Лэйла ТАСТАНОВА – «Атомный исход» — Президент Касым-Жомарт ТОКАЕВ после голосования на референдуме поделился с журналистами своими ожиданиями от плебисцита:
— Несомненно, сегодняшний день войдет в историю. Референдум — очень эффективный механизм прямой демократии. Какое бы решение ни принял народ, государство будет руководствоваться его волей. Действительно, это знаковое событие. Поэтому я поддерживаю проведение референдума.
Отвечая на вопрос, кто будет заниматься строительством АЭС, если по итогам референдума решение получит поддержку народа, глава государства отметил:
— Это непростой вопрос. Правительство должно заняться анализом, провести соответствующие переговоры. Мое личное видение данного вопроса состоит в том, что в Казахстане должен работать международный консорциум, который будет состоять из мировых компаний, обладающих самыми передовыми технологиями. Дальше, как говорится, жизнь покажет.
Досым САТПАЕВ – «Все те же эквилибристы с цифрами. Заметки по итогам референдума» — Наверное, чтобы снизить накал напряжения, президент заявил о том, что АЭС в Казахстане должен строить международный консорциум, а не компания из одной страны. Но это чистая политтехнология на фоне высокого уровня недовольства многих казахстанцев как по поводу строительства АЭС, так и по поводу возможного участия в этом проекте Росатома. Вот и решили подсластить пилюлю, заговорив о консорциуме из мировых компаний.
То есть, если послушать власть, то, по ее словам, в атомной сфере она хочет создать такой же консорциум по аналогии с международным консорциумом на Кашагане, где также несколько иностранных нефтегазовых компаний, которые на глобальном рынке являются конкурентами, на Кашагане все же решили объединиться, чтобы вместе добывать нефть.
Но, во-первых, в нефтегазовой сфере, у мировых компаний технологии добычи нефти не сильно отличаются. Существенная разница только в местах добычи. Добыча на морском шельфе или на суше имеют нюансы. Кашаган тем и уникален, что ни одна компания даже самая крупная, не смогла бы потянуть в одиночку это очень сложное и мегадорогое нефтегазовое месторождение. Поэтому консорциум и появился.
В атомной сфере у каждой крупной компании в основном свои собственные модели реакторов разной мощности, собственные технологические процессы, собственная школа подготовки кадров под эти технологические процессы и многое другое. То есть попытка под одной крышей строительства АЭС объединить разные компании это даже хуже, чем запрячь в телегу рака, лебедя и щуку.
Во-вторых, консорциум на Кашагане добывает нефть, которая идет на глобальный рынок, что и приносит прибыль всем участникам консорциума. АЭС в Казахстане это внутристрановой проект для местного рынка, и поэтому никакому большому консорциуму это не слишком интересно.
В-третьих, трудно представить, чтобы южнокорейская и французская компании изъявили желание встать в одну упряжку с токсичным Росатомом, чьи подрядные организации находятся под западными санкциями.
Поэтому все эти заявление могут быть для отвлечения внимания.
Тем более есть оговорка, что правительство должно заняться анализом и провести соответствующие переговоры. То есть это еще бабушка надвое сказала. Так что все это может быть попыткой пустить пыль в глаза.
Понятно, что все решит лоббистский потенциал той страны, которая стоит за каждой из четырёх компаний изъявившие желание участвовать в тендере.
И понятно, что лоббистский потенциал России и Китая намного выше, чем Южной Кореи и Франции.
Виктор ДОЛГОВ – ««Консорциум мечты»: ключевой вопрос – чьи реакторы будут стоять на АЭС?» — Победа сторонников АЭС на референдуме актуализировала вопрос выбора подрядчика строительства станции. На эту процедуру, а также на разработку проектно-сметной документации правительство выделяет полтора года. Учитывая чрезмерную политизированность темы, можно утверждать, что в первой половине 2025 года Астана вновь столкнется с массированным давлением со стороны прозападных НПО и активистов. И теперь оно будет направлено не против строительства АЭС как такового, а против конкретной компании-подрядчика. Именно поэтому власть сразу после референдума и запустила в оборот тезис о создании некоего международного консорциума.
Выбор российского и китайского реакторов – вот истинная причина появления этого вброса. Прозападную тусовку не устраивает не АЭС сама по себе, а именно российский или китайский проект. Хотя, например, основной тип реакторов в КНР – CPR-1000 – это реинжиниринг французского, а компания «Арева» даже сохраняет на него права интеллектуальной собственности.
Западные «ходоки» в Астану прямо говорят, что санкции в отношении «Росатома» – лишь вопрос времени. Они будут введены в среднесрочной перспективе (3-5 лет), как только Запад нарастит производство собственных топливных сборок, позволяющих не зависеть от «Росатома». Вице-премьер правительства РК Роман Скляр прямо подтвердил наличие таких рисков «эзоповым» языком в своём программном интервью.
А в случае обострения отношений между Вашингтоном и Пекином под подобными же санкциями применительно к высокотехнологичным секторам экономики окажется и Китай. Особенно если 5 ноября президентом США вновь станет Дональд Трамп. С учетом сроков строительства станции под ключ (10-12 лет) вполне вероятен сценарий, при котором проект АЭС с участием КНР вполне может попасть в жернова американо-китайского геополитического соперничества.
Таким образом, реальный международный консорциум «не вырисовывается»: его деятельность будет заблокирована для любых западных и околозападных (например, тех же южнокорейских) компаний одним только участием «Росатома» в проекте. Выбор южнокорейского реактора, созданного на базе разработок компании «Вестингауз», введёт Астану уже в конфликт с ключевыми геополитическими игроками-соседями – Россией и Китаем. И в принципе закроет любые варианты сотрудничества по другим, не менее значимым проектам в формате Большой Евразии. На такой риск казахстанские власти не могут пойти ни при каких раскладах: не стоит западная АЭС, пусть и в южнокорейской обертке, половины внешнеторгового оборота страны и практически всех транзитных маршрутов.
На практике не встречаются ситуации, когда АЭС с самого начала прорабатывается как совместный проект нескольких компаний, имеющих абсолютно разный технологический опыт. Ведь разное оборудование необходимо подогнать друг к другу. А зачем это делать если есть уже готовые и апробированные технологические решения и у «Росатома», и у Китайской национальной ядерной корпорации? Тут же появляется вопрос последующей сертификации станции специалистами МАГАТЭ – обычно агентство сертифицирует типовые реакторы, прошедшие опытно-промышленную эксплуатацию.
Так зачем же Астане потребовался «информационный туман»? Все эти процедурные сложности указывают на то, что тезис о консорциуме – очередной пиар-вброс, не имеющий никакого отношения к действительности. Блок реакторов «под ключ» будет строить один — единственный подрядчик. А «международным партнерам», возможно, доверят строительство второстепенной инфраструктуры, не влияющей на работу реакторов. Ключевой вопрос – чьи реакторы будут стоять на АЭС?
«Тогжан Касенова, эксперт по ядерной безопасности: «На месте правительства Казахстана я бы не торопилась со строительством АЭС»» — После референдума по вопросу строительства АЭС правительству Казахстана предстоит определиться с технологиями и выбрать партнера для начала реализации проекта. «Власть» поговорила с доктором политических наук и специалистом по ядерной безопасности Тогжан КАСЕНОВОЙ о том, какие риски несет сама АЭС, в том числе в геополитическом аспекте.
— Если Казахстан все же решается на внедрение атомной энергетики, то есть очень длинный список серьезных вопросов, на которые правительство Казахстана должно иметь ответы, а я не уверена, что эти ответы имеются. Это и чисто технические вопросы, например, в состоянии ли правительство обеспечить самые высокие стандарты ядерной безопасности, и более системные, например, коррупция. Коррупция в ядерной сфере может повлечь гораздо большие риски, чем когда дело касается обычных проектов. Ядерный объект, не соответствующий стандартам, потому что коррупция позволила где-то недоработать, что-то недоделать, использовать не самый качественный материал — это серьезный риск…
Но важнее всего во всем этом — геополитический контекст. Самый большой риск для Казахстана на данном этапе представляет геополитика. Потому что выбор партнера — это потенциально один из самых уязвимых компонентов любого сотрудничества в ядерной сфере…
Но, конечно, для Казахстана и казахстанского ядерного сектора выбор России — это логичный вариант. Потому что у Казахстана и России есть общее прошлое, люди разговаривают на одном языке, многие технические специалисты друг друга знают, и географически это тоже удобный вариант, потому что для поставок удобно, когда это твой сосед.
Но мне кажется, что Токаев пытался послать какой-то сигнал в день референдума, сказав, что будет международный консорциум. Наверное, отчасти для того, чтобы немного успокоить население, потому что многие, даже те, кто не против атомной энергетики или строительства АЭС в Казахстане, не хотят, чтобы это был «Росатом». Единственный консорциум, который, как мне кажется, возможен в данных условиях — это консорциум России и Китая…
Поэтому, если б меня кто-то спрашивал, но меня никто не спрашивает, я бы просто не торопилась. Будем надеяться, что через несколько лет ситуация изменится в лучшую сторону, что Россия прекратит военные действия против Украины. И политически, и исторически Россия для Казахстана — важный партнер и сосед. Сейчас неподходящий момент: ни для решения по строительству атомной станции, ни для выбора России как партнера для этого. Я бы, следуя восточной мудрости, подождала…
Проблемы с коррупцией, недоверием к правительству, нереализованными крупными национальными проектами добавляют негативного отношения общества к атомной энергетике. Поэтому я бы так не торопилась, как сейчас торопится правительство Казахстана. Мне кажется, сейчас неправильный момент, который больше нервирует людей и увеличивает дистанцию между государством и населением, что не может не вызывать разочарования. Если все делать по уму, то атомная электростанция может существовать нормально, но для этого должны быть созданы определенные условия, которых в Казахстане пока нет.
***
© ZONAkz, 2024г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.