Алматы. 6 января. КазТАГ – Расул Рысмамбетов. Казахстанские банки еще не полностью оправились от шока глобального кризиса 2008 года и до сих пор находятся в состоянии стресса. Поэтому есть ощущение, что некоторые банки выстраивают свои бизнес-модели в состоянии аффекта. А ситуация с ними лишь отражает положение нашей экономики.
Справедливости ради надо сказать, что многие европейские и американские банки также находятся в плохом положении. Однако, как мы все знаем, человеческая психология оказывает решающее влияние на макроэкономические показатели, рынки капитала и финансирование деятельности компаний.
Если мы ожидаем, что квартира подорожает, то влезаем в долги, упрашиваем банкира дать кредит, покупаем еще несколько квартир и думаем, что занимаемся бизнесом. Потом пузырь лопается, люди беднеют, банки банкротятся – все плохо.
Однако, если в Казахстане это вызывает общественное возмущение, то в странах с долгой историей капитализма пузыри случаются регулярно, люди привыкли, пенсионеры разбираются в ценах на акции и облигации, читают биржевые новости, рынок ценных бумаг может легко стать предметом обсуждений в школьной учительской почти любой страны Западной Европы.
В той же Германии за последние 100 лет практически каждое поколение переживало потерю накоплений и введение новой валюты. Люди к этому привыкли. Вот и нам надо привыкать: капитализм по западной модели неизбежно ведет к кризису, “пузырям” – так снимается напряжение от ошибок правительства и центробанка по регулированию рынка, монетарных и фискальных реформ и мер. И наши регуляторы и управленцы – не идеальны.
Что же делать с нашими банками? Так ли все плохо, а если плохо – каковы наши тонкие места? Какова стратегия казахстанской финансовой системы на ближайшие годы? Какова ее роль в строительстве экономики?
Сила и мощь акционеров
На наш взгляд, наибольшей проблемой казахстанских банков являются, как ни странно, их акционеры и структура собственности. Дело в том, что если сравнивать нашу банковскую систему с западными, почти все наши банки принадлежат акционерам с долями в 25-30-50%, в отличие от эффективных западных банков, где крупный акционер не имеет более 10%.
Вдобавок акционеры наших банков обладают значительным административным ресурсом, чтобы активно вмешиваться в управление финансовыми потоками, кредитную и инвестиционную политику. В Европе и США вмешательство акционера в управление банками не приветствуется, и президент банка может и не принять акционера, который хочет с ним обсудить какие-либо вопросы.
Большое количество держателей акций и облигаций избирают совет директоров, который выбирает главу банка. Топ-менеджмент определяет стратегию, решает текущие вопросы. Единственный момент, когда акционер может принимать решение по политике банка, – только момент проведения общего собрания акционеров.
В Казахстане же менеджмент вынужден делать скоропалительные поправки на капризы крупных акционеров. Главы банков зачастую просто являются клерками акционеров и попросту исполняют общие приказы владельцев крупных долей.
Наши банковладельцы видят в своих детищах больше бычка на убой, чем молочную корову, молоко которой пьют многие. Занял деньги, открыл банк, занял еще деньги, раздал кредиты в подконтрольные компании, раздал кредиты на сотовые телефоны, увеличил клиентскую базу – и продал банк целиком или долги клиентов в виде ценных бумаг. Еще одна опасность от такого вмешательства, что это меняет бизнес-модель банка и отношение менеджмента к работе. Как? Увеличивает неуверенность, порождает самые невероятные слухи и вредит прозрачности операций.
Много денег – тоже плохо
На данный момент у Национального банка Казахстана интересная ситуация. С макроэкономической точки зрения надо активно поощрять расходы домохозяйств и, самое главное, инвестиции национальных компаний в развитие страны.
Однако этого не происходит, потому что с нынешними депозитными ставками для госкомпаний им выгодно не начинать новые проекты, а просто держать деньги на счету в коммерческих банках, тем самым повышая нагрузку на них: ведь банки тоже должны вкладываться в выгодные проекты, чтобы затем выплатить вознаграждение. Таким парадоксальным образом нежелание нацкомпаний рисковать выталкивает коммерческие банки в рисковые отрасли.
Хотя в то же время национальные компании могли бы излишки ликвидности вкладывать в частные казахстанские компании через механизмы государственно-частного партнерства, таким образом расширяя базу для развития того же фондового рынка в стране.
Может, имеет смысл ввести дифференцированные ставки в коммерческих банках: сверхнизкие для госкомпаний, а для физических лиц – на 3-5% выше инфляции? Да, коммерческим банкам эта идея не понравится, потому что для наших гигантских банков средства от нацкомпаний являются основным источником денег. В краткосрочной перспективе это ударит по их спокойствию, однако в долгосрочной – это оздоровит ситуацию с бизнес-моделями ряда банков. Излишняя закачка госсредств лишь портит способность их менеджмента конкурировать вне Казахстана – как долгий прием гормонов делает культуриста большим, но не сильным.
Вернемся к рынку ценных бумаг. В следующем году начнет работу Единый накопительный пенсионный фонд (ЕНПФ) Казахстана – монстр почти в $20 млрд. Как мы писали ранее, эти наши деньги не делают погоды в мире, но их неправильное вложение и вероятная потеря может серьезно ослабить позиции Казахстана, сделав нас открытыми для реальных акул глобальных рынков. Два десятка миллиардов – все же лакомый кусок для 2-3 иностранных фирм по управлению активами. Для фирм, которые мы никогда не сможем привлечь к ответственности в случае потери этих средств.
Поэтому гораздо понятнее и прозрачнее будет вложить большую часть средств ЕНПФ в нашу экономику. В крупные проекты с максимальной прозрачностью. И знаете, $20 млрд, может, и мелочь для иностранцев, но заслуживают референдума по их вложению. Само собой, инвестирование пенсионных активов внутри страны в идеале приведет к развитию фондового рынка республики, что будет сопровождаться ломкой старых моделей предприятий.
Давно пора улучшить прозрачность структуры собственности многих компаний. Закрыть, включая госзакупки, доступ компаниям, так или иначе связанным с черным и серым списком офшоров: от Панамы и штата Делавэр, до Гонконга и Дубая. Упростить правила доступа к листингу на KASE, а еще лучше, если помочь KASE создать рынок альтернативных инвестиций – AIM для начинающих компаний.
Более того, уже всем понятно, что непрозрачные ТОО не являются надежными объектами для инвестирования и на Западе воспринимаются как микро-оффшоры. Кто будет работать с компанией с уставным капиталом в $1,5 тыс., когда на кону сделка в миллионы? Давно уже назрело упрощение регистрации и функционирования акционерных обществ. Чтобы мы знали, с кем работаем.
В то же время, развитие рынка ценных бумаг – не очень хорошая идея при отсутствии надлежащих проектов и прозрачной структуры корпоративного управления. Про эффективность госпроектов писали и пишут все – тема эта известная и грустная, ей много лет и проживет она еще очень долго.
Казахстанский комбанк 2.0
Для технологических компаний и проектов, включая сам интернет, “2.0” означает активное взаимодействие с пользователями, кардинальные изменения для удобства клиента. Давайте посмотрим на наши нынешние коммерческие банки через призму уже озвученного. Почему наши банки вкладываются в потребительские кредиты? Это смартфон, кредит на свадьбу, жидкокристаллический телевизор диагональю 2 метра и многое другое.
Думаете, что банки вкладываются в гонку потребления, потому что это выгодно? Наоборот. Розничная торговля выгодна, потому что банки идут на потребительские кредиты. Торговля предметами второй-третьей необходимости выгодна, потому что банки готовы профинансировать любой технологический каприз 18-летнего студента, который не собирается платить за кредит. Выше мы упоминали, что иногда банки финансируют такое неразумное потребление и даже вынуждены обеспечивать средствами дружественные строительные компании по “просьбам телезрителей”.
Банки расширяют филиальную сеть, набирают новых сотрудников, которые оформляют новые потребительские кредиты, проценты с которых финансируют рост банков. Круг замкнулся, змея укусила себя за хвост. И мы сейчас наблюдаем за ростом банковского пузыря в потребительском кредитовании. Слабость и цикличность подобной бизнес-модели наших банков очевидна. От пузыря к пузырю, от госвыкупа к госвыкупу. Фактически, активное финансирование потребления в еще только развивающейся стране, как наша, подрывает многие проекты.
Проблема в том, что наши банки недооценивают себя. Гигантские государственные проекты, эпохальные стройки и феноменальные госрасходы могут поднять экономическую ситуацию в стране, однако реальное улучшение качества жизни народ чувствует от малого и среднего бизнеса, развить который в силах не местные акиматы или госструктуры, а только коммерческие банки.
Именно выбирая на общем совете приоритетные направления кредитования, наши банки могли бы за минимальные сроки помочь МСБ эффективнее, чем нынешние институты. Частные компании следят за своими деньгами тщательнее, чем это делают госструктуры.
Естественно, при одном условии – если государство обеспечит банки дешевыми и длинными целевыми деньгами. Не забудем, что в банках работают такие же граждане Казахстана, которые не будут в восторге, если слабая нацкомпания или холдинг предложит взвалить на них свою работу. Поэтому, если мы хотим выдать кредит фермеру в 3-4%, то банк должен получать эти средства практически даром.
Выбрало правительство приоритетные направления экономики? Значит, Нацбанк может смело устанавливать на этих направлениях минимальные ставки – 1-1,5%.
О социальной ответственности банков
И еще одно предложение – давно пора сделать бизнес-модель банков социально ответственной. Да, наши банки и так трудоустраивают немалое количество людей. Однако социальная ответственность в данном случае – немного другое. Это банк 2.0 – постоянная работа над образованием заемщиков, активная помощь каждому клиенту из среды МСБ, где кредит принесет максимальную пользу.
Надо быть готовым к неприятным сюрпризам. Ограничив потребительское кредитование, банки укажут на реальную проблему в стране: низкая заработная плата и непомерные прибыли многочисленных посредников в пищевой промышленности, ГСМ и вообще – почти по всех отраслях. Но это неизбежный результат ответственной банковской деятельности для всей экономики страны. Оздоровление опухших от посредников отраслей. Пока эти неприметные фирмы, принадлежащие большим людям, создают нагрузку на основные товары и поднимают цены.
Кроме того, мы думаем, пора банкам – при активной поддержке Национального банка, ФНБ “Самрук-Казына” и национальной палаты предпринимателей – начать организовывать собственные базы данных бизнес-планов для каждого региона, чтобы предприниматель воспринимал банк как ежедневного помощника и надежного союзника. Пока эту базу данных создаст наш госорган, пройдет много лет. А если коммерческий банк создаст базу бизнес-планов, которые он готов финансировать, то это будет быстро и эффективно. И банк станет ближайшим партнером, другом, проводником бизнесменов в любую сферу экономики.
Это кардинально решает вопрос образованного заемщика. Любой банкир понимает, что квалифицированный заемщик несет меньше рисков, а, следовательно, не создает сильную нагрузку по резервным требованиям, таким образом освобождая больше ликвидности.
Известно, что умный менеджмент успешных банков составляет внутреннюю карту прибылей по областям и отраслям, чтобы быть в состоянии оценивать риски. Образованный глава областного филиала знает данные урожая за 10 лет, валовой продукт области, товарооборот с другими областями и маржи всех местных монополистов – чтобы быть в состоянии помочь своим клиентам снизить расходы, увеличить прибыль и выгодно вложить ее в развитие бизнеса. Местный банк в любом регионе является самым информированным органом, потому что у него нет другого выбора: знать больше или зачахнуть.
Не открою секрета, если скажу, что данная бизнес-модель – партнерство – всегда существовала, просто подзабылась в эпоху секьюритизации, т. е. когда банк может легко продать долги своих клиентов в виде облигаций и списать их с баланса.
Сфера малого и среднего бизнеса – единственный выбор. Промышленность не развита. Вкладываться в национальные компании – чрезвычайный риск. Проекты национальных компаний обычно растут в стоимости, малоэффективны, потому что финансируются из бюджета. Почему неэффективность имеет место? В Казахстане отсутствует прозрачная система оценки эффективности государственных менеджеров. Поэтому ответственная бизнес-модель казахстанского банка – это не просто расти самому, это, в первую очередь, – растить своих клиентов.
Банк как источник инноваций
На фоне провала многих государственных программ и непонятных параметров эффективности госчиновников финансовая сфера является источником инноваций. Именно такая модель подойдет “БТА банку”, у которого очень большой потенциал роста в регионах. Очевидно, что “Казкоммерцбанк” и Кенес Ракишев смогут значительно выиграть от управления активами этого, казалось бы, безнадежного банка.
Неужели банкирам не надоело служить топливом для политической карьеры и орудием в межклановых разборках? Уверен, что банкиры осознают, что могут быть открытыми и доступными для всех, помогать общественному прогрессу.
Главное: акционерам наших банков пора осознать, что банк – это не просто кошелек, что, используя его таким упрощенным образом, наши крупные кланы просто сдерживают развитие страны. Более того, при таких устаревших бизнес-моделях наши банки не становятся конкурентнее на мировом рынке. Наоборот, мы весьма уязвимы для несложных схем по захвату рынка. При том, что большинство наших олигархов держит средства в иностранных банках, никто из них не сможет защитить казахстанское суверенное финансовое пространство: им быстро укажут место и наденут поводок.
Поэтому акционерам и их банкам пора осознать свое место в будущем Казахстана, начать не просто реагировать на события в горизонте 3-5 лет, а активно участвовать в строительство страны на многие годы вперед. Ну и дружить с нами, с простыми людьми.
***
© ZONAkz, 2014г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.