довольно-таки просто, и ничего страшного здесь нет. Это мы и объясняем.
— Н-да, действительно. Ну, вроде уже что-то более-менее я начинаю понимать, однако ж давайте сейчас все же остановимся на подавлении страха…
— Ой, ну я сейчас не могу прям сказать, что у нас такая супер-организация, в которой куча отделов, в том числе и квалифицированных каких-то специалистов — у нас просто общество, в котором много молодых людей, которые друг другу помогают, понимают, подсказывают.
— Секта, что ли? Помощь финансовая?
— И моральная, в том числе. Всякие слухи ходят, но это все неправда.
— Динара, давайте так, вы либо опровергаете эти все слухи, либо… не опровергаете.
— Это все неправда!
— Все-таки для существования любой организации, пусть даже по вашему будет — движения, необходимы какие-то средства?
— Скажу насчет финансирования. У нас все делается на добровольной основе и всеобщности. То есть какого-то единого источника, от которого мы получаем деньги, у нас нет. Нам никто не говорит “вот нате, детишки, деньги”.
— На взносы, что ли, как “Отан”, живете?
— Кто чем может, тот тем и помогает.
— Офис у вас есть, сайт — есть. По самым скромным таким подсчетам, аренда, содержание в Алматы этого хозяйства, я беру по минимуму, не знаю, какое у вас там помещение, какая техника, ну 1000 долларов — это по минимуму. Вы согласны?
— Сайт нам открыли, хостинг у нас бесплатный. Он находится ведь и зарегистрирован за рубежом, у него и адрес www.kahar.org. Дизайном и информационным наполнением мы занимаемся сами. Мы пишем статьи и никаких денег за это не получаем, дизайнеры тоже разрабатывают, но это простые студенты, и денег за это они не получают. Насчет офиса… просто… ну…
— Ну, скажите, что есть у нас в обществе парень, у которого крутой папаша, и этот папаша нам одолжил, чисто по понятиям, свой офис. Так?
— Не то, чтобы у студента. С офисом гораздо вопрос сложнее, но, как бы вам сказать, этот офис арендуется не какими-то там политическими лидерами, а посторонним лицом, которое не имеет никакого отношения к партиям.
— Ага, понятно, добренький такой, значит, дядя… А лидер у вас есть?
— Нет, у нас нет такого.
— Ну, кто-то же должен быть, руководитель, например, куратор или “тамада” в конце концов?
— Тамада? Это уже неинтересная свадьба.
— Вот здесь поподробней, пожалуйста. А какая, по-вашему, интересная свадьба?
— Ну такая, где каждый говорит то, что хочет сказать молодоженам или юбилярам. А тамада говорит, вот ты скажешь то, ты это, ты сейчас, а ты после такого-то человека.
— Вы, наверное, сейчас, под свадьбой какое-то другое мероприятие подразумеваете?
— Ну, есть люди, которые не хотят говорить тосты, допустим, или вообще не умеют их говорить, а их заставляют — это тоже некрасиво. А есть люди, которые прям рвутся, а им не дают слова.
— Давайте все-таки вернемся к лидеру.
— Насчет лидера. На самом деле у нас нет никакого лидера. То есть, если у кого-то появляется какая-то идея, то она начинает как бы обсуждаться нами всеми. Ну то есть те активисты, которые как бы у нас есть.
— Активисты, значит, есть?
— Да, но никто никому не диктует правила поведения.
— “Игра без правил” или фулл-контакт каратэ, это у меня так, ассоциации всякие. То есть у вас нет никакого устава, нет, собственно говоря, и организации как таковой, юридической в смысле, правильно? А в планах есть идея оформиться? И сразу несколько вопросов: сколько активистов? сколько вообще человек? республиканская ли вы организация?
— Если говорить об активистах, то у нас 20-25 их — это в целом по Казахстану — Алматы, Астана, Караганда, что-то намечалось в Семипалатинске. А по членам мы не ведем учет, просто люди некоторые к нам приходят, и им интересно, и они сначала “зажигаются”, но потом… может быть, некоторые боятся, у кого-то, может быть, другие дела появляются, и идет сильная текучка, остаются только те, которым действительно это нравится, и они хотят что-то сделать. Поэтому я не могу назвать вам точное количество наших сторонников.
— Хорошо, тогда хотя бы можете сказать — их десятки, сотни, тысячи или десятки тысяч?
— Сотни, наверное, будут, а тысячи — нет.
— Теперь расскажите, пожалуйста, о вашей работе. Меня интересует ваш рабочий день, есть ли те, кто постоянно в офисе находится, как вы проводите тренинги, как работаете с новичками и т.д.
— Может быть, я в начале не совсем правильно сказала, у нас на самом деле нет тренингов. Здесь, понимаете, через само действие, как бы человек переживает, и… ну, допустим…
— Допустим, шарики?!
— Да, те же шарики, которые не удались нам, жалко очень. Идея вообще-то не в том была, чтобы шарики выпустить, а другая, и если бы она прошла, то это получилось бы очень интересно.
— Какая другая?
— Мы хотели сделать так: День космонавтики был — 12 апреля, и мы хотели запустить двух воздушных змеев, один с надписью “Кахар”, а другой — “Байконур”. А потом змей, который с надписью “Байконур”, должен был упасть, и мы бы его разрезали на части и раздали бы эти части нашим участникам акции, которые были одеты в футболки с надписями Казахстан, Россия, Украина и другие государства, которые участвуют в использовании нашего бедного “Байконура”. Если так подумать, то Байконур должен быть, как рай на земле, ведь туда столько денег “вбухивают”, сколько стран им пользуется?! А люди там живут, как в позапрошлом веке.
Ну и вот, возвращаюсь к акции, после того, как эти участники получили бы по части воздушного змея, то они бы их побрасывали вверх, а они падали бы, так как они не смогут летать, а потом эти кусочки бы сбросили в большую коробку с надписью “Свалка истории”. А в конце мы должны были эти шарики отпустить, они бы символизировали вот те деньги, которые “уходят”.
— Это которые, как некоторые выражаются, “сбайконурили”?!
— Да, да. Классное слово, спасибо тем, кто его придумал. А потом бы мы просто поздравили всех с Днем космонавтики и все.
— У вас есть своя символика?
— Да. Мы недавно развесили по мостам нашего города плакаты, на них желтый фон, на которых черным написано “Кахар”.
— Почему именно такая подборка колера?
— Вы знаете, почему на Украине есть “Черная пора” и, по-моему, “Оранжевая”?! Потому что то революционное ядро, которое представляла вот молодежь — это “Черная пора”, а так получилось, что оранжевая более раскручена. А черный цвет они выбрали из-за того, что он самый дешевый — черно-белые листовки, черная краска гораздо дешевле, чем другие, то есть исключительно вопрос экономии. И у нас получилось также. Здесь нет никакой привязанности к украинцам или киргизам.
— Зато на сайте вашем “висит”, что вы с “Порой”…
— Ну — это просто наши друзья.
— Как дружите? Друг к другу в гости ходите?
— Ну, как в гости… Они приезжали недавно, в конце марта. Но никакой финансовой помощи или идеологической нет. Они просто как бы делятся опытом, то есть рассказывают, как было у них, и все.
— И фильмы про это показывают?!
— Здесь нет ничего насильственного. Есть, конечно, какие-то смешные идеи и интересные, то есть мы их потом через себя пропускаем, вносим свое. Украинцы, когда приезжали, то привезли свои любительские фотографии, видео какое-то, но я этого пока не смотрела.
— Вы, насколько я знаю, организовались только для работы с молодежью в предвыборное время, то есть к предстоящим президентским. Какая у вас будет программа?
— Выборы — это вообще знаковое событие. Это единственная возможность людей, как бы реально повлиять на формирование структур государственных органов. Выпадает эта возможность не часто, раз в четыре года, а то и в семь лет. А президентские выборы — это, я считаю, глобальный шаг, в жизни каждого государства, пусть сейчас и говорят, что личности в истории не имеют никакого значения, но на самом деле вот человек, который стоит во главе государства, он также формирует лицо этого государства, внутреннюю его политику и внешнюю, естественно.
— Спасибо, что объяснили. Но меня сейчас интересует, собственно, внутренняя и внешняя, если хотите, политика “Кахара”.
— Знаете, у нас такое ироничное, можно сказать, отношение ко всем политическим силам в Казахстане, потому что они все, честно говоря, дискредитированы.
— Так, а за кого голосовать-то будете?
— Не знаю. В этом отношении мы такие же, как и все граждане Казахстана. Мы ни за кого не агитируем.
— Просто преподаете политологию?
— В выборах есть такое понятие, как “альтернативная стоимость”, и если альтернативная стоимость замены существующего порядка будет как бы ниже, чем того строя, который сейчас существует, то естественно будет глупо агитировать на какой-то революционный разброд. Вот что сейчас творится в Киргизии, знаете?! Честно говоря, там нет сейчас никаких демократических ценностей, там просто племенные разборки! Надеюсь, что у нас до такого не дойдет.
— Однако ж вы-то акции готовите, и не верю, что они будут на уровне шариков, которые вы в воздух запускаете?!
— Ну, просто мы пытаемся сказать властям, чтобы они следовали принципам справедливости.
— Все-таки “властям сказать”, хотя перед этим было сказано, что все политические силы Казахстане, по вашему мнению, “себя дискредитировали”. С оппозицией не разговариваете?
— Власти-то с нами сами хотят общаться, просто не каждому дано!
— А что, оппозиция не хочет?! И вообще, вы с такой иронией, не дано, мол, властям, не по понятиям нам с ними — я это услышала, как, извините, конечно, но в западлу нам с влатью-то… Вы вообще-то за демократию?
— Жаль, что вас не было на неудавшейся акции с шариками, вы бы видели, как за нами следили. И не дали детям просто по-весеннему так, с шариками… Мы были в таком хорошем настроении, шли, радовались весне, с этими всеми причиндалами, со змеями воздушными, мы их два дня учились в воздух запускать, а они… Вышла к нам солидная делегации, взрослые и серьезные дяденьки и тетеньки, понаехали видеокамеры, мы даже растерялись — мы первый раз в жизни попали в такую ситуацию. И там началось: “Куда идете? Зачем идете?”. Мы объяснили, что хотим поздравить людей с Днем космонавтики, а они: “Почему у вас на коробке такая надпись?”, — ну, “Свалка истории”. Нам не разрешили, мы потом уже поняли, что все потеряно и решили просто погулять по парку, но за нами “хвост” из 20 человек пошел, а нас всего 7 человек было. Какая там уже прогулка?! А ведь это совсем маленькая акция.
— Что еще планируете?
— Сейчас не буду говорить, но скоро проведем акцию.
— А как людей привлекаете в “Кахар”?
— У нас есть анкеты. Когда к нам приходит новый человек, а узнают о нас тоже от наших людей, то заполняют анкету, оставляет свои координаты, мы их потом приглашаем на различные мероприятия, которые проводим, и потом, если видим, что человек проявляет интерес, то уже начинаем приглашать его чаще.
Вы, наверное, Анна, думаете, что мы собираем людей, начинаем им читать лекции, потом устраиваем какие-то тренинги или деловые игры? Нет, что вы — это не так! Мне вообще не нравится проведение каких-то интерактивных штучек — это поначалу, конечно, было интересно, на “заре”, когда никто ничего не знал. А сейчас это уже неинтересно, люди просто хотят конкретики.
— Давайте о конкретике. Я пришла к вам, я ничего не понимаю в казахстанской политике, что вы мне предложите?
— Пожалуйста. У нас есть люди, которые пишут статьи, есть люди, которые разрабатывают акции, есть люди, которые занимаются уже реализацией разработок, и т.д. Для начала мы вам это все предложим, и вы уже решите, чем вы хотите заниматься, и мы вас закрепим к тем или другим.
Добавлю здесь то, что у нас нет такой стратегии, расписанной на несколько месяцев вперед. У нас все так: придумали — сделали. Потом можно отдохнуть.
— И вернусь к вопросу о регистрации, будете оформляться?
— Для чего? Нас сразу закроют. И вообще, зачем нужна эта вся юридическая морока?! Это очень долгое дело и абсолютно не эффективное.