Алматы. 9 апреля. КазТАГ – Тулкин Ташимов. Скоро будет год, как экс-министр труда Гульшара Абдыкаликова пообещала, что Казахстан присоединится к конвенции Международной организации труда (МОТ) о равном обращении и равных возможностях для работников мужчин и женщин, об охране зарплаты и создании процедуры установления ее минимального уровня. За это время сменили министра: на смену Г. Абдыкаликовой пришел Серик Абденов. В ведомстве, как и ожидалось, сменилась команда управленцев, но заняты они теперь иным. К примеру, урезанием выплат женщинам по декретному отпуску и повышением пенсионного возраста.
А воз и ныне там: конвенции не ратифицированы. Причина, возможно, в том, что Казахстан в его нынешнем состоянии не может потянуть обязательства по конвенциям. Мы кормим мир завтраками, а он делает вид, что проголодался. Отечественные чиновники не устают обещать, дескать, немного подождите, тогда обязательно ратифицируем конвенции. Мировое сообщество, в свою очередь, делает вид, что верит нам. Еще раз убеждаешься в том, что мир несовершенен, и часто экономические интересы Запада, в том числе углеводороды, возможность их разработки и освоения, перевешивают другие мотивы, на первый взгляд, казалось бы, принципиальные соображения.
Не удивлюсь, если в ближайшее время Абденов, как и его предшественница Абдыкаликова в мае прошлого года, отделается общей фразой: “мы продолжим последовательную работу по претворению международных трудовых норм в национальное законодательство”. Редакция может быть другой, но смысл – тот же. А ведь на самом деле МОТ глубоко “по барабану”, ратифицирует ли Казахстан в ближайшее время конвенции, или продолжит, как и раньше, “последовательную работу”.
Хотя, стоит признать, что без ратификации конвенций казахстанским властям, ну, никак не обойтись. Чтобы Запад мог пропихнуть Казахстан в плеяду цивилизованных стран, ему нужно добиться от казахстанских властей неукоснительного соблюдения именно этих основополагающих норм международного права. Иного не дано. В Брюсселе это прекрасно понимают. Кстати, и в Астане отдают себе в этом отчет.
Но что это в корне меняет? По сути, ничего. Ранее Запад удовлетворяла схема, по которой Казахстан ратифицировал отдельные мало значащие конвенции МОТ. Таким образом, Казахстан демонстрировал свою принципиальную приверженность общечеловеческим ценностям, а Брюссель был удовлетворен тем обстоятельством, что один из его партнеров в Центральной Азии проявлял очевидные знаки цивилизованности.
Но в перспективе и МОТ, и Брюсселю, чтобы и дальше считать Астану адекватным партнером, нужно добиться от казахстанских властей ратификации этих трех конвенций. Ратифицированной в 2012 году конвенции МОТ “Об охране труда при использовании асбеста” уже недостаточно. Кстати, никто не задумывался, почему в нашей стране заявляют, а порой и осуществляют проекты, от которых любая цивилизованная страна лучше семь раз откажется, чем один раз попробует?
Возьмите, например, скоростную железную дорогу Астана-Алматы через озеро Балхаш. Старт этой стройке, президент РК уже вроде и дал, однако сегодня мало кто вообще понимает последствия такой большой стройки для Балхаша, Что будет с озером, когда к его берегам придет и начнет работать мощная строительная техника, когда через мост начнут на бешеной скорости курсировать скоростные поезда? Это власти не волнует, по всей видимости, они для себя решили решать проблемы Балхаша по мере их поступления.
Другой такой мегапроект – строительство курорта “Кок-Жайляу” в Алматинской области. Причем, местом строительства выбрана заповедная зона. Оно и понятно: красиво, свежо и панорама шикарная. Накануне большой стройки власти вообще не волнует, что станет с заповедной зоной, куда денется флора и фауна. О рисках этой стройки кричит общественность, но властям эти призывы как укус комара для слона.
На самом деле, власти собираются удивить этими проектами иностранцев. Проедутся они по скоростной дороге, скажут “вау”, отдохнут неделю на курорте, как говорил Аркадий Райкин “язык проглотят”. И ради того, чтобы удивить наших иностранных гостей, власти готовы сделать из уникального озера и заповедной зоны мусорную свалку! Примерно этими же мотивами могут руководствоваться власти при ратификации трех конвенций МОТ. Но не все так просто, как кажется на первый взгляд.
Итак, пункт 1 статьи 3 “Конвенции о равном обращении и равных возможностях для работников мужчин и женщин” гласит: “Для обеспечения подлинного равенства обращения и возможностей для работников мужчин и женщин одна из целей национальной политики каждого члена организации заключается в том, чтобы лица с семейными обязанностями, которые выполняют или желают выполнять оплачиваемую работу, могли осуществлять свое право на это, не подвергаясь дискриминации, и, насколько это возможно, гармонично сочетая профессиональные и семейные обязанности”.
То, что касается “гармонично сочетая профессиональные и семейные обязанности”, у нас в силу традиций и обычаев, в основном касаются наших женщин. А между тем они получают за одну и ту же работу заметно меньше мужчин. Кстати, этот факт еще в декабре прошлого года на расширенном заседании парламентской фракции “Народные коммунисты” подтвердил премьер Серик Ахметов.
По его словам, 76% занятых женщин получают зарплату только до 50 МРП – это, получается, 79995 тенге. Таким образом, 76% женщин получают зарплату около 80 тыс. тенге. В целом, если сравнить с мужской зарплатой, то женская зарплата составляет порядка 64%, если мужскую принять за 100% — гендерный дисбаланс, заключил он.
Для сравнения: в начале марта Еврокомиссия в связи с проведением ежегодного Европейского дня равенства оплаты труда заявила, что в Евросоюзе женщины зарабатывают на 16,2% меньше, чем мужчины, и должны в течение года работать на 59 дней больше, чтобы получить зарплату, как у мужчин.
Как отмечается, руководящий институт ЕС намерен поддержать работодателей, чтобы отменить такое неравенство. Сейчас, когда Еврокомиссия разрабатывает меры по поддержке работодателей, казахстанские власти стремятся, как ни печально, не к увеличению бюджетных расходов, а к их минимизации. И во многом за счет женщин: сокращение декретных выплат и повышение пенсионного возраста.
Казахстанским женщинам, как это не прискорбно, сложнее найти работу, чем мужчинам. Поэтому большая часть безработных – женщины. Так, по данным департамента статистики Алматы, “60% женщин нуждаются в работе”. И такая ситуация, а местами намного хуже, характерна для всей республики. Между тем, женщинам нельзя не работать. Хотя бы потому, что размеры социальных пособий мизерные.
Не секрет, что женщины боятся потерять кормильца – мужчину. Так, с 1 января 2013 года размер пособий по случаю потери кормильца с учетом их роста составил на одного нетрудоспособного иждивенца – 12,316 тыс. тенге (было 11,51 тыс. тенге), на двоих нетрудоспособных иждивенцев – 21,273 тыс. тенге (было 19,881 тыс. тенге), на троих нетрудоспособных иждивенцев – 26,311 тыс. тенге (было 24,589 тенге).
В Казахстане, как на фронте: родила, месяц посидела с ребенком, и на работу. Так, в связи с рождением ребенка мать с 1 января 2013 года получит 51,93 тыс. тенге. С рождением четвертого и более ребенка матери будет выдано единовременное пособие в размере 86,55 тыс. тенге. А сидеть дома и воспитывать дитя себе дороже. Ежемесячное пособие по уходу за первым ребенком составило 9,521 тыс. тенге, за вторым – 11,252 тыс. тенге, за третьим ребенком – 12,983 тыс. тенге, за четвертым и более ребенком – 14,714 тыс. тенге.
Вот и считайте. Согласно опросу, проведенному ресурсом Mojazarplata.kz и опубликованному Tengrinews.kz в ноябре 2011 года, на детское пособие можно приобрести что-то одно из следующего списка: 16 упаковок каши Nestle, 32 банки детского пюре Gerber с говядиной, семь упаковок детской молочной смеси HIPP, 17 упаковок детского шампуня Johnson`s baby, шесть погремушек “Маленький утенок”. Учитывая уровень инфляции и темпы роста детских пособий, в 2013 году мало что изменилось.
Еще факты. По данным опроса того же ресурса Mojazarplata.kz, более половины жителей Казахстана отказались от планирования ребенка ради работы. Другой опрос ресурса показал, что мужчины в женских профессиях зарабатывают в среднем на 15% больше, чем представительницы прекрасного пола.
Вместо того чтобы уравнять зарплаты женщин и мужчин, властям удобнее другая статистика. Так, как заявила президент Ассоциации деловых женщин Казахстана Раушан Сарсембаева в ходе республиканского совещания председателей региональных клубов женщин-политиков в поддержку послания “Стратегия “Казахстан-2050”: новый политический курс устоявшегося государства”, за последнее десятилетие (2002-2012 годы), количество женщин-депутатов мажилиса парламента увеличилось с 9% до 24%. По заданию президента РК, в 2006-2016 годах этот показатель должен вырасти до 30 %.
А теперь перейдем к другой конвенции “Об охране заработной платы”. Так, согласно статье 2 “Компетентный орган власти может после консультации с соответствующими организациями предпринимателей и трудящихся, где таковые существуют и непосредственно в этом заинтересованы, исключить из сферы применения настоящей Конвенции в целом или некоторых ее положений категории лиц, которые работают в таких обстоятельствах и на таких условиях, что применение к ним всех или некоторых из упомянутых положений нецелесообразно, и которые не заняты на физических работах или заняты в домашнем хозяйстве или на аналогичной работе”.
Было бы интересно посмотреть, как власти квалифицируют так называемых самозанятых, которых, по данным первого заместителя председателя правления НЭПК “Союз “Атамекен” Рахима Ошакбаева, до 2,7 млн человек. Сегодня не до квалификации. Недавно власти заявили о необходимости, чтобы самозанятые делали пенсионные отчисления, а вице-президент Независимой ассоциации предпринимателей Казахстана Тимур Назханов, развивая тему, сообщил, что было бы неплохо объединить их в ассоциации.
В данной связи очень хочется глянуть на то, каким образом власти собираются взять на учет тех, кто не хочет платить налоги. Не менее интересно посмотреть, как разношерстную массу самозанятых будут собирать в ассоциации. И как на практике будет работать эта конвенция, если, согласно пункту 3 статьи 2 власти должны будут исключить из зоны действия документа 2,7 млн. человек, или 1/6 часть всего населения Казахстана. Представляю, как вытянутся лица чиновников МОТ, когда до них доведут намерения казахстанских властей.
Правда, есть и другие моменты в конвенции, которые могут нервировать казахстанские власти. Например, что они собираются делать с обязательствами по пункту 1 статьи 3, которая гласит: “денежная заработная плата выплачивается исключительно в валюте, имеющей законное обращение в данной стране, а уплата в форме долговых обязательств, расписок, купонов или в какой-либо иной форме, якобы соответствующей законной валюте, запрещается”. Тогда как фактов, когда зарплату в Казахстане выдают чем угодно, но не деньгами, больше, чем достаточно.
Как сообщили казахстанские СМИ в начале октября 2012 года, фермеры в Карабалыкском районе Костанайской области получили зарплату солью для ванн, стиральным порошком, ушными палочками и… женскими прокладками. Ранее, в апреле 2012 года шымкентские учителя жаловались, что в счет зарплаты им предлагают прогнивший картофель и лук по цене выше рыночной. А до этого ту же самую зарплату им выдавали частями. Тем, кто отказался, пригрозили увольнением.
Конечно, все познается в сравнении. Безусловно, ситуация с выплатой зарплаты в Казахстане лучше, чем в соседнем Узбекистане или далекой Беларуси, где довольно часто зарплату выдают тушенкой, дровами, цыплятами, и другими не всегда нужными в быту товарами. Но на пороге ратификации трех конвенций МОТ, речь идет не об этом. Речь на самом деле идет о возможности признания Казахстана на уровне международных организаций как цивилизованной страны.
Очень сложно будет выполнять свои обязательства по статьям 6 и 8 конвенции. Согласно данным статьям, предпринимателям запрещается в какой бы то ни было мере стеснять трудящихся в свободном распоряжении своей зарплатой, а вычеты из нее разрешаются только при соблюдении условий и в размерах, определяемых законодательством данной страны или устанавливаемых коллективными договорами или арбитражными решениями.
А между тем, статья 9 гласит, что запрещаются всякие отчисления из зарплаты, производимые трудящимся в пользу предпринимателя или его представителя или какого-либо посредника (например, подрядчика или вербовщика) с целью путем прямого или косвенного вознаграждения обеспечить себе получение или сохранение работы.
Давайте посмотрим, как распоряжаются своей зарплатой воспитатели в детских садах, учителя в школах и работники строительных компаний. Везде активно применяются вычеты и отчисления из зарплаты, причем, тем, кто их не хочет делать, грозят увольнением. Об этом все знают, но молчат.
На сегодняшний день, после того, как кризис на время отступил, рабочее место стало еще ценнее, и потому о вычетах и отчислениях прекратят говорить даже на кухнях. Многие боятся остаться без работы, когда кредитов набрано столько, сколько за две жизни не осилишь.
Суть еще одной конвенции МОТ “О создании процедуры установления минимальной заработной платы” тоже не вызывает у властей позитивных эмоций. Так, например, в 2013 году размер минимальной заработной платы в Казахстане установлен на уровне в 18,66 тыс. тенге. В сравнении с 2012 годом ее размер увеличился на 7%. Напомним, в 2012 году размер минимальной зарплаты был на уровне в 17,439 тыс. тенге.
Для сравнения, по нормам Организации объединенных наций (ООН) минимальная зарплата должна быть не менее 3 долларов в час, что по покупательной способности обеспечивает оплату 10 тысяч киловатт-часов электроэнергии, или 600 кг хлеба в месяц. Если брать средний отпускной тариф по Казахстану в 7-9 тенге за 1 киловатт-час, то получается сумма в 70-90 тыс. тенге, что в 3,5-4,7 раз больше, чем ныне установленная минимальная зарплата. Еще раз уточню, это средние отпускные цены на электроэнергию, на самом деле население платит по иным тарифам.
Даже при минимальной оценке, если в качестве единицы измерения взять хлеб, минимальная зарплата должна составить 40-50 тыс. тенге (средняя цена 50 тенге за буханку при среднем ее весе 650-750 г).
Впрочем, в тексте конвенции есть положения, соблюсти которые казахстанские власти в настоящее время вряд ли могут. Так, согласно пункту 1 статьи 3 конвенции, “каждый Член Организации, ратифицирующий настоящую Конвенцию, имеет право определить характер и форму процедуры установления минимальной заработной платы, а также методы ее осуществления”. Вроде, власти даже по конвенции получат довольно большой люфт для маневра.
Но не тут-то было. Согласно пункту 2 статьи 3 “заинтересованные предприниматели и трудящиеся совместно участвуют в осуществлении данной процедуры таким образом и в такой степени, но во всяком случае с равным представительством и на равных условиях, как это может быть определено национальным законодательством”.
События в Жанаозене, факты полного игнорирования администрациями нефтегазовых компаний интересов работников, односторонние нарушения со стороны работодателей коллективных трудовых контрактов – все это свидетельствует, что до полного равноправия сторон в Казахстане еще далеко.
Когда кризис коснулся и Казахстана, работодатели, особенно в частном секторе, легко сокращали размер заработной платы работников. Если работники открыто выражали свое неудовольствие, им предлагали увольняться по собственному желанию.н
Очевидно, обязательства по трем конвенциям МОТ на сегодняшний день для казахстанских властей являются неподъемными. Некоторые могут подумать, а почему бы Казахстану не ратифицировать конвенции, а потом не распространять его действие на некоторые территории. Однако сами выемки могут оказаться слишком существенными, и тогда ратификация конвенций, как таковая, потеряет всякий смысл.
Есть и другой вариант. Ратифицировать конвенции, при этом отдавать себе отчет в том, что выполнять обязательства по ним не можем. Короче, сделать вид, что будем соблюдать нормы конвенций. И при этом надеяться: и МОТ сделает вид, что поверил нам.
Но стоит ли делать вид, что мы идем к цивилизации, хотя на самом деле не собираемся к ней идти? Вопрос, конечно, риторический, но весьма и весьма актуальный. Нам, как говорится, важны конвенции МОТ, но полно и своих забот…
***
© ZONAkz, 2013г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.