На редкость затяжной и внушительный приток нефтедолларов породил более опасные угрозы для политической системы Казахстана, чем безденежный период 90-х годов. Вместо того чтобы породить формулу всем сестрам по серьгам, произошло усиление и ужесточение борьбы за ресурсы на фоне углубляющегося внутриэлитного раскола. Масштабно разрастается комплекс негативных процессов: коррупция, казнокрадство, монополизм, рейдерство, а инструментарий борьбы за собственность становится все более брутальным.
Ставки растут
“А вы чего хотите?” — “Чтобы у всех все было” — “Так не бывает! Потому что всех много, а всего мало!”. Сценка из старого КВН всплыла из-за наблюдаемого парадокса: всего (материальные активы, которые можно легко превратить в деньги и собственно деньги) в стране стало больше, а тех, кто имеет это в очень больших количествах, – меньше. Идет чрезвычайно жесткая борьба за место у Большой Кормушки, где каждый участник старается занять место поудобнее, отстранить кого-нибудь из коллег-конкурентов и не допустить к заветному источнику благ новых участников.
Катализатором очередного витка междоусобной борьбы больших мужчин (и женщин) выступают большие деньги. Причем суммы впечатляют не только по казахстанским меркам (многие рядовые граждане не могут представить себе столько денег даже чемоданами), но и по глобальным. В США людей с подобными активами относят к категории “баронов” и “магнатов”, а во всем ЕС подобных персоналий не намного больше, чем сейчас на казахстанском поле.
Если в первые две пятилетки независимости даже в самом высшем эшелоне элиты счет приобретенного в собственность шел на сотни миллионов долларов, то с улучшением мировой конъюнктуры на стратегическое сырье ситуация поменялась кардинально. С “допуском” к Большой Кормушке можно таскать из нее миллиардами, а в прошлом республиканский уровень “потребления” теперь стал доступен на стадии руководства области. Последние окрики из Астаны в адрес руководства Алматы можно рассматривать и как недовольство “превышением лимитов”. Мол, вы здесь не одни, на столицу тоже должны оглядываться.
“Шуршат лимузины, искрится вино, жратвы в магазинах, как грязи, полно, текут инвестиции, крепится власть, и даже в провинции есть что украсть” (из песни российского барда Тимура Шаова). Но это только одна грань настоящего. Специфика отечественной политической системы в том, что экономический рост не дает равномерного повышения благосостояния всех слоев общества. Даже в условиях увеличения социальных расходов государства большая группа населения пребывает в состоянии стагнации, улучшение положения других незначительное или умеренное, в то время как львиная доля ресурсов сосредоточена в руках узкой группы лиц и государства. Здесь важно уточнить, что государственное запросто может стать частным, если есть достаточные позиции в структурах государственного управления и вектор политической воли совпадает с собственным интересом.
Из-за господства монополистов увеличение денежных ресурсов не приводит к адекватному производству новых материальных активов. Потому что монополистические препоны блокируют нормальный и оперативный переток капитала в востребованные сегменты экономики. Как писал еще Адам Смит, “никакая цена не может быть больше, чем монопольная”. В итоге получается, что тот же самый магазин, десять лет назад стоивший четверть миллиона долларов, теперь приближается к отметке в десять миллионов. Сорок соток земли в респектабельном месте, приобретенные в год секвестра бюджета (1998) по цене тысяча долларов за сотку, теперь превратились в ресурс, за который можно запросто купить замок во Франции или Шотландии.
В итоге получается, что должности вроде бы те же (аким города, директор национальной компании, министр), но цена (во всех смыслах) у них на несколько порядков выше, чем до начала экономического роста. Поскольку фактически таких интересных позиций больше не становится (в силу мощной селекции у Большой Кормушки), то борьба за них идет с чрезвычайным напором и яростью.
Битвы гигантов и не только
В Казахстане можно столько украсть, что уже не посадят. Однако специфика настоящего времени такова, что при этом могут убить, хотя и незаконно. Пусть жизнь гораздо богаче анекдотов на любые сюжеты, очень трудно поверить в ситуацию, когда банкира из системообразующего банка на охоте принимают за кабана сразу трое стрелков.
В “ревущие девяностые” элита делила между собой так называемую “общенародную”, а реально государственную собственность (если не брать во внимание присвоение зарубежных кредитов). Данное явление было не только казахстанским, а общим постсоветским. Как отмечал российский политолог Андраник Мигранян, никогда в истории не перераспределялись столь колоссальные ресурсы, и никогда у подавляющей массы населения не было восприятия нажитых на этом состояний, как несправедливых и нелегитимных.
Когда Лукулл захватывал трофеи в войнах на Востоке, а Кортес грабил Мехико, тогда у их соотечественников вопросов не возникало. То же самое с нефтью Рокфеллера и сталью Моргана – владельцы сами создавали экономические активы. Справедливость состояния Билла Гейтса вроде бы тоже не оспаривается, а Джоанн Роуллинг вообще сколотила миллиард на книгах про Гарри Поттера. Но если вернуться на родные просторы, то подавляющее большинство активов, входящих в состояния нуворишей, существовали раньше в госсобственности, а потом просто поменяли владельца.
Как бы то ни было, но бывшая “общенародная” собственность к 2000-м годам получила конкретных владельцев. К этому же времени набрал мощь и отлаженность (не будем углубляться, в какую сторону) государственный аппарат. Пошли вверх мировые цены на углеводороды, металлы, зерно. И мощно заявила о себе еще одна особенность казахстанской государственности, которая заключается в том, что власть и крупная собственность прочно идут рука об руку. При этом легче власть конвертировать в собственность, чем наоборот.
Попутно элита, прежде похожая на монолит, вошла в полосу раскола. Начался этот процесс с отказа в доступе к Большой Кормушке Акежану Кажегельдину (за нелояльность первому лицу и президентские амбиции), а усугубился в 2001 году с выходом на сцену ДВК. Как ни крути, но фундаментальным моментом стали вопросы собственности и власти. Тут уже не рабочие требовали ослабления сверхэксплуатации или старики прибавки к пенсии. Режим получил противников совершенно иной весовой категории.
Для восстановления контроля над ситуацией Нурсултан Назарбаев включил силовой ресурс. Именно в период похода президента на неугодных олигархов был хорошо отлажен механизм торпедирования бизнеса и отбора собственности. Дальше инструмент стал работать на автопилоте, растекаясь по городам и весям. При этом лояльность или нелояльность к президенту тех, у кого отнимается имущество, практически перестали приниматься во внимание. Ключевыми факторами удержания “своего” или успешности в отборе чужого стали связи в госуправлении и правоохранительных органах, степень политического влияния и доступ к медийным ресурсам.
Эффект кочующих чиновничьих орд, когда область вместе с новым акимом получает и всю его “команду”, также катализирует борьбу за передел собственности на местах. Просто в то время, когда аким области отбирает крупный рынок, аким города областного подчинения старается присвоить гостиницу. К примеру, когда-то детский сад был приватизирован по остаточной стоимости, но потом, в силу общего роста цен на недвижимость, стал весьма интересным и дорогим объектом. Местная власть поменялась в связи с ротацией кадров, и крупная рыба периферийных прудов включается в общий процесс схватки за активы.
Властно-финансовые группировки вступают в борьбу не только друг с другом, но и с третьей стороной. Особенно хорошо это видно на примере изъятия земель “для государственных надобностей”, когда мощные игроки с помощью чиновников пытаются отнять землю у мелких собственников. Следствием этого становится пополнение рядов, как включенных в процесс борьбы за собственность, так и пострадавших в ходе нее.
Фигуранты
Борьба за власть и деньги со стороны главных ФПГ все больше ведется с прицелом на “после Назарбаева”. В этом одна из причин, почему они спешно продолжают наращивать ресурсы, хотя уже имеющиеся невозможно пропить за всю оставшуюся жизнь ни им самим, ни их детям. Большие деньги и власть нужны для того, чтобы в “час Х” не потерять их, а если повезет, то получить еще больше. Опять же “потребности людей и институтов безграничны, а ресурсы ограничены (любой учебник по основам экономики)”.
Принимая во внимание градус напряжения на линиях внутриэлитного раскола, не исключен вариант, что война будет вестись на уничтожение. Прецеденты в виде убийств Заманбека Нуркадилова и Алтынбека Сарсенбаева уже созданы. Использование ресурса госструктур в личных целях для правящей элиты стало нормой жизни. Набирают мощь так называемые частные силовые структуры (ЧСС).
Центров влияния первого эшелона, способных в “час Х” ввязаться в борьбу, вроде бы немного. Это: группа Тимура Кулибаева, Имангали Тасмагамбетов, который за период акимства в южной столице много набрал в плане финансов и медийного ресурса, Адильбек Джаксыбеков, в силу руководства президентской администрацией, имеющий доступ к государственным активам, Булат Утемуратов. Не намного уступают им Нуртай Абыкаев (он хотя и в Москве, но денег имеет солидно), Нуржан Субханбердин, Мухтар Аблязов. До попадания под пресс санкций несомненным участником первого эшелона была связка Рахат Алиев – Дарига Назарбаева. Поскольку процесс ее “редуцирования” еще не окончен, то и весовую категорию на данный момент определить проблематично.
А вот второй эшелон гораздо больше и куда более пестрый по своему составу. Здесь как богатые люди вроде Нурлана Каппарова, Ерлана Атамкулова, евразийской четверки Машкевич – Шодиев – Ибрагимов – Ким, так и влиятельные в силу занимаемой должности, друзей-ставленников или семейного положения: Касымжомарт Токаев, Рашид Тусупбеков, Кайрат Мами, Ахметжан Есимов, Марат Тажин, Кайрат Сатыпалды, Сарыбай Калмурзаев, Жаксыбек Кулекеев и другие.
Премьер-министр Карим Масимов находится как бы на стыке между первым и вторым эшелонами, но с трендом в главный дивизион. Несколько особняком стоят влиятельные политические лидеры: Бахытжан Жумагулов, Жармахан Туякбай, опытный аппаратчик Алихан Байменов, пара Булат Абилов – Ораз Жандосов и Галымжан Жакиянов (хотя он “прописан” не по партиям, а в НПО). Акежан Кажегельдин, как тень отца Гамлета, весомо присутствует на казахстанском политическом поле – пусть физически и находится вне границ страны.
Все областные и астанинский аким по определению входят в число серьезных игроков, потому что территория всегда реальна, тем более в Казахстане, где “чуть-чуть” означает пятьдесят километров. Семь руководителей социально-предпринимательских корпораций, после оформления данных структур, также войдут в число лиц, от участия или неучастия которых в Большой Битве за ресурсы будет многое зависеть.
Судя по накалу последних схваток между ведущими ФПГ, Большая Битва может начаться и при власти нынешнего президента. Возможно, что уже сегодня критическая масса главных фигурантов уповает только на силу, отодвинув на задний план возможности консенсуса и компромисса. Но даже участие Нурсултана Назарбаева не гарантирует стопроцентного успеха того или иного центра силы. В “час Х” может поменяться иерархия основных факторов достижения победы.
Сейчас при рейдерстве критически важны связи в МВД, а потом может получиться так, что командир Капчагайской бригады или Отарского гарнизона будет значить больше, чем министры МВД и МО со всем столичным дегенералитетом в придачу. Если обратиться к истории, то ввод в Москву Таманской и Кантемировской дивизий (танковая и мотострелковая), когда устраняли Лаврентия Берию, не позволил дернуться восьми дивизиям НКВД. Человек, который никогда не будет рисковать жизнью за миллион долларов, вполне может сделать это за десять “лимонов”. А денег в республике много, пусть даже в руках и у немногих.
Невозможно спрогнозировать, каким в “час Х” будет внешний фактор (США, Россия, Китай, ТНК, НАТО), кто и как разыграет этническую, религиозную и региональную карты, что смогут сделать медийный ресурс или криминал. По логике, правящей элите надо договариваться, но все последние шаги направлены в противоположную сторону.
“Вот так живешь, гребешь деньгу лопатой, тут трубный зов – и все коту под хвост. Мол, Страшный Суд, звоните адвокату — с вещичками на выход в полный рост (снова Тимур Шаов)”.
Ужасно интересная эпоха. Пойду еще патронов докуплю.