Трое могут сохранить тайну, если двое из них мертвы, заметил как-то Бенджамин Франклин. Ну а когда конфиденциальные переговоры ведут уполномоченные представители таких стран, как Россия и Казахстан, то сохранить в секрете факт “Евразийского сговора” уже невозможно. Правда, над кое-какими деталями завеса неопределенности еще остается. Пока.
Москва и Астана пошли на тектонический сдвиг в сторону друг друга по причине новой геополитической реальности. Тот факт, что Россия и Казахстан всегда будут рядом – подтвердит любой географ, но теперь это обстоятельство взято на вооружение политическим руководством двух стран. Семь тысяч километров общей границы обязывают к адекватности, по крайней мере, в понимании правящих элит двух стран.
Кремль за много лет после конца Советского Союза так и не смог найти способ неконфликтного противостояния с Западом в отстаивании своих национальных интересов. Многие задаются вопросом, возможно ли такое в отношениях с евроатлантическими партнерами в принципе, поскольку список требований у них к России (и не только) бесконечный, а списка уступок и компромиссов не предусмотрено.
Поднакопив нефтедолларов и произведя инвентаризацию имеющихся материальных, политических, дипломатических, военных и прочих активов, Москва пошла на отжим “пружины”, которая с девяностых годов лишь сжималась с Запада на Восток. “Принуждение к миру” Грузии, признание независимости Абхазии и Южной Осетии, последовавшее за этим нарастание напряжения в Крыму, отказ от вступления в ВТО – все это видимые проявления данного процесса.
Однако даже несколько оправившаяся от недавних потерь и потрясений Россия не в состоянии бороться за свои интересы в одиночку против хоть и пестрой, но чрезвычайно большой коалиции государств. Остро нужны союзники. Китай согласен только на продолжение экономического сотрудничества, а в конфликте Москва – Запад намерен занимать позицию благожелательного нейтралитета. Беларусь под руководством Александра Лукашенко – это все равно что пуля с перемещенным центром тяжести – никогда не угадаешь, как себя поведет при тех или иных обстоятельствах. Армения – государство из категории геополитических легковесов в силу ряда объективных обстоятельств и на общий расклад существенно повлиять не может.
При всем богатстве выбора для Кремля реальным союзником остается только Астана. У Казахстана выбор тоже невелик, поскольку альтернатива союзу с Россией в новых международных реалиях – это вступление в антироссийскую коалицию и незавидная роль передового форпоста. Принимая во внимание, где Запад и где Москва, вариант явно проигрышный.
Разумеется, в данном контексте можно говорить только о союзе правящих элит двух стран. Дивиденды получают тоже в первую очередь они. Если мы говорим о России, то это ряд геополитических козырей. Москва получает спокойствие на своем стратегическом фланге и пусть не громкую, но однозначно пророссийскую позицию Казахстана на международной арене. Учитывая важность энергетического вопроса в двустороннем сотрудничестве, координация по нефти, газу и маршрутам транспортировки будет усилена (причем в этом вопросе Россия пойдет на любые компромиссы в пользу Казахстана).
Политическое руководство Казахстана, со своей стороны, становится единственным лицом в переговорах с Москвой. Ни о какой оппозиции, ни о каких славянских и русскоязычных организациях вне формата Ак Орды больше говорить не приходится. Астана получает гарантии, что ничего аналогичного ситуации в Крыму на ее территории не возникнет. С другой стороны, против российских военно-космических сил и баз не станут предпринимать шагов, аналогичных сделанных официальным Киевом в отношении российского черноморского флота.
Кремль обещает с пониманием относиться к политике в отношении русскоязычного населения в плане казахского языка, а Астана, со своей стороны, не будет проводить акции так, чтобы реанимировать абхазско-юго-осетинские клише. То есть, обе стороны за мир и сотрудничество. Плата за это – девальвация политического веса организаций вроде славянского движения “Лад”.
Казахские национал-патриоты тоже пополняют лагерь проигравших. Самостоятельная политика Ак Орды, вне привязки к московскому вектору, теперь невозможна. Прочие векторы многовекторности (за исключением китайского) отныне будут лишь в качестве декорации. Возможности критики со стороны национал-патриотов в адрес действующей власти также существенно ограничат. Сделать это несложно, просто сократив лимит вещания в провластных СМИ, а своих масс-медиа у этой категории политического спектра просто нет. Казахским национал-патриотам власти разрешат наезды на местных русскоязычных, но не на Россию.
Демократической оппозиции “Евразийский сговор” несет только издержки. Для Кремля они отныне нелегитимны. Тот факт, что оппозиция в основном западно-ориентирована, сужает поле ее востребованности властью вместе с западным вектором как таковым. Разумеется, полностью ее ликвидировать не будут, но и надежд, что ниша станет больше, чем сейчас, практически никаких.
Для Запада Россия будет выступать “злым следователем”, а Казахстан – “добрым”. Учитывая глобальный характер происходящих изменений, Астана попытается потеснить западные компании в нефтяной отрасли по части дивидендов. Потому что более удобный повод для пересмотра сырьевых контрактов начала 90-х годов вряд ли представится. Ак Орде больших денег кроме как из “нефтянки” взять неоткуда, а Запад будет вынужден идти на нефтяной шантаж и делиться, чтобы еще больше не усиливать сближение Астаны и Москвы.
Даже в случае завершения биологического цикла нынешнего политического руководства Казахстана новая правящая элита страны будет определяться старым руководством. И Кремль поддержит тех, кого ему официально представят. В этой связи усиление связей Москвы и Астаны лишает возможностей попадания в большую власть Казахстана любых фигур, не санкционированных на это Ак Ордой.
Права человека и свобода слова так и не попадут в разряд приоритетов. Институты гражданского общества, в демократическом понимании этого термина, также останутся без должного государственного внимания. А вот гонка вооружений как раз из категории того, чему будет уделена реальная забота. Вряд ли это чья-то персональная прихоть, просто к этому толкает объективный ход вещей, задаваемых глобальными факторами и ужесточением борьбы за различные ресурсы.