Как только война становится реальностью, всякое мнение,
не берущее ее в расчет, начинает звучать неверно.
Альбер Камю
Война на Кавказе оказалась для казахстанцев совсем не чужой. За развитием событий внимательно следят как политический класс, так и рядовые граждане. При этом каждый видит в происходящем свое. Очередное заседание дискуссионного клуба “Политон” показало, что единства мнений по ситуации на Кавказе и вокруг него у отечественных экспертов нет.
“Грузино-российский конфликт – новый формат отношений с Россией?” — так был заявлен доклад Ярослава Разумова, обозревателя газеты “Панорама”. Докладчик согласен с мнением итальянского эксперта по Центральной Азии Фабрицио Виельмини в том, что “Астане надо искать ответы на вопросы, опыта ответов на которые нет”.
В том, что Россия создала прецедент применения военной силы за пределами своих границ, Ярослав Разумов видит и положительный момент. Так, в случае серьезной дестабилизации южных соседей Казахстана, республика может рассчитывать на военную помощь Москвы, если не хватит собственных ресурсов для решения проблем.
Докладчик не верит в возможность начала военной акции со стороны Тбилиси без санкции из Вашингтона. И если в Белом доме на такой шаг пошли, значит, американцы не верят в большую нефть каспийского шельфа. Будь на Кашагане те запасы “черного золота”, о которых говорит официальная пропаганда, то США принимали бы все возможные меры для обеспечения безопасности и спокойствия на маршрутах транспортировки углеводородов. В произошедшем усматривается “переоценка американцами нефтяного потенциала Каспия”.
Тот факт, что Казахстан прекратил отправку нефти через батумский порт, а это порядка 1,6 млн. тонн в год, стратегического ущерба для нефтяной отрасли республики не принесет.
Если в результате конфликта исчезнет такое образование как СНГ, то, по мнению Ярослава Разумова, “никто и не заметит”. Содружество давно показывает свою неэффективность и постсоветские государства главный акцент делают на формат двусторонних отношений.
В роли модератора дискуссии был Димаш Альжанов и он сразу попросил не углубляться в вопрос “кто виноват?”, чтобы заседание не увязло в поисках исторической правды. Тем не менее, без экскурсов в прошлое не обошлось. “В Российской империи Грузия была сложным регионом”, — заметил докладчик. Когда надо было воевать с Османской Империей, Персией или горцами Шамиля, грузины выступали друзьями России и демонстрировали лояльность, а когда опасность для Грузии пропадала, то их поведение относительно центральной власти становилось враждебным. Теперь, неизбежно, и Тбилиси, и другие страны ждут выстраивания нового формата отношений с Москвой.
Усиление антироссийских и антирусских настроений в Казахстане будет, и оно уже имеет место, но Ярослав Разумов данный момент не драматизирует, поскольку “так было всегда, когда Россия участвовала в каком-либо конфликте – это постимперский синдром”.
Журналист Казис Тогузбаев уверен, что многое должно поменяться, ведь война случилась. Вопрос в том, что именно изменится? Он прогнозирует вступление Грузии и Украины в НАТО, а “у России впереди изоляция”. “У России в военно-политическом плане будущего нет, кроме распада”. В том числе и потому, что “приличных союзников нет, а враги обозначились”. Хоть сейчас в Москве и празднуют победу, но это “пиррова победа”.
Журналист Андрей Свиридов разделяет мнение Казиса Тогузбаева, только ему кажется “что российский генералитет и шовинитет сейчас не празднуют победу, потому что в России победа считается тогда, когда взята столица врага”. Г-н Свиридов сложно относится к казахстанской политике многовекторности, но в данном случае реакцию Нурсултана Назарбаева на кавказские события в его “многовекторном” формате поддерживает. “Очень порадовали заявления Буша, Маккейна”, — отметил он. “Все, что в мире приличного, считает Россию агрессором. Действия Грузии не одобряю”, — подвел итог Андрей Свиридов.
“Россия проиграла информационную войну, но во всем остальном выиграла”, — таково мнение политолога Юрия Булуктаева. В настоящее время Вашингтон перешел от либерально-мягкого давления на Москву к жесткому, но все это в русле противостояния двух держав, где США пытаются утвердить роль гегемона, а Россия противодействует модели однополярного мира.
Г-н Булуктаев подчеркивает, что глобальный контекст последних кавказских событий выражается в усилении геостратегической нестабильности. “Замороженные” конфликты размораживаются, идет структурирование постсоветского пространства. В этой связи для Казахстана и других стран на первое место выходит “качество государственности”. Оно выражается в способности отвечать на угрозы безопасности, обеспечивать социально-экономическое благополучие общества и другие принципиальные моменты.
Журналист Кенжебай Тогубаев отметил, что “данный конфликт оказался очень кстати для России”. Тбилиси дал повод, и Кремль продемонстрировал силу. Теперь вновь в фаворе двойные стандарты: когда воюют в Чечне – это сохранение территориальной целостности, когда в Южной Осетии и Абхазии – право на самоопределение. “Проблема для Казахстана в исторической перспективе. Если можно расчленить маленькую Грузию, то почему нельзя расчленить большой Казахстан?” — задал он вопрос, истекающий из созданного прецедента.
Олег Соскин из общественного фонда “Открытый мир”: “Матерные слова нужно найти для всех участников конфликта и поддерживающих сторон. Все в грязи, но все стараются казаться в пуху и шоколаде”. Происходящее он называет “стратегия сжигания мостов”.
В ходе дискуссии затрагивался довольно широкий спектр вопросов. Например, какую роль в конфликте сыграла география. Ведь если для “разборок” в Косово России надо запрашивать различные транспортные коридоры третьих государств, то в Грузию танки и солдаты отправляются напрямую, поскольку все под боком. Или почему Владимир Путин, политик, как показывает практика, “продавливаемый”, в этот раз уперся и пошел до конца. Какие последствия все это будет иметь для российско-украинских отношений в свете черноморского флота, Севастополя и Крыма?
Ярослав Разумов в заключительном слове (по процедуре “Политона” имеет на него право как докладчик) подчеркнул, что если бы Москва не вмешалась в бои на территории Южной Осетии, то получила бы букет проблем на Северном Кавказе, где “политес трактуют только как слабость”, а с военной силой считаются.