Польское издание wPolityce опубликовало статью Гжегожа Гурны под названием «Putin stracił nie tylko Ukrainę, stracił także Kazachstan» — «Путин потерял не только Украину, но и Казахстан».
В ней говорится так: «В Польше совершенно незамеченными остаются новости о том, что происходит в Казахстане. А ведь там имеют место революционные перемены. Сначала в прошлом году президент Нурсултан Назарбаев принял решение о переводе казахской письменности с кириллицы на латиницу, а в начале этого года он решил, что казахский станет единственным языком, которым можно будет пользоваться на заседаниях парламента в Астане. До сих пор неказахи могли там также говорить по-русски. Огромное, можно сказать, цивилизационное значение имеет в особенности первый шаг: это — отход от русскоязычной культурной сферы и разворот в сторону Запада.
Назарбаев, быть может, еще дольше повременил бы с принятием такого решения, не случись российская агрессия на Украине. Эти события показали, что свой собственный язык страны является фундаментальным элементом ее безопасности. В Польше никто даже и не задумывается над таким фактором, потому что для нас это имеет всего лишь теоретическое значение, а вот в Казахстане дело обстоит иначе. Оказалось, что язык может явиться ключевым условием сохранения территориальной целостности страны. Настало время принять решение.
Назарбаев выбрал удачный момент, потому что у находящейся под санкциями России, которая занята конфликтом с Западом, а также вооруженными конфликтами в Сирии и на Украине, сейчас нет сил, чтобы ввязываться в новые разборки. Долгосрочные результаты этих реформ проявятся через какое-то время, но уже сейчас ясно, что России ничего хорошего они не принесут».
Можно было бы, наверное, не согласиться с автором вышеназванной статьи касательно частностей, но в целом вряд ли кто-нибудь возьмется оспорить основную мысль, заложенную там. Мысль о том, что Россия вслед за Украиной может потерять и Казахстан.
Вот, к примеру, известный экономист Михаил Делягин в своем выступлении на сайте delyagin.ru от 18 марта текущего года («России необходим модернизационный проект: что делать, чтобы не погибнуть?») к числу геополитических поражений России относит уход из Центральной Азии и Украины, ее дискредитацию на Западе и отсутствие у нее системы союзников.
Все три этих фактора имеет непосредственное отношение к Казахстану и теме разговора, который мы здесь ведем. Сейчас нашу республику, являющуюся крупнейшим и важнейшим из постсоветских союзников Москвы, активнейшим образом «уходят» с орбиты России так же, как в свое время оттуда «ушли» Украину. И представляемое как вынужденная необходимость отдаление Казахстана от его северного соседа вплетается в общую кампанию по дискредитации Российской Федерации на Западе.
Американский политолог, президент Центра глобальных интересов (Center on Global Interests) в Вашингтоне Николай Злобин, выступая 27 марта на «Вечере с Владимиром Соловьевым», который показывается на канале Россия 1, сказал так: «Экономика будет главной целью и есть уже главная цель (США и сообщества западных наций в их усилиях по подрыву возможностей Российской Федерации). Это – первое. Второе – ослабление международной позиции России с точки зрения возможных союзников. Вот это – большая проблема на самом деле для России и так, потому что никто особо не рвется к союзу с Россией, никто не подписывает с ней какие-то договоры о взаимной помощи, защите и так далее».
И именно тут («ослабление международной позиции России с точки зрения возможных союзников»), надо полагать, и кроется на самом деле подлинное объяснение фактически исподволь навязываемых США и странами ЕС Казахстану мер в плане его «отхода» от России и «разворота в сторону Запада». И в данном случае такие культурно-политического характера аспекты, как вопросы замены кирилицы латиницей и перехода работы правительства и парламента страны на исключительно государственный язык, по всей видимости, призваны служить оправданием необходимости дистанцирования от так называемого «русского мира» и обеспечить идеологическую поддержку сперва идее, а потом и задаче отвода Казахстана от России среди самых широких слоев коренного населения.
Одним словом, работа по выведению нашей республики с российской орбиты ведется строго по украинским лекалам. Даже упоминается тот же «разворот в сторону Запада». Но такое определение направления – это не более чем словесная шелуха. Пустой звук, за которым ничего реального нет, и не предвидится. Ибо на самом деле последующий сценарий для Казахстана явно иной. Это настолько очевидно, что, как говорится, к гадалке не ходи.
Потому что Украина, отрываясь от России, может двигаться лишь в сторону единой Европы. Ибо – больше просто некуда. Иначе говоря, ей есть куда уйти в положительном — с точки зрения многих людей, осознающих свою принадлежность к европейскому миру и христианству, — смысле этого понятия.
А Казахстану же предлагается оторваться от России для принятия курса на воссоединение с нациями Среднего Востока (Афганистаном и Пакистаном) и Ближнего Востока (арабскими странами), с которыми-де казахи были непосредственно связаны многовековыми узами религиозной и культурной общности до тех пор, пока Россия не вобрала их страну в свою орбиту. Вот тот сценарий, который в действительности всячески и весьма назойливо навязывается Казахстану извне. Кстати, из этого никакого секрета не делается. Казахское общественное мнение постепенно и уже давно приучают к необходимости совершения такого разворота. В качестве приема подслащивания горькой пилюли в виде подталкивания к принятию риска с сомнительными перспективами используется заманивание идеей «полного освобождения от последствий российского колониального гнета».
Но то, что для казахов представляли собой Средний и Ближний Восток в позапрошлом веке и ранее, и то, что для них они могут представлять собой сейчас и в перспективе, — это, как говорится, две разные вещи. Историю не перепишешь, не отыграешь назад. Сейчас у нас уже принципиально другая страна и иная культура, есть неустранимые разрывы между «нами и «ими», и мы вряд ли не можем с ними найти общий язык. Но все это наши менторы из дальнего зарубежья попросту игнорируют. Потому что для них принципиально не то, кто мы есть на самом деле, а то, кем мы должны, по их разумению, стать. Они развертывают масштабные геополитические игры в контексте давнего процесса формирования прочерченной еще в 1978 году Збигневом Бжезинским глобальной дуги нестабильности от Балкан до Центральной Азии. То есть — до юго-восточных границ России и северо-западных границ Китая. Сейчас вопрос формирования такой дуги нестабильности приобретает новую актуальность постольку, поскольку за последние сорок лет многое изменилось.
Население большинства стран мусульманского Востока где-то двукратно, а где-то трехкратно увеличилось с той поры, когда Збигнев Бжезинский впервые прочертил ее. Экономические эксперты утверждают, что правительства стран Среднего и Ближнего Востока стоят перед необходимостью создания сотен миллионов рабочих мест в течение десятилетия в контексте задачи сохранения социально-экономической стабильности в своих государствах. Но это, как все понимают, нереально. Ведь речь идет о традиционных обществах, в большинстве своем не прошедших через период масштабной индустриализации, и экономиках, главным образом базирующихся на добыче сырья, сельском хозяйстве и туризме. Государства указанного региона находятся в ситуации, схожей с той, в какой сто лет назад оказалась Япония. Они сейчас так же, как страна Восходящего солнца в 1918 году, сталкиваются с социальными последствиями демографического взрыва, имевшего место в ходе последних десятилетий. Складывается схожая ситуация. О чем речь? За время Реставрации Мэйдзи (1868-1912 годы) численность населения Японии почти удвоилась — с 30 миллионов до 55 миллионов человек. Страна была поставлена перед «необходимостью» переместить «избыточное» население вовне и при этом столкнулась с невозможностью такого шага из-за ограничений, наложенных на японскую иммиграцию странами Тихоокеанского региона — США, Канадой и Австралией. Общеизвестно, во что такая ситуация впоследствии вылилась.
(Продолжение следует)
***
© ZONAkz, 2018г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.