Власть и общество: жесткие отношения

Макс Бокаев и Талгат Аянов пожертвовали собой за землю Казахстана. За их свободу никто жертвовать не собирается

Для лошадей и влюбленных сено пахнет по-разному, заметил когда-то Станислав Ежи Лец. Аналогичная ситуация и с землей. Если для участников майских митингов протеста земля – это фундамент Отечества, то для функционеров в государственном руководстве она в первую очередь ресурс, который необходимо использовать. Тем более что после кратного уменьшения потока нефтедолларов, земельный фонд стал главным потенциальным источником пополнения казны. Митинги были услышаны, власть скорректировала курс по долгосрочной аренде земли иностранцами и продаже ее в частную собственность гражданам. Однако тем, кто заставил ее себя слушать, отомстила. Об этом и приговор в 5 лет лишения свободы гражданским активистам Максу Бокаеву и Талгату Аянову.  

О высокой цене протеста в Казахстане говорят давно и обоснованно, на весьма красноречивых примерах. Но суд и приговор в Атырау по Максу Бокаеву и Талгату Аянову – это уже за гранью добра и зла. Таким решением нанесен мощнейший удар по доверию к власти, а его ведь и так было очень мало. Из-за этого недоверия люди и вышли на майские митинги, потому что не верят в способность чиновников решать земельные вопросы без корысти для себя и с пользой для страны. А чем больше у бюрократии в наших условиях полномочий, тем больший вред она способна принести.  

Макс Бокаев и Талгат Аянов на митинге

Там еще аким области Нурлан Ногаев обещал митингующим, что никого за несанкционированный митинг преследовать не будут, а про недовольство и тревогу народа он в Ак Орду все подробно доложит. Когда слово акима любого уровня по твердости приблизится хотя бы к гороху – это уже станет масштабным достижением. Но все равно получилось некрасиво и остался осадок. Власть – это ведь по идее не только понты и жизнь в режиме суперпотребления, но и показатель духовного достоинства.

Даже хронология какая-то знаковая получилась. Сначала Мажилис парламента практически узаконивает мораторий на изменения в Земельном кодексе, из-за которого в мае разгорелись страсти, а потом лишают свободы Бокаева и Аянова. Прокурор так вообще требовал по 8 лет лишения свободы. В Казахстане не за всякое убийство столько дают, особенно если совершивший преступление прочно прописан по неформальной, однако весьма очевидной «белой кости».

Как-то неуместно в свете наказания гражданских активистов ссылаться на Конституцию с ее нормой о свободе слова, но процедура требует. Конституция сегодня находится в противоречии с подзаконными актами, по которым агитация любого независимого профсоюза подпадает под статью о разжигании социальной розни. И в таком противоречии Конституция всегда проигрывает, хотя по идее это основной закон.

Спонтанность – это не значит делать что-либо, взбредущее в голову. Спонтанность – это делать то, что нужно, лучшее в данной ситуации, специально не задумываясь над этим. В таком формате и прошли майские митинги протеста. Земельный вопрос там был лишь одной из капель, переполнивших чашу терпения, потому что говорили и о безработице, и о нехватке отечественного бензина в нефтедобывающей стране, и о дефиците доступного жилья. Но консолидирующим элементом и флагманом реально выступила земля.

Даже в спонтанном процессе невольно формируются лидеры, причем очень быстро. В данном конкретном случае такими стали Макс Бокаев и Талгат Аянов. Сам факт того, что инициированный снизу процесс заставил политическое руководство скорректировать проводимый курс в земельном вопросе – уже событие. Потерял свою должность министр сельского хозяйства Асылжан Мамытбеков, про которого уже стали думать, что не существует провала, за который он мог бы ответить своим креслом. Однако власти очень не понравилось, как ее резко одернули и указали на недостатки. В последний год правящая элита даже недовольное брюзжание переносит очень болезненно, а тут митинги, заявления, фактически акции гражданского неповиновения – ведь митинги были несанкционированные.

К наказанию Бокаева и Аянова власть подошла осторожно и планомерно, как сапер на минном поле. Сначала всех собранных в Земельной комиссии разномастных и разношерстных общественных деятелей заставили дистанцироваться от «бунтовщиков». Потом устранились либо «отморозились» все более-менее узнаваемые и знаковые лица на местном много раз прополотом информационном поле. Про политические партии в данном раскладе можно говорить как о нормах Конституции на свободу выражения. Они вроде бы есть, но на самом деле их нет. Даже «Нур Отан» стал чем-то между миражом и муляжом. В итоге поле защитников приговоренных сузилось до разрозненных групп в социальных сетях и отдельных голосов поддержки из-за границы. Нашу власть такими ресурсами не напугаешь. Она же настроена на запугивание весьма решительно и, судя по ответной реакции, процесс идет успешно.

Незавидная роль выпала Тохтару Тулешову, в прошлом шымкентскому пивному королю, а ныне видному «госпереворотчику». Уже находясь под следствием в весьма некомфортных застенках, он показал на видеоконференции, что отсылал деньги участникам земельных митингов. Не конкретно Максу Бокаеву и Талгату Аянову, а вообще, на деревню дедушке через посредника. Для суда, чисто независимого, «откровения» Тулешова стали неопровержимым доказательством вины обвиняемых. Перечислять всевозможные несуразности из серии плохо забытого нового можно долго, но они лишь раскрашивают общую картину, не меняя ее сути. В сухом остатке власть под давлением народного протеста пошла на попятную и взяла паузу в распродаже земельных активов. Раз уж так получилось, решено заодно навести порядок в кадастровых списках и прочей земельно-технической документации. Самые активные борцы за землю примерно наказаны, а народ (за исключением немногочисленных диссидентов) безмолвствует.

Власть может наслаждаться властью всласть? – Ничуть. Власть попала в ловушку силового ресурса – это когда начинаешь во всем полагаться только на силу (одна из форм безграничности человеческой глупости). Доверия к власти не стало больше. Попутно люди еще раз убедились в высокой цене протеста, а потому пойдут на него только в крайнем случае. Сам факт земельных протестов после кровавых событий в Жанаозене-2011 свидетельствует о крайнем накале настроений на тот период. Но если будет накал – будут и акции протеста. Накал здесь первичен.

***

© ZONAkz, 2016г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.