— Дария, когда вы написали о том, что уехали в Киев, многие люди в ФБ выражали сожаление, кто-то грустил — даже те, кто занимался в свое время вашей травлей. Скажите, какими были основные причины этого решения?
— Не видела сожалеющих среди тех, кто травил, но мои друзья и те люди, кто нас поддерживал (журналисты, общественники), конечно, сожалели, но я со всеми на связи, поэтому не ощущаю потери контакта с казахстанским кругом своего общения. Пик скандала пришелся на осень прошлого года, а уехала я только сейчас, спустя почти год. Определенное разочарование улеглось, и основными причинами были то, что я достигла своего профессионального потолка, а также то, что моей дочери было необходимо сменить климат.
Относительно угроз в мой адрес, могу сказать – да, поступали и неоднократно, но потом сошли на нет. Особо ретивым приходилось вежливо и корректно объяснять, под какую статью Уголовного кодекса подпадают их действия — и они сразу исчезали с радаров. Это не было причиной отъезда, так как я быстро поняла, что такие люди могут угрожать только в соцсетях, а в целом они весьма безобидные.
— Скажите, после прецедента с “Пушкиным-Курмангазы” доходы вашей уже бывшей компании упали, и если да, то насколько? Были ли иные причины, повлиявшие на ваш бизнес в последнее время?
— Как лицо, уже не работающее в компании, я не могу комментировать ее финансовые показатели. Отмечу, что с разгаром негодования вокруг постера от нас не ушел ни один клиент, и все они нас поддержали. В целом по отрасли в прошлом году был ощутимый спад из-за девальвации, бана на рекламу безалкогольного пива с 12 июля, а также продолжающейся экспансии украинских и российских агентств. Оптимизация штата затронула почти все агентства в Казахстане. Также очень часто вижу в последнее время, что опытные коллеги уходят из агентств и начинают делать что-то свое — руками, ногами, кисточками, фотоаппаратом, и почти всегда успешно, так как они знают, как продвигать свой продукт. Про саму индустрию ничего нового не скажу — все коммуникации постепенно переходят в digital.
— Многие люди восприняли ваш отъезд как сигнал к тому, что любого человека можно путем травли в соцсетях, банальными доносами и общественным осуждением выдавить из страны. Вас это не смущает? Зачем идти на поводу у стаи воинствующих ханжей?
— От травли и доносов, благодаря социальным сетям, не уберечься, будь ты в Казахстане или на Луне. Всех не забанишь, и каждый человек имеет право высказывать свои суждения, пусть они и отличаются от твоих собственных. К сожалению, зачастую они настолько шаблонные, что их грустно читать — посмотрите эти братские могилы комментариев: “Кастрировать! Расстрелять! Выселить за 101-й километр” под любой резонансной новостью. Выход один — не читать. Лучше почитать хорошую книжку.
— От вашего поступка веет разочарованием, даже диссидентством каким-то. Поменялось ли ваше отношение о казахстанском обществе, о людях, о власти после того, что произошло конкретно с вами?
— Да, я кухонный диссидент, как и большинство моих друзей. Только на кухне мы можем свободно обсуждать любые стороны общества, в котором мы живем, не боясь доноса или коллективного иска блогеров, да еще со скриншотами. В какой-то момент это превращается в закольцованный лимб, в котором становится тесно. И тогда люди уезжают. Дуванов, например, не уехал и пишет свободно все, что думает. Очень храбрые люди и он, и его супруга.
С государством все мои контакты до столкновения с судебной системой сводились только к походам в ЦОНы, в которых у нас, тьфу-тьфу-тьфу, все хорошо и мне их тут будет не хватать. А в судебной системе — нет, вот и весь сказ. Поэтому мой опыт столкновения с властью никак нельзя назвать приятным. Если говорить о людях — то, понятно, что когда ты варишься в своем круге, который сформировала сама из приятных тебе людей, то хамство в магазине, становится чем-то из ряда вон выходящим. А обозленных узкомыслящих людей оказалось гораздо больше. С другой стороны, эта история познакомила меня с рядом совершенно удивительных людей, дружбой с которыми я теперь горжусь, и даже в какой-то мере благодарна постеру за эту дружбу.
— Как вы считаете, наблюдается ли в нашей стране тенденция “угнетения” и агрессивного порицания инакомыслящих? Будет ли это иметь какие-то последствия для общества? Или, может быть, уже имеет?
— На ежедневной основе этого незаметно, но, как мне кажется, даже в конце 90-х и нулевых было гораздо больше свободы в самовыражении, высказывании мнений, была хотя бы какая-то видимость политического разнообразия.
Постер, к сожалению или счастью, сковырнул большой пласт глубоких проблем, лежащих в обществе и связанных с нетерпимостью ко всему отличающемуся. Сковырнул, но не решил — видимо, еще не время. Стал лакмусовой бумажкой, показавшей реальное отношение. “В следующий раз сто раз подумают, прежде чем такое рисовать!”, — звучало со всех сторон. Вот и мои знакомые художники (да и заказчики) теперь дуют на воду, сто раз думают, а не оскорбит ли конечный продукт чьи-то чувства. Люди почему-то поймали разгон и стали обижаться на все подряд.
— Есть ли у вас какое-то видение того, чем вы будете заниматься в Киеве? При каких условиях вы вернетесь на родину?
— Пока я не планирую возвращаться в маркетинг и рекламу, как и в Казахстан, и хочу заниматься собственными творческими проектами. Киев встретил, как я и ожидала, отличной погодой, чистым воздухом, вкусной едой по честным ценам, и открытыми, улыбчивыми людьми, от которых веет внутренней свободой. К этому надо будет еще привыкнуть.
***
© ZONAkz, 2015г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.