Астана. 12 мая. КазТАГ – Жанболат Мамышев. Страны Евразийского экономического союза (ЕАЭС) находятся на пути углубления интеграции в различных вопросах. Какие изменения нас ждут в области пенсионного обеспечения, перемещения товаров? Когда реально может быть запущена единая валюта? На эти и другие вопросы КазТАГ ответил член коллегии (министр) по экономике и финансовой политике Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) Тимур Сулейменов.
***
— Как идет работа над проектом договора о пенсионном обеспечении трудящихся Евразийского экономического союза?
— Эти инициативы должны быть реализованы в отдельном договоре. У нас есть рабочая группа, которая ведет работу над этим, и мы регулярно обсуждаем этот вопрос в рамках консультативного комитета по миграционной политике. Два дня в Астане мы обсуждали нормы этого договора на экспертном уровне. Потом, 8 апреля, обсудили на заседании консультативного комитета по миграционной политике. Идет напряженная работа, поскольку существует достаточно большая разница в пенсионных системах наших государств.
Кроме того, существует большое количество договоров, которые регулируют похожие взаимоотношения и были заключены ранее. В частности, соглашение в рамках СНГ и ряд двусторонних соглашений. Соответственно, нужно принять содержательные подходы, то есть как это должно работать, и учесть юридические аспекты взаимодействия нескольких договоров по одному предмету. Это довольно сложно.
В целом, я считаю, что мы хорошо продвинулись на этом заседании, и на прошедшее в конце апреля заседание совета комиссии с участием вице-премьеров мы выносили пока только одно разногласие. Оно заключается в том, какая страна будет нести финансовую ответственность по трудовому стажу между 1992 годом и началом 2000-х годов, когда пенсионные системы наших государств претерпели изменения. В этот период мы уже были независимыми государствами. Поэтому возникает вопрос, кто должен оплачивать и учитывать этот стаж. Пока это разногласие снять не удалось, и теперь нами (ЕЭК – КазТАГ) проводятся консультации с профильными вице-премьерами.
— Консенсус есть по этому вопросу, кроме российской стороны…
— Голоса «за» и «против» делятся 50 на 50. Россия и Беларусь уже отрегулировали этот вопрос на двустороннем уровне – пенсию платит та сторона, где гражданин работал в то время.
— Как будет выглядеть механизм перезачета пенсий в случае, если гражданин одного из государств-членов ЕАЭС работает в другом государстве-члене союза? Каков будет минимальный срок работы в другой стране ЕАЭС для перезачета пенсий?
— Первое – это, конечно, достижение пенсионного возраста. Мы предполагаем, что это будет достижение пенсионного возраста той страны, в которой гражданин постоянно проживает. То есть если гражданин одной из стран-члена ЕАЭС уехал в Россию, его пенсионные права будут реализованы, начиная с того пенсионного возраста, который действует в России. Второй вопрос – о необходимости наличия минимального трудового стажа, что человек вообще участвовал в трудовых отношениях в одной из стран союза и, соответственно, способствовал созданию какой-то добавленной стоимости.
Минимальный трудовой стаж для получения права на пенсию мы закладываем в договоре один год, для определения трудового стажа в любой из стран ЕАЭС. Есть еще вопросы по зачету стажа, полученного в разных странах. Причем в разных государствах, в разные периоды времени: до 1992 года – времени, когда Советский союз распался, после 1992 года – до вступления в силу изменений в национальное законодательство. Обычно речь идет о 1998-2002 годах и после.
— То есть, до 1992 года – проблем нет, советский стаж будет учитываться?
— Советский стаж зачитывается и принимается. По нему оплачивает та страна, в которой гражданин сейчас постоянно проживает.
— И стаж в странах-членах ЕАЭС тоже будет учитываться?
— Да, конечно.
— Какие товарные группы могут быть разрешены к «параллельному» импорту в рамках ЕАЭС, когда эти изменения могут вступить в силу?
— Во-первых, решение о том, что «параллельный» импорт хоть по какой-либо товарной группе может осуществляться, еще не принято. Соответственно, такой импорт на данный момент незаконен. Охраняемые правами интеллектуальной собственности товары не могут быть ввезены без согласования с правообладателем. Если такие изменения в договор о ЕАЭС будут приняты, тогда, на наш взгляд, в первую очередь начнется работа антимонопольных органов, министерств промышленности – с тем, чтобы выработать, на каких товарных рынках ситуация с конкуренцией искажена в результате действия регионального принципа исчерпания прав.
Когда будет проведен конкретный анализ на конкретном товарном рынке, тогда может быть внесено предложение о том, чтобы разрешить «параллельный» импорт по этим товарам. Сейчас пока рано об этом говорить, потому что такой анализ, по сути, еще не проводился. Есть предложения легализовать «параллельный» импорт по фармацевтике, автомобильным запчастям, но это пока в рамках научных изысканий.
— То есть эти товарные группы уже предложены странами ЕАЭС?
— Они озвучиваются на экспертном уровне. Однако мы считаем, что такой анализ по всему рынку союза должен быть произведен под эгидой ЕЭК – наднационального регулирующего органа, а не осуществляться отдельным органом одного из государств союза. Естественно, это невозможно сделать без национальных органов стран ЕАЭС, которые мы планируем привлекать к данной работе.
— А есть какие-то сроки по этой работе?
— 23 апреля у нас состоялось очередное заседание рабочей группы по выработке предложений в отношении дальнейшего применения принципа исчерпания исключительного права на объекты интеллектуальной собственности, где были обсуждены позиции государственных органов и бизнес-сообществ стран ЕАЭС в отношении возможного изъятия из существующего регионального принципа исчерпания права для отдельных категорий товаров на территории государств-участников союза.
Участники заседания представили позиции по данному вопросу. Беларусь, Казахстан и Россия поддержали предложение ЕЭК, которое сводится к тому, чтобы сохранить в договоре о ЕАЭС в качестве базового региональный принцип исчерпания права на товарный знак, но с возможностью установления изъятий по ограниченным категориям товаров. В свою очередь Армения выступает за постепенное введение международного принципа исчерпания права.
Теперь мы проинформируем правительства стран ЕАЭС о том, что мы как рабочая группа, которой правительства поручили сформировать предложения, вносим их. Затем мяч будет на стороне национальных правительств, которые должны будут изучить предложения рабочей группы, после чего они будут вынесены на совет комиссии с тем, чтобы найти взаимоприемлемое решение для всех стран-партнеров по ЕАЭС. Если они будут одобрены, начнется стандартная процедура внесения изменений в договор о ЕАЭС в этой части.
— И тогда разрешение на параллельный импорт для ряда товаров может вступить в силу?
— Это довольно долго. Необходимо не менее года для того, чтобы этот механизм заработал, если он будет принят.
— То есть самое раннее – это с середины 2016 года?
— Самое раннее – да. У нас большие регламентные сроки, и это крайне непросто. В настоящее время нет веских оснований для введения международного принципа исчерпания права. При этом мы планируем при принятии решения о выборе категорий товаров, подпадающих под изъятия, выработать определенную методику на уровне ЕАЭС, где будут содержаться критерии и порядок определения таких категорий товаров.
Кроме того, в планах ЕЭК – проанализировать конкурентную ситуацию на товарных рынках, оценить социальную значимость и возможное наличие дефицита товаров. При этом принцип изъятий в зависимости от уровня локализации производств недопустим. Изъятия из регионального принципа исчерпания прав в отношении отдельных категорий товаров будут осуществляться исключительно в интересах всех стран союза. Если мы получим поручение совета ЕЭК в мае, то к сентябрю текущего года сможем разработать полный пакет документов по изъятиям.
— Президент РФ Владимир Путин поручил Центральному банку России совместно с правительством РФ представить до 1 сентября 2015 года дальнейшие направления интеграции в валютной и финансовой сферах в рамках ЕАЭС, с проработкой целесообразности и возможности создания в перспективе валютного союза. Ранее заявлялось о 2025 годе как о старте работы в этой сфере. То есть мы будем форсировать данные процессы?
— Во-первых, вы правильно отметили, что поручение, о котором все говорят, – это поручение президента Российской Федерации Центральному банку РФ и правительству РФ рассмотреть возможность и целесообразность развития наших интеграционных взаимоотношений до стадии валютного союза, внести предложения до 1 сентября. Но это не значит, что решение принято. Это не значит, что позиция российской стороны по этому вопросу сформирована. Как вы знаете, в рамках союза ключевые решения принимаются консенсусом, то есть до тех пор, пока все стороны не скажут «да», решение не будет принято. Это однозначно именно так и есть по всем вопросам.
Поэтому никаких решений по этому вопросу, конечно, нет. Мы будем ждать от российской стороны ее предложений, а затем будем их изучать. Если стороны сочтут, что это нецелесообразно, то есть они скажут «нет», соответственно, дальнейшего хода эти предложения не получат. Поэтому давайте дождемся того, что предложат российские коллеги. Возможно, они вообще ничего не предложат. Возможно, они придут к своему руководителю и скажут, что изучили все «за» и «против» и видят отсутствие целесообразности двигаться в направлении валютного союза на данный момент, в какой-то среднесрочной или долгосрочной перспективе.
Здесь необходима ясность. У нас не было никогда обязательств по созданию валютного союза к 2025 году. Мы к 2025 году на базе гармонизированного законодательства, административного сотрудничества должны создать наднациональный орган по регулированию финансового рынка. Это не Центральный банк, у него не будет функций денежно-кредитной политики. Это регулятор финансового рынка. Как вы помните, в Казахстане раньше было агентство по регулированию и надзору финансового рынка и финансовых организаций (АФН). Оно занималось не денежной политикой, а регулированием страховых организаций, рынка ценных бумаг, банков. Вот когда мы говорим об этом органе, мы имеем в виду наднациональный аналог агентства по финнадзору.
— Но вполне логично по примеру Европы сначала гармонизировать макропоказатели, законодательство, валютный контроль и т. д., а уже следующим шагом планировать введение единой валюты. А когда может появиться единая валюта ЕАЭС – после 2025 года?
— Если вы говорите о Европейском союзе, то посмотрите на сроки, которые потребовались ЕС. Я не думаю, что мы можем быстрее двигаться. Мы двигаемся неплохо, но в любом случае для создания валютного союза надо закладывать достаточно большие сроки. Сначала мы должны полностью реализовать тот потенциал, который нам дает свобода передвижения товаров, услуг, капиталов, рабочей силы в рамках ЕАЭС, и только потом, осознав, что нам необходимы какие-то дальнейшие движения в сторону валютного союза, принимать решение по нему. Сейчас пока мы находимся на начальном этапе. У нас еще нет полной реализации этих четырех свобод. Так о чем говорить? Зачем бежать вперед, не реализовав то, что есть?
— Вы разрабатываете в настоящее время какую-то стратегию по финансовым рынкам?
— Мы активно работаем в сфере регулирования финансовых рынков, но это совершенно иное, нежели выработка предложений в части валютного союза. По валютному союзу никакая работа ЕЭК не проводится, потому что этот вопрос не стоит на повестке дня комиссии как наднационального органа. Поручение нам могут давать только действующие сообща страны, выработавшие решение консенсусом. Ни одна из стран не может давать комиссии отдельные поручения. Пока такого решения странами ЕАЭС по созданию валютного союза не принято. Поэтому ЕЭК находится в режиме ожидания, консультаций, но никаких действий в этом направлении нами не предпринимается.
— Благодарю за интервью!
***
© ZONAkz, 2015г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.