В этом вопросе преимущество пока на стороне западных стран, чьи энергетические компании сейчас контролируют крупнейшие месторождения углеводородов в РК. Но Китай прилагает большие усилия к тому, чтобы поступательно увеличивать свое присутствие в нефтегазовом секторе казахстанской экономики. И делает он это не без успеха. Наряду с этим наблюдается раздувание антикитайских настроений в казахстанском обществе. В чьих интересах раскручивание такой ксенофобской кампании – догадаться совсем не сложно.
Но сейчас проблема не в этом. А в том, что «холодный» этап соперничества из-за нефтегазовых богатств Казахстана между Западом и Востоком может быстро смениться его «горячей» фазой. Потому что сейчас события развиваются стремительно.
Российский политический эксперт А.Суриков относительно недавно заявлял, что одной из видимых целей США в нашей части света представляется «перекрытие возможного транзита нефти из Западного Казахстана в Китай». Так вот, такой еще недавно казавшийся потенциальным транзит сейчас уже на наших глазах воплощается в реальность. Тут, прежде всего, имеются в виду осуществляемые в настоящее время работы по увеличению пропускной способности казахстанско-китайского нефтепровода с 10 млн. тонн до 20 млн. тонн в год. Дополнительным раздражающим фактором для Запада может послужить объявленная совсем недавно новость о том, что крупнейшая в мире энергетическая компания «Роснефть» начала поставки нефти в Китай по казахстанской территории. Получается, что китайцы в плане использования потенциала Казахстана себе во благо столь стремительно продвигается вперед, что странам Запада остается только диву даваться.
Фактор, на который указал А.Суриков, назывался и называется и другими экспертами. В том числе и китайскими специалистами.
И этот фактор имеет вполне конкретное обоснование. Сейчас зона Персидского залива, где США после победоносной войны в Ираке заметно усилили свое присутствие, поставляет более 2/3 покупаемой китайцами за рубежом нефти. А еще через несколько лет, если официальный Пекин не совершит прорыва в ином направлении, доля Ближнего Востока в импортируемых Китаем объемах превысит 80 процентов.
И Китай сейчас совершает такой прорыв. В центрально-азиатском, в том числе и в казахстанском направлении. Приведем всего несколько фактов в подтверждение такого вывода.
Осенью 2012 года тогдашний премьер Госсовета КНР Вэнь Цзябао, встречаясь с тогдашним премьер-министром РК Каримом Масимовым в Урумчи, заявил так: «Китай должен строить больше таких энергетических проектов, как газопровод Китай-Центральная Азия и нефтепровод Китай-Казахстан и ускорит создание новых энергетических трубопроводов между Россией и Китаем».
Осенью уже прошлого года нынешний китайский президент Си Цзиньпин, прибыв в Казахстан с первым своим официальным визитом и встречаясь в Астане с казахским президентом Нурсултаном Назарбаевым, выступил с предложением о том, чтобы «Китай и Центральная Азия сформировали экономический пояс Шелкового пути для возрождения торговли и обменов на древнем маршруте». Принимая месяцем позже уже в Пекине Нурлана Нигматулина, спикера нижней палаты Парламента РК, лидер КНР заявил, что Китай и Казахстан должны играть ведущую роль в совместном строительстве предложенного им немногим ранее экономического пояса Шелкового пути.
Сейчас эта идея уже приобретает реальные очертания. В целях ее реализации разработан конкретный план, в котором выделяются три направления: северный маршрут в форме Евразийского сухопутного моста с упором на логистику и транспорт; центральный маршрут, главным образом фокусирующийся на нефтепроводах и газопроводах; и южный маршрут на основе транснациональных дорог для развития пяти китайских регионов провинциального уровня в северо-западном районе, а именно Чунцина, Сычуани, Ганьсу, Внутренней Монголии и Синьцзяна. Два из, как это и видно, имеют прямое отношение к Казахстану. В том числе – к его нефти и газу. Предполагается осуществление масштабных дел. Результаты ожидаются, надо полагать, соответствующие.
Но как все сложится в действительности?!
Или давайте поставим вопрос иначе, в более откровенной форме: каким окажется реакция Запада в целом и США, в частности, на то, что у Джона Ли и Чарльза Хорнера называется «нарастающим вовлечением Китая в дела Центральной Азии в рамках нового «марша на запад» («China's growing involvement in Central Asia as part of a new March West»)?!
Ведь в этом направлении не все представлялось китайским аналитикам безоблачным и прежде. Вот что писал по этому поводу в свое время Фредерик Бобен, корреспондент французской газеты Le Monde в Пекине: «Если верить некоторым китайским аналитикам, американская стратегия предполагает отторжение от Китая его западных окраин – Тибета и Синьцзяна – с целью возведения барьера в виде «мини-государств», отрезающего его от углеводородных богатств Центральной Азии» (27.09.01 г.).
Такого рода точка зрения по завершению войны в Ираке стала находить подтверждение. Китай на фоне еще более усилившейся позиции американцев в районе Персидского залива заметно активизировал свою деятельность в нефтегазовой сфере Казахстана. А в ответ американцы и англичане, как утверждает А.Суриков, запустили свой «контрпроект». Согласно его версии, также речь идет о «появлении» мини-государств. Но уже в виде не китайских, а центрально-азиатских провинций.
Конкретно же у него говорится о фрагментации Центральной Азии на основе предполагаемой договоренности США с северными кланами Кыргызстана, кулябцами в Таджикистане и самаркандско-бухарскими кланами в Узбекистане. Сейчас регион к этому, кажется, подошел как никогда прежде близко. Если такой процесс пойдет, Казахстан, ясное дело, не останется в стороне.
Режим власти в Астане куда более демократичный и куда менее авторитарный, чем в Ташкенте, следовательно, он куда меньше готов к сопротивлению. Осугубляющим положение фактором представляется и то, что за два с лишним постсоветских десятилетия у нас сформировалась общественно-государственная система, имеющая мало общего со спецификой традиционного казахского общества, а поэтому объективно мало способствующая его консолидации в пору возникновения общих трудностей. Казахстанские элитные группировки, судя по всему, прекрасно осознают, что в условиях все еще продолжающейся многополярности непосредственно воздействующего на ситуацию в Казахстане внешнего мира у них запас времени и возможности для сохранения своего социального и материального статуса в благополучном состоянии стремительно тает. Потому что при существующей реальности чем сильней делается направленное воздействие сторонних могущественных сил, тем слабее становятся объединяющие страну и общество скрепы. Какова система экономического деления сегодняшнего Казахстана, примерно такова же структура дробления его элиты. То есть насколько невозможно примирение интересов действующих в стране крупнейших экономических игроков, настолько же невозможно достижение даже самого худого согласия между самыми влиятельными казахстанскими элитными группировками. А при таких условиях еще объективно нарастает соперничество западных держав и Китая за контроль над нефтегазовыми богатствами Казахстана и направлениями их экспорта. И еще неизвестно, куда все это приведет. Вон Украина оказалась всего лишь между Россией и Европой с Америкой, и то ее столько трясло и все еще трясет. А тут Казахстан — в фокусе интересов Запада, Китая и России. Причем сейчас Москва, кажется, несколько отодвигается с тем, чтобы посмотреть с позиции отстраненного наблюдателя за тем, что же получится из спора у первых двух.
В случае критического развития событий в Казахстане Москва, конечно, не останется в стороне. Но как далеко она готова пойти? И как она поведет себя, если предполагаемая А.Суриковым фрагментация коснется и Казахстана?
***
© ZONAkz, 2014г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.