Недавно российский Фонд общественного мнения провёл опрос на тему – как народ относится к журналистам. Среди прочего выяснилось: “72 процента россиян полагают, что есть такие общественно важные проблемы, при освещении которых в СМИ журналистам допустимо умалчивать информацию в интересах государства. А 54 процента считают, что при освещении подобных тем можно вообще искажать информацию в государственных интересах”.
Мне кажется, у этих россиян правильная, взрослая точка зрения.
Вот, допустим, поехал бы ваш Сергей Дуванов в Симферополь и привёз оттуда не заранее известные “демократические” выводы (за ними можно было и не ездить), а рассказ о том, какой невыносимый бред содержат суверенные украинские учебники истории, по которым учили русских детей в Крыму.
Или сделал бы задумчивый экскурс в историю подлинных отношений крымско-татарского и русского народов. Написал, ничего не утаивая, о том, что на протяжении XVI-XVIII веков основным видом хозяйственной деятельности Крымского ханства были набеги на славянские земли, захват пленных и продажа их генуэзцам. Только в 1783 году Россия сумела разорить осиное гнездо и лишила свободолюбивый народ государственности. Однако через полтора века, в 1942 году, крымчаки дождались себе освободителей и ударили русским в спину. Подробности тех событий на полуострове раздора до сих пор помнят едва ли не в каждой семье, и русской, и татарской.
В это время на первом российском канале Владимир Соловьёв говорил бы не о рекордных намолотах референдума, а о том, сколько уже понастроили богатые москвичи и питерцы в Крыму частных пирсов и четырёхэтажных “эллингов” у самой кромки моря, поперёк природоохранного законодательства. И как эти люди вдохновлены открывшейся возможностью ещё шире развернуться на благословенной, теперь уже русской земле, окончательно загородив крымские пляжи от всяких лохов.
А известный украинский телеведущий Савик Шустер мог бы организовать в Киеве роскошную дискуссию на тему – почему пятьдесят восьмую статью советского УК (по ней давали 10 лет за политический анекдот) и сталинские указы о депортации народов давно отменили, признали преступными, а вполне идиотский указ Хрущёва о передаче украинцам русского Крыма по-прежнему сияет для “борцов с остатками советской власти” как маяк в ночи.
Но нет, дорогие мои. Ничего этого они не расскажут и не организуют. Иначе может начаться разруха, сперва в головах у читателей и зрителей, а потом и в подъездах.
Вообще говоря, удивительно, что до сих пор во многих мозгах сохраняется представление о том, будто на Земле существует некая общая правда для всех народов. И некая общая справедливость. Я вот почитал в фейсбуке саркастические комментарии ваших прогрессивных журналистов к результатам опроса российского Фонда общественного мнения и предложил ребятам обсудить иную, “не совковую” ситуацию – американскую, немецкую или ещё какую-нибудь – где СМИ якобы “не умалчивают информацию” и не искажают её. Но разговора отчего-то не получилось.
Хотя аргументы в пользу, допустим, “американской правды”, как более пригодной для всех, конечно же, существуют. Нам тоже хочется, чтобы начальники не воровали, вели себе как вменяемые люди, а не титаны и громовержцы, не обрастали зятьями-миллиардерами. То есть мне до какой-то степени понятно, почему взгляды Сергея Дуванова на ситуацию в Крыму безупречно и бескорыстно совпадают с позицией американского правительства. Но всё-таки надо быть юным романтиком, чтобы не видеть: национально-освободительная борьба против Януковича и олигархов привела к огромным драматическим потрясениям. И это Восточная Европа. Какими же будут плоды антиназарбаевского восстания в Азии?
Нет, как хотите, мне ближе целомудренная позиция “Казахстанской правды”.
По поводу того, как беспощадно гвоздят сейчас друг друга российские и украинские СМИ. В семнадцатом веке, когда геополитический противник находился далеко, а средства коммуникации были несовершенными, можно было рассказывать, что на той стороне и не люди вовсе, а монстры с пёсьими головами. Позже, когда СССР ссорился с Китаем или Америкой, журналисты тоже в основном работали с аудиторией, почти не имевшей представления, что там лопочет враг на китайском и английском. А сегодня мы в одном информационном поле с оппонентами и говорим на одном русском языке. Прогрессивный читатель, который пытается создать у себя в голове объективную картину событий и как-то выстроить их по шкале справедливости, должен понимать, что на самом деле он просто нанизывает всё это на давно сложившуюся у него систему представлений.
Что касается нашего брата журналиста, то, конечно, с обеих сторон (или сколько их там) есть и бессовестные вруны, и романтики, и честные профессионалы, но базовое обстоятельство – как этот мастер слова относится к своей стране. Желает он ей добра или всего лишь неумолимого прогресса.
Потому что воплощённый идеал до конца правдивой журналистики это “Московские новости” 1989 года, которые без всякой пощады громили и топтали проклятое прошлое и настоящее “этой страны”. А через пятнадцать лет бывший главный редактор “Московских новостей” Егор Яковлев напишет, что это был, пожалуй, единственный случай в мировой истории: государство давало нам деньги и бумагу, а мы изо всех сил помогали разрушать государство.
Думаю, что сегодня линия фронта тоже проходит по этой черте. Ты хочешь, чтобы твои дети жили здесь или “это не имеет значения”? Если не имеет, тогда не обижайся на слова “пятая колонна”.
Лучше меня эти мысли выразил российский политик и публицист Юрий Болдырев:
“Россия во времена, когда к нам пришел Наполеон, не была сладостной, демократической, но это же не означает, что мы должны были сдаться Наполеону…
Или представим, что мы индейцы. Мы можем обсуждать, как мы несовершенны, как неправильно у нас всё организовано, как наш вождь пилит деньги, еще что-то. Но мы должны трезво понимать, что американцы пришли не для того, чтобы нам, индейцам, дать цивилизацию, чтобы у нас было демократично и разумно. Они-то пришли, чтобы нас уничтожить.
Бывают вопросы, когда нация должна быть едина. Мне бы хотелось, чтобы в вопросе об отношении к возможности в будущем воссоединения русского народа, об отношении к этому перевороту на Украине, вопросу об отношении к праву частей Украины самоопределиться так же, как республики СССР самоопределялись в 1991 году, чтобы наша нация была единой. Вот здесь мы должны все разногласия, мне кажется, отложить в сторону.
…У меня на основании жизненного и политического опыта есть четкое представление о том, что если не вступать ни в какую конфронтацию с Западом, то мы обречены на смерть. Мы не обречены на длительный период какой-то более-менее приличной жизни. Этого не будет. Нас будут и дальше теснить, теснить по всем позициям теми или иными способами.
…Я не очень верю в мирное философское перерождение нашей власти. Я не очень верю в то, что под давлением Запада она, наконец, проснется. Но, тем не менее, всякое действие Запада, ставящее нашу власть, нашу так называемую элиту в положение абсолютной неприемлемости для Запада, когда у нашей элиты уже нет другого способа договориться с Западом о своей личной судьбе, я рассматриваю как прогресс, как шанс для наших детей и внуков. Шанс на то, что наша элита почувствует себя все-таки в одной лодке с нами”.
***
© ZONAkz, 2014г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.