Целина: что это было

Казахстанская целина стоит в первой шеренге глобальных советских проектов, рядом с космической программой и великими стройками.

До последних дней существования СССР целинная эпопея была окружена романтическим ореолом; все попытки взглянуть на это явление более трезво, без пафоса, взвесить плюсы и минусы, мягко говоря, не одобрялись. Потом знак резко поменялся. Многие казахские публицисты ныне считают целину источником серьезнейших проблем, которые еще долго придется расхлебывать.

Наверно, объективный взгляд на целину невозможен в принципе. Поскольку взгляд всегда зависит от субъекта наблюдения.

Допустим, у ветерана целинной эпопеи, семнадцатилетним мальчишкой переехавшего в Северный Казахстан откуда-нибудь из-под Рязани и проработавшего лет сорок бригадиром в совхозе, получавшего ордена за тяжелый честный труд, одна точка зрения. У казахского паренька, который вырос в ауле рядом с большим целинным поселком, где над казахским акцентом посмеивались и дразнили паренька обидными словами – совсем другая. Паренек теперь всю жизнь будет отыгрываться.

Но откуда взялась целина? Почему февральско-мартовский пленум ЦК КПСС 1954 года принял решение направить гигантские человеческие и материальные ресурсы на освоение далеких казахстанских степей, вместо того, чтобы доводить до ума разоренные войной, бестолковщиной и просто хронической нехваткой денег хлебородные области Центральной России?

Экономических аргументов “за” и “против” целины где-то поровну. Даже с перевесом в сторону “а зря, вообще-то”. Пожив на свете, я понимаю, что объяснения надо искать скорее в области национальной психологии.

Любопытный разговор на эту тему у меня случился во Львове. Казалось бы, где Северный Казахстан, а где Западная Украина. Но мы толковали с профессором математики, видным деятелем местного национального движения “Рух” о своем, русско-украинском, и мой собеседник привел историю с освоением целины как иллюстрацию к не красящей, по мнению профессора, великий русский народ привычке шлёндаться по свету, вместо того, чтобы обустраивать камушек к камушку доставшийся тебе от Бога уголок земли.

— Русскому человеку скучно сидеть дома, — объяснял западный украинец наш целинный феномен. – Поэтому дом сильно запущен… Вот даже мне больно, когда вижу нищие костромские, ивановские, ярославские, тверские, тульские, рязанские деревни. Какой нелегкий понес ваших земляков пахать казахскую степь? А до этого он понес русских в чукотскую тундру, в забайкальскую тайгу и дальше до самого Сахалина… Зачем?

Разговор был отчасти шутливый, вполсерьеза. Поэтому я ответил славянскому брату в таком же духе: проблема в том, что русские в течение многих веков представляли из себя государствообразующий этнос. А у некоторых наших соседей на протяжении всех этих веков не хватало – уж не знаю, чего – чтобы поставить и укрепить собственное государство. Вот, допустим, Украина вечно оставалась чьей-то окраиной. И эта ментальная разница – у одних пассионарная мощь со всеми ее издержками, у других хозяйственная домовитость, отчасти жиночья (женская – укр.), без риска и смелых планов — определила такие большие отличия в масштабах территории и такую разную историческую судьбу двух близких народов.

Но в чем-то украинский товарищ, конечно, прав. Если неприятный глагол шлёндаться заменить на более духоподъёмный – ну, я не знаю, что-нибудь из молодого Олжаса Сулейменова, писавшего: Земля, поклонись человеку! И посвятившего, кстати, немало строк целинной романтике, то оно вполне ничего.

Одним словом, течет вода Кубань-реки куда велят большевики!

По мнению выдающегося российского филолога и историка Вадима Валериановича Кожинова, которого друзья и ученики называли Змеем Горынычем русской литературы, целина случилась в первую очередь потому, что к началу 50-х в СССР было огромное количество молодежи, страна была юной и сильной, она хотела свершений.

И в это же время ей нужен был хлеб. Много и сразу. Нам же всегда надо пройти за десять лет тот путь, который другие проходили за пятьдесят, иначе нас сомнут (И.В.Сталин).

Если говорить о значении целины для Казахстана, то, безусловно, она перекроила хозяйственную жизнь республики. Увеличение площади пахотных земель с 8 до 26 млн. га привело к резкому сокращению пастбищных угодий, разрушило традиционные многовековые пути кочевий. Но, с другой стороны, у сотен тысяч людей появилась новая работа, которая хорошо оплачивалась; в степи выросли новые поселки с более современным бытом, с детскими садами, школами-десятилетками, домами культуры.

С третьей стороны, к 1959 году казахов в республике оказалось только 29 процентов. Целина очень сильно “разбавила” коренное население.

Мне, кстати, рассказывали, что Мухтар Ауэзов в середине 50-х обращался с письмом с Хрущеву, предлагал дать возможность казахам, которые в 1929-32 годы уехали в соседние регионы России и Узбекистана, спасаясь от голода, вернуться и принять участие в освоении целины. Но это обращение проигнорировали.

Серьезные специалисты считают, что с экономической точки зрения смена приоритетов в сельском хозяйстве, переход от экстенсивного животноводства к современному зерновому производству не была проигрышем. За годы целины казахстанские зерновики накачали мускулы; сейчас эта отрасль, несмотря на все трудности, развивается уверенно и приносит стране хороший доход. Казахстан входит в десятку крупнейших мировых экспортеров зерна.

В отличие от нефти, зерно – возобновляемый ресурс. У этого бизнеса великолепные перспективы: при более глубокой переработке зерна можно получать из него сахар и другие продукты с высокой добавленной стоимостью, выгодно продавать их за границу.

Но и без целины, говорят эти специалисты, сельское хозяйство Казахстана тоже приносило бы хороший доход, в северных регионах просто более активно развивали бы животноводство. По данным сельскохозяйственной переписи 1911 года в Казахстане насчитывалось около 70 млн. голов скота. А сейчас осталось менее 20 млн. Если бы не распашка целинных земель, то скота было бы не менее 100 млн. голов, — рассказывал мне один ваш видный аграрный деятель, — и Казахстан, скорее всего, стоял бы по объемам экспорта мяса в одном ряду с Аргентиной и Австралией. Как стоит сейчас в одном ряду с Канадой по объемам экспорта зерна.

Правда, я не понимаю, почему животноводство у вас не очень здорово развивается в тех регионах, где землю не распахали под зерно. Или еще разовьется? А пока Казахстан не продает, а покупает мясо за границей.

Из безусловных минусов, которые принесла целина, ваши специалисты выделяют следующее обстоятельство. В 50-е годы, в погоне за “валом” распахали слишком много земель. В том числе – низкопродуктивных. Столько пашни никому не нужно. Сегодня многие десятки, если не сотни целинных поселков “повисли в воздухе”: с экономической точки зрения они никому не интересны.

Довольно часто ситуация выглядит так: во всем районе зерновая компания обрабатывает 20-30 тысяч гектаров из 100-120 тысяч, которые раньше были заняты под злаковыми культурами. Несколько десятков механизаторов и специалистов получают высокую зарплату, их семьи живут в достатке, а остальные несколько сотен или даже тысяч семей в тех же небольших селах и аулах кое-как сводят концы с концами.

Что делать этим людям? Развивать животноводство на интенсивной основе? Или переселятся в более крупные населенные пункты, ближе к цивилизации? В правительстве РК еще в 2004 году была разработана специальная Госпрограмма развития сельских территорий. Она предусматривала систему мер, направленных на поддержку населения и улучшение условий жизни в “глубинке”.

Но потом приоритеты сменились. Теперь более перспективным считается переселение аульчан поближе к цивилизации, в окрестности больших городов, создание тем рабочих мест и формирование агломераций. Никто не знает, надолго ли эта новая программа.

***