Британская газета Financial Times опубликовала статью Саймона Купера под названием «Lunch with the FT: Goga Ashkenazi» — «Обед с Financial Times: Гога Ашкенази».
В предисловии к ней говорится так: «Превратившаяся в дизайнера моды олигарх воплощает в себе сдвиг мировой экономики. За супом с икрой она говорит с Саймоном Купером о том, что деньги не имеют ничего общего со счастьем, и что она была бы так же счастлива и в «Макдональдсе».
Далее уже в самой статье излагается следующее: «В пределах нашего приватного салона Ашкенази вполне реально присутствует: резкие центрально-азиатские скулы, длинные блестящие черные волосы, полные губы. Ногти на одной руке покрашены зеленым лаком, чтобы соответствовать ее брюкам, а на другой – черным, чтобы соответствовать ее волосам. На том месте, где другие люди носят пряжку ремня, у нее находится перевернутое черное сердце. Она носит одежду от Vionnet? Она сияет и фонтанирует словами с акцентом, но на свободном английском языке: «Только ради вас. Я только что прилетела из Токио, у меня не было времени для смены. Ради вас, я действительно должна была ездить вот так». Одежда представляет собой ее собственное творение: Ашкенази – что необычно – является и креативным директором, и владелицей в одном лице.
Она год назад приобрела 100-летний дом моды. Рекламируя его новую коллекцию, она также пронеслась по городам Гонконг, Дубай, Стамбул, Бейрут и Москва в течение двух недель. «Я открываю глаза, и я не знаю, где я нахожусь, так что я заказала кофе до вашего прихода, и я прошу извинения». Официант незаметно открывает нашу дверь, неся ее капучино.
Ашкенази в прекрасном расположении духа, весела и приятна. Я спрашиваю, любит ли она покушать, несмотря на то, что является модницей. «Время от времени, конечно. Я люблю бутерброд от «Макдональдса». Люблю. Если я вижу один такой бутерброд, и меня тянет к нему, я не могу не съесть его.
При виде ее стройности, это кажется неправдоподобным. Когда она в последний раз ела в «Макдональдсе?» В аэропорту Гонконга четыре дня назад. Если вы увидите меня дающей заказ, вы подумаете, что я сумасшедшая, потому что я всегда заказываю Биг-Мак, чизбургер, куриные наггетсы. Я выбрасываю булочки — я оставлю одну, но, скажем, не все три. Я ем, используя столовые приборы, потому что в противном случае вы сильно запачкаетесь. Но когда люди смотрят на меня и видят, что я не крупная, они говорят: «Вы что, серьезно собираетесь это есть?». А я в ответ типа: «Поглядите на меня».
Выходит, мы могли поесть в «Макдональдсе»? «С удовольствием на самом деле, за исключением того, что там невозможно побеседовать».
Официант материализуется. Ашкенази заказывает кресс-суп с черным трюфелем и зернами от королевской икры Baéri, а затем морской язык. Я выбираю куриные пельмени в бульоне, потом морской язык из меню Déjeuner. «Прекрасно», — говорит она, но затем добавляет: «Это нечто такое, к чему мы в индустрии моды никогда не притрагиваемся: пельмени, углеводы».
Много ли она встречала модниц с расстройствами пищевого поведения? «Мы не говорим о таких вещах, разумеется. «У вас расстройство пищевого поведения?». Вы не спрашиваете так. И все же ее восторги в отношении «Макдональдса» побуждают поверить меня в то, что она готова к застолью. В попытке поддержать веселый настрой, я заказываю бокал белого вина, но она вежливо отказывается присоединиться ко мне».
Далее у автора следует подробный рассказ о своей героине. Он перемежается репликами от самой Гоги Ашкенази.
Сначала Саймон Купер сообщает своим читателям о том, Ашкенази родилась Гаухар Беркалиевой в Казахстане в 1980 году, но выросла в многоквартирном доме для высокопоставленных коммунистических чиновников в Москве. Ее отец был инженером, который сидел в центральном комитете коммунистической партии при Михаиле Горбачеве. «Чтобы быть до конца честной с вами, скажу так: да, я жила в привилегированных условиях». В возрасте восьми лет она собрала свой красный велосипед в качестве подарка для бедных американских детей, о которых ей довелось узнать в школе.
Насколько такой случай по времени и по географии совпадает с уже известными подробностями ее прежней, советской жизни? Британская газета Daily Mail опубликовала в свое время материал Марка Палмера и Уильяма Стюарта под названием «Best friends with Prince Andrew and mistress of a £28m London mansion – Goga Ashkenazi hasn’t done badly for «peasant girl» from Kazakhstan», где пространно и подробно рассказывается о ней. Там о детских годах ее жизни сообщается следующее: «Экстраординарная история Гоги началась 1 февраля 1980 года в бывшем Советском Союзе. Она родилась Гаухар Еркиновной Беркалиевой в отдаленной Джамбульской области Южного Казахстана. По сей день женщины с такими, как у нее, темными волосами и цветом лица рассматриваются свысока в казахской столице как простецкие крестьянки с юга. Тонкокостные, светлокожие дамы из Северного Казахстана, как утверждается, гораздо более высоко ценятся. Ее отец, Еркин Зейнуллаевич Беркалиев, был гидрологическим инженером, подготовленным для работы на гигантских ирригационных проектах, созданных для производства зерна, чтобы кормить Советский Союз. У ее матери Сауле Жылкибаевны Аралбаевой были честолюбивые планы для обеих ее дочерей – младенца Гаухар и ее старшей сестры Меруерт, тогда десятилетней. Судьба семьи приняла экстраординарный поворот к лучшему, когда Еркин вначале был назначен главой департамента экономики и торговли областного комитета коммунистической партии – что могло бы сделать его ключевым контактным человеком для иностранных бизнесменов и КГБ — и затем призван прямо в московский Центральный Комитет под началом Михаила Горбачева. «У него был стремительный взлет, и он был высоко оценен, — сказал один из местных чиновников, который помнит его. – У него также имелись элитные связи». Как могущественный партийный аппаратчик Еркин являлся одним из маленькой клики, которой удалось накопить состояния, тогда как Советский Союз начал распадаться. «Он был богатым человеком по советским стандартам даже до его отъезда из Казахстана», — сказала Маржан Абдраимова, которая работала в областном комитете. К середине восьмидесятых годов у Еркина был свой автомобиль, что в те времена означало, что вы были либо очень успешны, либо очень богаты, либо обладали очень хорошими связями или всеми этими вещами. Он был также хорошо одет. Все на нем говорило: «У меня есть деньги». «Мы были поражены, когда он был взят в Москву, — добавила Маржан. – Делание такого карьерного перемещения от нашего отдаленного уголка было стратосферным продвижением». Гоге было семь лет, когда семья въехала в престижный многоквартирный дом для партийной элиты в центре Москвы. Они выкупили квартиру, когда дом был приватизирован, но продали ее десять лет назад. Они до сих пор владеют собственной квартирой в 1,5 млн. фунта стерлингов, которую они теперь сдают внаем, рядом с Кремлем. Гогу отправили в эксклюзивную государственную школу, где детей специализировали на английском языке. «Ее отец работал в Центральном комитете Коммунистической партии, и Гаухар пошла в нашу школу с 1988 года», — сказала директор Лидия Студеникина».
Отсюда выясняется, что Гога Ашкенази начала учиться в Москве уже в восьмилетнем возрасте. Получается, именно тогда она в качестве подарка для бедных американских детей собиралась отправлять свой велосипед. Но к тому времени, насколько известно, уже вовсю развернулась гласность, состоялась XIX конференция КПСС, на которой рядом делегатов в пух и прах был раскритикован существовавший в стране социалистический строй в действительности. И вряд ли в политизированной Москве кто-то мог всерьез продолжать считать, что в США и других странах Запада люди живут хуже, чем в Советском Союзе. Ведь тогда-то превалирующий крен в общественном мнении был как раз в обратную сторону: как у них там хорошо и справедливо, как у нас тут плохо и несправедливо. Так что случай с велосипедом у Гоги Ашкенази похож на миф.
«Ей было 11 лет, когда распался Советский Союз. Однако, ее родители, как и самые высокопоставленные коммунистические чиновники, не погрузились буквально в нищету. В 13 лет она оказалась в ряду первого поколения постсоветских детей, поступивших в британскую закрытую школу. Несмотря на то, что ее учеба там была приостановлена из-за поцелуя с мальчиком в своей комнате, она попала в Оксфорд с тем, чтобы изучать современную историю и экономику», — пишет теперь Саймон Купер в своей статье в газете Financial Times.
А вот Марк Палмер и Уильям Стюарт в материале, опубликованном в свое время газетой Daily Mail, живописали детали этого периода жизни Гоги Ашкенази так: «Четыре года спустя, после того, как коммунизм рухнул, у семьи было достаточно денег, чтобы отправить Гогу в один из первых частных академий Москвы – лицей «Москвич», — что стоит сейчас в месяц 600 фунтов стерлингов. Мать Гоги до сих пор вспоминают как потрясающую движущую силу… Сауле и Еркин расстались, и Гога отправилась в Британию в 1993 году, тогда как Еркин вернулся в Казахстан, где он в настоящее время является главой центрального штаба Национальной социал-демократической партии, базирующейся в столице, Астане». По словам Марка Палмера и Уильяма Стюарта, то, как именно Сауле и Гога получили право на въезд в Британию и что случилось с браком Беркалиева, остается загадкой по сей день. «Но ясно то, что Сауле знала точно, как включить свою дочь в высшие эшелоны британского общества, — говорят авторы. — Гога была направлена в «Регби Скул» и в 1998 году отправилась в Оксфорд, где она стала моделью для студенческого календаря, а затем и в инвестиционной банковской деятельности. Ей было 22 года, и прошел год после ее выпуска из Оксфорда, когда она была сфотографирована на борту яхты итальянского магната от моды, бывшего главы «Формулы-1» и совладельца футбольного клуба «Куин Парк Рейнджерс» Флавио Бриаторе. Снова то, как Гога, недавняя выпускница Оксфорда, завела знакомство с итальянским миллиардером, является загадкой. Ее топлесс снимки с Бриаторе на курорте Порто Черво на Сардинии были напечатаны в журналах по всему миру, но он, по сообщениям, отказался, когда он обнаружил, что она не совсем та девушка, как он думал: У Флавио, видимо, были основания полагать, что Гога является дочкой Назарбаева».
Но теперь у нее определенные трудности с посещением Великобритании. А между тем она задумчиво сказала Саймону Куперу из Financial Times так: «Я, вероятно, являюсь больше британкой, чем еще кем-либо, — хотя, очевидно, это не так».
Говоря так, она могла иметь в виду «сообщения о том, что ее недавно остановили на границе при попытке въехать в Великобританию с панамским документом для поездок, что, по ее словам, было связано с административной ошибкой».
Далее Саймон Купер пишет: «Она сейчас живет в Милане, но сохраняет связь с Великобританией, где два ее сына живут в принадлежащем ей особняке в Западном Лондоне. Скучает ли она по своим сыновьям? «Я бы солгала вам, если бы сказала, что мне не бывает временами очень, очень грустно от того, что я не провожу время с моими детьми. Я не вижу их иногда неделями. Я надеюсь, что они не должны пойти на терапию из-за того, что я сделала им, — говорит она, смеясь. — Но, вы знаете, если они окажутся должны, то это есть их путь. Я не могу изменить себя».
***
© ZONAkz, 2013г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.