А была ли ОПГ в МООС?

Из выступления в прениях прокурора 6-го управления горпрокуратуры Астаны младшего советника юстиции Бахтияра Ерназарова (на снимке) исчезло само упоминание о “невыясненных обстоятельствах”, “неустановленных лицах” и т.п., которыми изобиловало обвинительное заключение предварительного следствия, рожденное в кабинетах Агентства по борьбе с экономической и коррупционной преступностью.

Окончательная либерализация Казахстана

25.11.2024 08:3016463

Поменялся статус-кво главного обвиняемого – экс-министра ООС Нурлана Искакова. Из организатора ОПГ гособвинение переквалифицировало его в пособника совершения преступления. Это умозаключение опять-таки не столько странно, сколько алогично. Есть пособник, но …нет организатора ОПГ! Может, им является тот самый генеральный директор германского завода-уничтожителя ядосодержащих конденсаторов Борис Меклер, имеющий прямое отношение к его семейному ТОО “Меркурий плюс” (что доказано в ходе судебного следствия) и который, находясь вдали от казахстанского правосудия, пописывает статейки и щедро раздает интервью явно полюбившейся ему газете “Мегаполис”?

Искаков же, по утверждению гособвинения, “используя занимаемую им ответственную государственную должность министра ООС РК, вопреки интересам службы, с целью устранения препятствия совершению хищения бюджетных средств, создал и подписал приказы по МООС, на основании которых уполномочил соучастников преступления разными полномочиями, создал условия для совершения преступления, путем привлечения в качестве безальтернативного поставщика услуг ТОО “Меркурий плюс”, подписал подготовленные Савицкой обращения о согласовании государственной закупки услуг по реализации проекта участка по первичной подготовке к утилизации конденсаторов на РЛС Дарьял-У в городе Балхаш-9 способом из одного источника”, совершил пособничество растрате “путем устранения препятствий к совершению хищения чужого имущества, вверенного виновному, совершенное группой лиц по предварительному сговору в крупном размере, …, сопряженное с использованием им своего служебного положения”.

Обвинение просило суд признать виновным Искакова Нурлана Абдильдаевича в совершении преступления, предусмотренного ст.28 ч.5 п.п. “б” и “г”, ст.176 ч.3 УК и назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на 7 лет с конфискацией имущества; признать виновным в совершении преступления, предусмотренного ст.307 ч.4, — 6 лет лишения свободы без права занимать должности в госорганах в течение 7 лет; с применением ст.58 ч.3 путем поглощения менее строгого наказания более строгим назначить окончательное наказание в виде 7 лет лишения свободы с конфискацией имущества и запретом на должности в госорганах на протяжении 7 лет.

Экс-вице-министра Зейнуллу Сарсембаева гособвинение признало виновным в совершении преступления по тем же статьям и пунктам УК и просило окончательный срок наказания в виде лишения свободы на 6 лет с конфискацией имущества и лишением права занимать должности в госорганах в течение 6 лет.

“Учитывая степень и характер общественной опасности совершенного деяния, его тяжесть, считаем, что исправление подсудимых возможно лишь при условии изоляции их от общества”, говорится в заключении прокурора. То бишь исправление подсудимых он счел возможным лишь в стенах колонии общего режима.

Что же касается другого экс-вице-министра Альжана Бралиева, то гособвинение признало “второстепенную роль”, якобы сыгранную им в деятельности ОПГ, что стало смягчающим обстоятельством в оценке мер его наказания. Альжану Бралиеву обвинение определило окончательное наказание в виде 5 лет лишения свободы с лишением права занимать должности в госорганах в течение 5 лет. На основании ст.63 УК, прокурор просил суд считать назначенное наказание условным, с испытательным сроком на 3 года.

На полную катушку гособвинение запросило меру наказания в отношении Адильбека Жайлганова, чей статус представителя ТОО “Меркурий плюс” оно, считаю, так и не сумело доказать в ходе трехмесячного судебного разбирательства. 9 лет содержания в колонии общего режима с конфискацией имущества и лишения права занимать госдолжности в течение 7 лет – такова мера наказания, определенная ему прокурором.

Поразительно, но в ходе судебного следствия была документально доказана непричастность учредителя ТОО “Меркурий плюс” Заремы Рамазановой, супруги Адильбека Жайлганова, к делам фирмы с декабря 2007 года, когда путем подделки ее подписи ТОО фактически рейдерским способом захватил Виктор Лайс. Жайлганов же в “Меркурии” являлся лишь мужем своей жены. Невольно приходит мысль о том, что судьбой Жайлганова из-за заграницы уверенно правит невидимая рука Меклера, которому он, вероятно, изрядно чем-то досадил.

Впрочем, об этом более детально наверняка в прениях скажут адвокаты псевдопредставителя ТОО.

Пока же прокурор Ерназаров попросил суд: меру пресечения – арест в отношении Искакова, Жайлганова и Бралиева оставить без изменения до вступления приговора в законную силу; домашний арест в отношении Сарсембаева изменить на арест и взять под стражу в зале суда – тоже с момента вступления приговора в силу.

После прокурора Бахтияра Ерназарова слово было предоставлено представителю потерпевшей стороны – МООС – Мурату Кадырбек (на снимке). То, о чем сказал он в прениях, на мой взгляд, вообще разрушает всю конструкцию обвинения и опровергает содержимое 35 томов уголовного дела. Судите сами: у МООС нет ни денежных, ни имущественных претензий ни к Искакову, ни к Бралиеву, ни к Сарсембаеву!

1 млрд. 172 млн. 657 тыс. тенге, в хищении которых путем создания ОПГ обвиняется экс-руководство МООС, потерпевший просит взыскать с ТОО “Меркурий плюс”, гражданский иск МООС к которому судом расследуется в рамках уголовного дела.

Спрашивается, а была ли ОПГ и за что, по большому счету, судят бывшее руководство МООС?

Косвенно, в противоречие себе, ответ на этот вопрос дало гособвинение: прокурор просил суд удовлетворить гражданский иск МООС о взыскании в республиканский бюджет суммы, оплаченной по договорам №05-2-11 от 27.02.2007 г. и №05-1-9 от 4.03.2008 г., в размере 1 млрд. 172 млн. 657 тыс. тенге.

Как и в старом анекдоте, приведенном к данной статье в качестве эпиграфа, после выступлений в прениях адвокатов Нурлана Искакова — Розы Куанышбаевой и Ермека Бектасова, сомнения в том, что преступление вообще существовало в природе, усилились.

Первой судья дал слово Розе Куанышбаевой (на снимке). С ходу она процитировала Цицерона: “Когда выступают с обвинением против кого-либо, то нет ничего несправедливее останавливаться на длинном перечне фактов, говорящих против обвиняемого, и умалчивать о фактах, говорящих в его пользу” — и пообещала участникам процесса восполнить пробел в позиции государственного обвинения.

Итак, какие пробелы нашла адвокат? Прошу прощения за длинноты изложения речи адвоката и кое-какие комментарии, но процесс по делу экологов получил такой резонанс, что для формирования объективного общественного мнения важен каждый нюанс.

В обвинительном заключении следствия говорится, что поводом для возбуждения уголовного дела послужили анонимное заявление и материалы проверки по факту хищения бюджетных денежных средств. Но, согласно ст. 177 УПК РК, нет такого основания к возбуждению уголовного дела, как анонимное заявление. Ни в материалах дела, ни в речи государственных обвинителей нет факта события преступления, зато неоднократно сказано \»при неустановленных следствием обстоятельствах\», констатирует Роза Куанышбаева.

Как уже сообщалось, уголовное дело возбуждено 18.08.2008 г. Задержание и арест Искакова произошло лишь 30.03.2009 г. Сию меру следователи объяснили тем, что экс-министр, который в начале марта сам подал в отставку, будучи на свободе, может использовать свои связи с высокопоставленными лицами. Ст. 150 УПК РК дает исчерпывающий перечень оснований для ареста, ни одно из них неприменимо к Искакову, так как он ни от кого не скрывался и имеет постоянное место жительства, считает адвокат.

В уголовном деле имеется постановление следователя о продлении срока предварительного следствия до 8 месяцев, но нет ни слова о привлечении к ответственности ее подзащитного.

Хронология последующих событий свидетельствует: следователь выносит постановление о проведении обыска в доме Искакова: якобы там находятся документы по проекту “Дарьял-У”. Обыск обернулся пшиком: никаких документов следователи не нашли.

В апреле Искакову дополнительно вменяют ст. 307 – “Злоупотребление должностными полномочиями”, ч. 4 – “деяния, …, повлекшие тяжкие последствия…” на основании рапорта сотрудника финансовой полиции Аманбаева — за совершение хищения в сумме 522 млн. тенге. Основание? Пожалуйста, Искаков де подписал акты о выполненных работах на “Дарьял-У”. Но в актах нет подписи Искакова. Их не могло быть по определению! Министр – не та фигура, чтобы оставлять свои автографы на документах, достойных росчерка пера его клерков.

В ходе предварительного следствия было проведено четыре судебных строительно-экономических и бухгалтерских экспертиз. Опустим нарушения УПК, в том числе и по тем фактам, что они проведены без участия представителей заказчика, т.е. МООС, без выезда экспертов на место и т.д.

Ознакомившись с актами экспертиз, Роза Куанышбаева выразила свое несогласие с выводами эксперта, однако следователь АБЭКП пренебрег ст. 254 УПК, которая обязывает его не только рассмотреть ходатайство адвоката, но и дать ему ответ.

К сожалению, ни предварительное следствие, ни судебное так и не вняли голосам подсудимых и их адвокатов о необходимости исследования документов по годам – за 2007 и 2008 годы, ведь разные годы – разная ответственность. По предположению Розы Куанышбаевой, этого не было сделано преднамеренно, чтобы увести от ответственности ответственного секретаря МООС Рустема Хамзина. Искакова и иже с ним обвиняют в похищении 522 млн. тенге в 2007 году. Но как можно похитить столько, если в том году на реализацию проекта по “Дарьял-У” было выделено всего 385 млн.? 522 млн. выделены в 2008 году, когда все операции по госзакупкам были в епархии Хамзина.

Более того, имеющиеся в деле заключения судебной строительно-экономической, дополнительной комплексной и судебно-бухгалтерской экспертиз свидетельствуют: материальный ущерб и факт хищения бюджетных средств не установлен. Как не установлены и время, место, и событие преступления. В обвинительном заключении имеются лишь предположения: “при неустановленных следствием обстоятельствах”. С каких это пор предположения стали основанием для обвинения?

Тем не менее, из обвинительного заключения следует, что “Искаков, действуя противоправно, вопреки интересам службы, из корыстных побуждений, с целью извлечения выгод и преимуществ для себя, в период с 2006 по 2008 годы спланировал совершение в группе лиц по предварительному сговору умышленные тяжкие преступления”. Основываясь на документах и показаниях свидетелей, адвокат экс-министра камня на камне не оставила на этом утверждении следствия. Вкратце приведу лишь один момент из этой части ее речи.

Абсурдность утверждения о преступной связи Искакова с Жайлгановым доказывается тем, что виделись-то они всего однажды, когда Жайлганов пришел в кабинет министра вместе с корреспондентом “Мегаполиса” Кульгускиным-Северным, причем, как Искаков, так и его пресс-секретарь тоже приняли его за журналиста. Было это в декабре 2007 года. Однако следствие утверждает: Искаков спланировал преступление в тандеме с Жайлгановым еще в 2006 году!?

Следствие не доказало и факт преступной связи Искакова с руководителями ТОО “Меркурий плюс”. Зато доказано, что проблема стойких органических загрязнителей обозначилась бывшим директором ТОО Афанасьевым перед правительством РК, ПРООН и акиматом Карагандинской области еще в 2004 году, что уже в 2005 году правительство вело работу по выделению денег из бюджета, приняло коллегиальное решение способа из одного источника, т.е. ТОО “Меркурий плюс”. Но Искаков-то стал министром 3 апреля 2006 года, как он мог единолично определить данное ТОО в качестве единственного участника и победителя тендера по госзакупкам? Начальник управления комитета финансового контроля Сарсекенов в суде пояснил, что процедура определения способа из одного источника проведена без нарушения. В деле также имеются документы, подтверждающие законность технико-экономических обоснований (ТЭО). Однако следствие считает его фиктивным и “шьет” обвинение также Искакову.

Парадоксально, но факт. Экс-министра обвиняют в том, что он де лично писал ответы на депутатские запросы, лично не проверял упаковки с конденсаторами, лично не проконтролировал, были ли одеты в спецодежды рабочие “Меркурия плюс” и т.д. То есть пособничал преступлению И весь этот абсурд квалифицируется как “вопреки интересам службы”, “из корыстных побуждений”, “с целью извлечения выгод”. Как можно было, например, извлечь выгоду вместе с директором департамента финансово-административного обеспечения Савицкой в апреле-мае 2006 года, если в МООС она пришла в 2007 году?

Но самое главное – нет самого факта хищения бюджетных средств, но есть факт выделенная и перечисленная из бюджета 1 млрд.174 млн. 657 тыс. тенге. “В постановлении о привлечении в качестве обвиняемого моего подзащитного обвиняют в хищении 522 млн. тенге. Следствие не установило суммы похищенного и не могло определиться, к какому году его “пришить”, поэтому указало всю сумму перечисленных, но не похищенных денег, как будто бы и не было двух разных договоров в 2007 и 2008 годах”, — оппонировала прокурорам адвокат. — Согласно полномочиям министра, указанным в Положении о министерстве, министру не вверено имущество, своим приказом № 22-о от 29.01.07г. министр, вверил имущество министерства, право подписи на финансовых документах Савицкой”.

То есть нет доказательства стремления Искакова извлечь для себя материальную выгоду, но есть доказательства стремления Искакова обезопасить ядовитые конденсаторы и уничтожить их. Может ли этот факт инкриминироваться ему как преступление?

Приказы, постановления, подписанные министром Искаковым, не подверглись следствием правовой экспертизе, значит, они законны и не выходят за рамки его полномочий, не входят в противоречие с действующим законодательством и никоим образом не свидетельствуют о совершении хищения либо растраты вверенного имущества в свою пользу либо в пользу третьих лиц, утверждает адвокат Нурлана Искакова. Для заключения договоров существуют полномочия конкурсной комиссии, сонмы других ответственных за то госчиновников.

И уж никак не вяжется обвинение в хищении, злоупотреблении служебными полномочиями с тем, что именно Искаков, едва услышав о хищении, совершенным ТОО “Меркурий плюс”, с августа 2008 года направил на “Дарьял-У” не одну комиссию, предъявил к нему претензию на 522 млн. тенге, а затем в судебном порядке предъявил иск. Мало того, лично звонил заместителю председателя Таможенного комитета С.Дуйсебаеву, чтобы конденсаторы немедленно вывезти в Германию самолетом, так как за груз заплачены бюджетные средства, принимал меры по отправке конденсаторов и в 2009 году, писал соответствующие письма коллегам в другие государства.

Все вывезенные и уничтоженные конденсаторы без натяжки можно отнести к результатам усилий лично министра Искакова.

А что касается неотправленной партии конденсаторов, то это уж “заслуга” ответственного секретаря Хамзина, который, согласно указу президента, полностью отвечал за реализацию проекта, его финансирование и выполнение условий договора между МООС и ТОО “Меркурий плюс”, считает Роза Куанышбаева.

Однако в судебном заседании экс-ответсекретарь МООС давал ложные показания. Его ответы явно были рассчитаны на то, чтобы всю ответственность за реализацию проекта в 2008 году свалить на Искакова, но это у него не вышло, говорит адвокат.

О неприязненных отношениях министра и ответсекретаря знали не только в МООС, но и в правительстве. Ответсекретарь всячески тормозил работу по вывозу конденсаторов на уничтожение, что подтверждается официальными письмами ТОО “Меркурий плюс” в правительство, финансовую полицию. В декабре 2008 года он вернул в бюджет 196 млн. тенге, предусмотренные для транспортировки конденсаторов. И что важно, не предпринял мер для внесения указанной суммы в бюджет 2009 года.

“Я не жажду привлечения к ответственности Хамзина, нет, я говорю о таком же отношении к Искакову со стороны финансовой полиции. Если нет преступления в действиях Хамзина, почему оно есть в действиях Искакова?”, задается вопросом защитник экс-министра.

От ответственности неправомерно уведены и другие фигуранты, в частности, Смагулов и Раймбеков, в отношении которых также возбуждались уголовные дела, но после дачи ими ложных показаний против Искакова они были прекращены.

В суде Смагулов, руководитель регионального управления МООС в Караганде, говорил, что Искаков заставил его подписать акт о выполненных работах в его кабинете. “Свидетелей при этом, как ни странно, не было. Зачем Искакову заставлять его подписывать акты, если с 2005 года Смагулов, как “полевой корреспондент”, шлет информации в министерство и сообщает о проделанной работе. Зачем вообще Искакову нужна была его подпись, если весной 2007года работы по проекту только начались, а подпись Смагулова вообще в акте не требовалась?”, спрашивает адвокат.

Она подробно остановилась на имеющихся в уголовном деле заключениях экспертов. Так, согласно судебно-бухгалтерской экспертизе № 0709 от 30 марта 2009 года (эксперт А.Аскаров), “в случае установления фактов полного неисполнения обязательств, в рамках реализации заключенных договоров № 05-2-11 от 27.02.2007г и № 05-1-9 от 04.03.2008 г. между МООС РК и ТОО “Меркурий плюс”, сумма необоснованно перечисленных денежных средств в адрес ТОО “Меркурий плюс” составит 1 172 657 000 тенге, но это не ущерб, а перечисленные деньги”. Другими словами, актами экспертиз ущерб не установлен.

Адвокат привела еще множество доказательств невиновности своего подзащитного, непричастности его к сумме, в отношении которой, с подачи министра Искакова, МООС предъявило гражданский иск к ТОО “Меркурий плюс”.

“Человек не становится преступником в одночасье. Если у Искакова были наклонности к хищению государственных денег, разве доверил бы ему президент страны возглавить свой предвыборный штаб? Народная мудрость гласит: “Лучше оправдать десять виновных, чем осудить одного невиновного”. Прошу суд оправдать Искакова Нурлана Абдильдаевича по всем статьям предъявленного обвинения. Освободить из-под стражи из зала суда, снять арест с имущества моего подзащитного” — этим обращением к суду завершила свою речь в прениях адвокат Роза Куанышбаева.