Казахстан уже несколько лет находится в ситуации «вынужденного выбора». Ни государственное руководство в Астане, ни в объективные интересы страны не хотят делать подобный выбор, но их никто не спрашивает. В ситуации, когда правильного решения порой нет, но лучшее решение есть всегда, ответственность правящей элиты за тот или иной выбор возрастает многократно.
Не всегда афишируемое, однако от этого не менее жесткое противостояние Запада с Россией и Китаем, сильно осложняет жизнь Казахстану. В силу большой зависимости от внешних воздействий, Астана с момента получения независимости старается системно работать над тем, чтобы геополитический градус в мире, а по периметру ее границ особенно, был как можно ниже. Отсюда всевозможные инициативы вроде СВМДА и участие в международных многосторонних проектах по вопросам безопасности и экономического сотрудничества. Однако доминирующий глобальный тренд задается не в Акорде.
Проблема правильного поведения для государств, которые в конфликтном противостоянии между мощными державами участвовать не хотели бы, появилась не сегодня. Тем не менее, складывающиеся обстоятельства заставляют и их делать болезненный выбор. Если все в итоге получается удачно, то страна оказывается в лагере победителей или хотя бы минимизирует свои издержки. Если нет – то геополитическая гравитация способна разорвать государство. История просто изобилует подобными примерами.
Каждый случай удачного либо неудачного вынужденного выбора уникален и специфичен. Но если положительные примеры вроде Швеции и Швейцарии, которым уже весьма длительное время удается избегать участия в проблемных передрягах, достаточно широко известны, то отрицательный опыт не столь активно востребован. В качестве наглядного пособия как можно гибельно поступить в сложных обстоятельствах хорошо подойдет Испания конца XVIII — начала XIX веков.
После того, как Колумб открыл Америку, Испания много десятилетий пользовалась плодами своего первенства в Новом Свете. Потом разгром «Непобедимой армады» англичанами в 1588 году показал, кто теперь в мире главный на море. После Тридцатилетней войны 1618 – 1648 годов Испания и на суше уступила пальму первенства – на этот раз Франции. Тем не менее, на полтора следующих века Мадрид в новых реалиях как-то устроился. Из Мексики и Перу продолжали поступать золото и серебро – аналог тогдашних нефтедолларов – что на фоне мощной коррупции и неуважения к труду со стороны аристократии позволяло сводить концы с концами.
Когда Испания в европейском театре отошла на вторые роли, то отношения между собой в первую очередь выясняли Англия и Франция. До поры до времени Мадриду удавалось лавировать между ними. А потом произошла Великая французская революция, которая вывела противостояние между Парижем и Лондоном на новый уровень. Сначала Испания ввязалась в войны против революционной Франции и потерпела поражение. А потом фактически стала союзницей Парижа, из-за чего сильно страдали коммуникации с колониями от действий английского флота. Вместе с французами испанцы проиграли сражение при Трафальгаре в 1805 году.
Потом получилось так, что договорившись с Наполеоном о разделе Португалии, Испания фактически оказалась оккупирована войсками своей союзницы. Затем Бонапарт задумался о смене правящей династии Бурбонов на своих родственников. Дальше последовало восстание 2 мая 1808 года в Мадриде, фактически домашний арест правящей монархической семьи, раздел Испании на семь самостоятельных военных губернаторств… Теперь уже испанские хунты в союзе с Англией воевали против французов по 1814-ый год включительно. Наполеона в конце концов победили, но из-за многолетней череды катастроф Испания так ослабла, что потеряла почти все свои заморские владения. Кроме островных Кубы, Пуэрто-Рико и Филиппин ничего удержать не удалось.
Испания эпохи наполеоновских войн – это обширный список того, как нельзя поступать. Кроме собственно ненужного участия в войне, от которой можно было бы и устраниться, перебежек между враждующими лагерями, неправильного выбора вероломного союзника, есть еще целый спектр моментов, которые дают предметную пищу для Казахстана.
Практически все исследователи сходятся во мнении относительно безволия и бесталанности Карла IV – тогдашнего короля Испании. Мануэля Годоя – фаворита королевы Марии Луизы и друга короля, долгие годы фактического руководителя страны, дураком не характеризуют, однако выбранная им стратегия провалилась. Когда после французской революции и казни короля Англия, Австрия и Россия требовали вступления в антифранцузскую коалицию, Годой пытался лавировать между ними и Францией, в результате чего вызвал раздражение в обоих лагерях. А в конечном итоге, воюя то на французской стороне, то против нее, Испания получила такой удар, где крушение львиной доли колониальной империи далеко не единственная потеря.
Идея поменять правящую династию в Испании пришла в голову Наполеону не сразу. Сначала стали очевидны противоречия между Карлом IV и наследником престола Фердинандом. Сын короля опасался, что с помощью династического брака Мануэль Годой получит права на испанский престол и потом ими воспользуется. Ну а в результате внутридинстического конфликта вся королевская семья оказалась под фактическим арестом у французов в Байоне.
В данной связи совершенно неудивительно, почему проблема транзита верховной власти в Казахстане находится в фокусе внимания у самых разных игроков. То есть из Москвы, Пекина и Вашингтона следят не только за геополитическим выбором Нурсултана Назарбаева, но и за тем, кто сменит его на посту президента, какой выбор сделает новый лидер и насколько последовательно ему станет придерживаться.
Судя по тому, как начался 2017-ый год, надежд на ослабление противостояния (слово «конкуренция» здесь уже не подходит) между США и Россией, а также США и Китаем очень мало. Непонятно, насколько обоснованы предположения, будто новый глава Белого дома Дональд Трамп пойдет на раздел сфер влияния со своими геополитическими соперниками. Сегодня Вашингтон всю планету рассматривает в качестве зоны собственных интересов, поэтому Казахстан, находящий между Россией и Китаем, в своем вынужденном выборе вынужден учитывать и ту гравитацию, которая исходит из-за океана.
Драконовские методы, которыми в последние годы поддерживается дисциплина в правящей элите Казахстана (не путать с государственной дисциплиной как таковой) – отнюдь не гарантия общего успеха. Элита и народ очень часто живут в сильно отличающихся условиях и парадигмах, из-за чего реакции на происходящие процессы у них могут диаметрально отличаться. Если мы обратимся к упоминавшемуся уже Мадридскому восстанию 2 мая 1808 года, то оно не было общегородским, не говоря уже про общенациональное. Против французов возник стихийный бунт простонародья, в котором представители испанской аристократии, духовенства, военных и даже среднего класса оказались представлены весьма фрагментарно. Общенациональный характер восстание приняло потом, когда все оценили мощь и силу протеста.
Последним ярким примером самостоятельной реакции народа на происходящее являются земельные митинги в мае прошлого года. При этом представители элиты либо придерживались официальной линии, либо отмалчивались. Еще одним событием, которое может всколыхнуть народ на перспективу, можно назвать недавнее решение о временной регистрации – бессмысленное с точки зрения здравого смысла, однако весьма взрывоопасное в силу казахстанских реалий.
Сегодня Акорда не просто поставлена в ситуацию вынужденного выбора, но еще и в неблагоприятных обстоятельствах. Нефтяные цены растут медленно, коррупция и управленческая некомпетентность свирепствуют, межклановые войны продолжаются, новые угрозы в лице нетрадиционного ислама усиливаются, а враждующие геополитические лагеря требуют от Астаны ясности. Вполне приемлемо заниматься вопросами мирного урегулирования в Сирии, но предварительно определившись по водоразделу с кем ты из сильных игроков. Сделав неправильный выбор можно запросто оказаться среди проигравших. Не сделав вынужденного выбора вовремя - автоматически окажешься врагом и для тех, и для других. Время для изощренной многовекторности сейчас неудачное.
***
© ZONAkz, 2017г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.