Сергей Борисович Станкевич родился в 1954 году в Подмосковье. Окончил исторический факультет Московского педагогического института имени Ленина. До 1990 года работал в Институте всеобщей истории АН СССР. Кандидат исторических наук, автор более 30 статей и книги по политической истории США. В 1988–1989 годах был одним из лидеров Московского народного фронта. С апреля 1989 года по январь 1992 года – народный депутат СССР, член Верховного совета СССР. Входил в Межрегиональную депутатскую группу. С марта 1990 года также депутат Моссовета, в 1990–1992 годах – первый заместитель председателя Моссовета. С июня 1991 года по декабрь 1993 года Станкевич одновременно работал советником президента России по политическим вопросам. С декабря 1993 года по декабрь 1995 года – депутат Госдумы РФ.
В 1995 году Станкевич был обвинён в получении взятки. Сам он считает, что настоящей причиной опалы и преследований стала его активность, направленная на выдвижение Анатолия Собчака (в то время мэра Санкт-Петербурга) в кандидаты на президентских выборах 1996 года. В апреле 1995 года Генпрокуратура РФ сделала запрос в Госдуму о привлечении депутата Станкевича к уголовной ответственности. Госдума ответила отказом. Тем не менее, в ноябре 1995 года Станкевич вместе с семьей покинул Россию. Жил в США, затем в Польше. Занялся бизнесом. В конце 1999 года все обвинения со Станкевича были сняты, и он вернулся в Россию. В 2000-е был активен преимущественно в бизнесе, входя в руководство ряда крупных компаний: председатель совета директоров группы компаний «Евросервис»; председатель совета директоров компании «Балтимор»; председатель совета директоров ОАО «Агроинвестпроект». В последние годы – заместитель председателя совета директоров Агентства по привлечению иностранных инвестиций. Эксперт Фонда Анатолия Собчака.
***
— Сергей Борисович, вы постоянный участник политических ток-шоу на российских федеральных телеканалах. Эти передачи с понятным интересом смотрят многие казахстанцы. Но часто смотрят и с недоумением. Потому что российский телевизор рассказывает об окружающем мире поразительные вещи! Например, писатель Александр Проханов говорит, что сейчас на Донбассе идёт великая битва добра со злом. В этой последней войне Светлая Россия или спасёт мир или погибнет вместе с ним. Политолог Виталий Третьяков заявляет, что, если не остановить киевскую хунту, она вслед за уничтожением свободной Новороссии «начнёт уничтожать Россию в границах РФ».
В это время другие люди, правда, уже не на федеральных каналах, зажигательно рассказывают о том, что — наоборот, прогнивший коррумпированный путинский режим доживает последние дни, и конец его будет ужасен.
Вы один из немногих не пафосных участников этих политических схваток. В каких словах можете описать трансформации, которые идут сейчас на постсоветском пространстве? Что, по-вашему, происходит на Украине?
— Ответить на вопрос о «трансформациях на постсоветском пространстве» совсем уж не пафосно просто невозможно. Слишком велик исторический масштаб упавших на нас событий. Но я постараюсь поддержать свою репутацию и пафосом не злоупотреблять.
25 лет назад начала распадаться, исчерпав свои жизненные ресурсы, советская империя. На постсоветском пространстве стали складываться независимые государства, каждое из которых проходило свой путь трудной и зачастую болезненной трансформации – от насильственно навязанной утопии к цивилизационной норме.
В Казахстане и в России за четверть века удалось сделать главное: создать полноценные государства, способные к эволюционному саморазвитию. Многоэтнические гражданские нации формируются в наших странах на неконфликтной, более-менее гармоничной и сравнительно демократической основе. Мы стараемся законными методами не допускать к политической власти и влиятельным СМИ сторонников агрессивного этнократического национализма. И пока нам это удаётся, мы сохраняем шансы на цивилизационный прорыв.
Понятно, что совсем без риторической экзотики, пафосных возгласов и радикальных перехлёстов не обходится, особенно в популярных российских ток-шоу. Но политические системы у нас достаточно устойчивы, чтобы их не могли поколебать полемические страсти.
Корень украинского конфликта в том, что там после обретения независимости не состоялась основополагающая трансформация к норме. В Украине за 23 года худшее из старого срослось с худшим из нового. Возникла кланово-олигархическая система, подмявшая — и подменившая собой — государство. Люди долго её терпели, четыре раза меняли президентов и конституцию, но хрен не становился слаще редьки, и граждане вышли на майдан.
Майдан, начинавшийся как мирный гражданский протест, оседлали радикальные националисты, сумевшие выбить процесс из правового поля. Дальнейшие события известны. Украине сейчас предстоит выбирать: или мирная демократическая трансформация в толерантную европейскую страну, или заведомо обречённая попытка создать милитаристское этнократическое государство, заточенное на «вечный» конфликт с Россией.
Надеюсь, выбор будет сделан единственно верный. Пусть и не сразу.
— А как вы оцениваете ситуацию в Казахстане? На днях известный российский социолог, доктор наук Евгений Гонтмахер опубликовал статью «Задрав штаны бежать за Казахстаном».
Там очень одобрительно, я бы сказал, с тихим восторгом, говорится о новой программе Назарбаева «100 шагов». Прогрессивность этих шагов ставится в укоризну, в горький упрёк российскому начальству.
Евгений Шлёмович на своей странице в фейсбуке дал ссылку на эту статью, и я написал в комментариях, что казахи если в чём и опережают россиян, так это в составлении долгосрочных завиральных проектов. Гонтмахер обиделся. Но я-то хорошо знаю матчасть и готов разобрать, по крайней мере, десяток проваленных и забытых казахстанских госпрограмм. Российские ФЦП и нацпроекты в первой половине нулевых были не менее прогрессивными и проваливались так же часто. Но с тех пор Путин стал осторожнее в формулировках. А Назарбаев продолжает подписывать головокружительные программы. Он явно получает удовольствие от процесса.
Или я чего-то не знаю? Как считаете, надо России бежать за Казахстаном?
— Соглашусь скорее с Гонтмахером. Мне программа «100 шагов» не просто нравится. Я её искренне люблю – как интеллектуально-эстетический продукт.
Вот вы говорите, что и раньше в Казахстане были какие-то программы, но они не были до конца исполнены. Ну и что? В период переживаемой нами трансформации ни одна программа не может быть реализована полностью. Важно верно стремиться и правильно стараться. Именно в этом смысл конечного успеха.
Становление в прежде почти голой степи государства, которого не было, – процесс долгий, противоречивый и самое главное – он не механический (строительство по плану), а органический (выращивание). Помните алма-атинские яблони? Хрупкое деревце приходится укрывать от солнца и мороза, поливать, окапывать, бороться с болезнями и вредителями. По мере роста дерева какие-то ветки сами отпадают, иные надо отпиливать. И не ждать быстрого урожая – не раньше, чем сменятся несколько поколений листвы и кислых плодов.
«100 шагов» — не просто очередной прожект. Такой комплексной и полной, системно и эстетически законченной программы ещё не было. Честно говоря, это похоже на политический Завет. Да, что-то пойдет лучше, что-то хуже, будут тупики и неудачи, но есть дорожная карта, по которой каждый пройдёт, сколько сможет. И детям с внуками есть что объяснить, есть куда их направить.
Лучше медленный путь по карте, чем метания вслепую по степному бездорожью.
— Прокомментируйте распространённое суждение: россияне хотят в Европу, а не в Евразию.
— Россия – это не часть Азии, выдвинутая в Европу. Это часть Европы, выдвинутая в Азию. Наши корни в Европе, а некоторые ветви и часть кроны в Азии. В этом смысловой образ нашей идентификации и нашего выбора. Мы входим в европейскую цивилизационную семью. Но мы строим с соседями по Азии, в первую очередь с Казахстаном, не случайный конъюнктурный блок, а «вечный» симбиотический союз. Здесь нет реального противоречия стремлений, но могут возникать периодические недоразумения, издержки роста, которые надо мягко преодолевать.
— Жизнь показывает, что оба наши евразийские режимы вполне стабильны. Несмотря на все либеральные истерики, русские и казахи вовсе не собираются свергать Путина и Назарбаева. Наверно, наши народы что-то поняли за последние 25 лет про себя и про власть. Что-то важное, хотя и не очень приятное.
— Каждой из наших стран нужно вырастить жизнеспособное государство и сплотить многоэтническую гражданскую нацию с иммунитетом от самоубийственных конфликтов. В эту переходную эпоху преемственное развитие важнее формальной политической карусели, тем более что за партиями, которые мы наблюдаем, не стоят конкурирующие проекты будущего.
«Свергатели» несут только хаос, который по зрелому размышлению отвергнет даже очень недовольный жизнью, но вменяемый избиратель. Мы научились … стратегическому терпению, которое, действительно, чревато не всегда приятными ощущениями. Это спасительная мудрость, приходящая после революции.
— На закате СССР вы были одним из самых видных демократов первой волны. В начале 90-х едва не стали московским мэром… Прокомментируйте, кстати, легенду о том, что вы добровольно отдали этот пост Гавриилу Попову.
— Да, большинство голосов в Моссовете 1990 года и в Москве того времени было за меня. Мне пришлось уступить дорогу Г.Х.Попову, ибо такова была рекомендация нашей команды (Межрегиональной депутатской группы) и её лидера – Б.Н.Ельцина. Во второй половине 1990-х я начал иногда жалеть о том решении, наблюдая не слишком удачную трансформацию города.
Но историю, как известно, не переиграешь.
— Что вы можете отсюда, из 2015 года, сказать о надеждах и планах прогрессивных молодых политиков начала 90-х? Согласитесь ли со словами о том, что в головах у людей из первой ельцинской команды (у тех из них, которые не оказались жуликами), были скорее легенды и мифы о социализме и капитализме, об «анатомии» российского общества, о реальных векторах сил и собственных возможностях?
— Надежды и планы у нас были в конце 80-х годов. И в них, конечно, было немало наивной романтики и интеллигентского идеализма. Но без этого люди не идут в революционеры. Многомудрые прагматики предпочитают пересидеть этап рискованных схваток и дождаться времени «раздела плодов».
В начале 1990-х КПСС, монопольно правившая страной более 70 лет, окончательно запуталась в неуклюжем реформаторстве, исчерпала все ресурсы до дна и обрушила огромную империю нам всем на головы. Вместе с властью. Тут уж было не до мечтаний и песен. Нам пришлось выбираться из-под обломков, с трудом выживать и создавать основы новой государственности и рыночной экономики «из того, что было».
Оглядываясь назад, я вижу абсолютно точно, что 80-90 процентогв тогдашних решений были вынужденными. Были, разумеется, и ошибки (в основном связанные с приватизацией), усугубившие социальную цену реформ. Ошибкой была война в Чечне 1994-1995 годов.
Крупной ошибкой стало, на мой взгляд, и решение Б.Н. Ельцина баллотироваться в 1996 году на второй президентский срок. Мы с некоторыми соратниками предлагали ему отойти от власти, стать «русским Дэн Сяопином», а в президенты выдвигать мэра Петербурга Анатолия Собчака. Предложение было не просто отвергнуто, Собчаку и мне была уготована эмиграция на 4 года.
Конечно, для многих советских людей «трансформационный шок» 1990-х обернулся потерями и личными драмами. Но мы сумели пройти все мыслимые трудности перехода (включая, к сожалению, трехдневную гражданскую войну в Москве в 1993 году, войну на Кавказе и дефолт) всего за 10 лет, получив опыт, уроки и иммунитеты, создав все необходимые основы нового жизнеустройства. По историческим меркам и в сравнении с другими странами (скажем, с Украиной) это значительный и не самый трагичный по цене прогресс.
Сейчас полно людей (я называю их «партией заднего ума»), которые точно знают, как именно надо было реформировать страну, как можно было бы избежать всех трудностей и за пару лет обеспечить всеобщее процветание. Иногда их профанные рассуждения просто смешны, иногда их тупо-самодовольное третирование первостроителей новой России задевает нервы. Но у меня как историка лучше развито чувство времени. Это чувство мне подсказывает, что всё встанет на свои места.
***
© ZONAkz, 2015г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.