“Ошеломляющие” 88% голосов на выборах в Мажилис, подогнанные под 91% Назарбаева на президентских выборах вновь показали, что власти позарез, любой ценой, нужно самоутверждение в глазах населения. Сложившийся однопартийный парламент возвращает нас к тому, от чего мы совсем недавно ушли – к тоталитарному советскому прошлому. Но так ли нужна стране сложившаяся система и вечный президент, подводящие нас к засилью автократизма? Об этом мы сегодня беседуем с Гани Касымовым, лидером Партии патриотов Казахстана, которая не прошла в парламент и политологом Досымом Сатпаевым, пристально следившим за перипетиями открытой и закулисной избирательной кампании.
– Как вами были восприняты итоги выборов?
Гани Касымов: Никаких иллюзий насчет них я не испытывал. Я знал, что так и будет. Просто не думал, что так сокрушительно. Я думаю, что Саша Борат Коэн сегодня отдыхает. Я не верю в то, что наша партия набрала всего 0,87% голосов, что за нас проголосовало лишь 53 тысячи человека. Я думаю, что мы набрали не менее 10% голосов. За нас, как минимум, должны были проголосовать 29 тысяч офицеров запаса, являющихся активными членами партии патриотов. Много голосов мы потеряли в лице нашего основного электората, студентов и интеллигенции, находящихся в отпусках или на каникулах.
Нас уверяют в том, что выборы были честными. Да, так, но только в пределах границ Астаны и Алматы, так как здесь имел место жесткий прессинг со стороны иностранных наблюдателей. Именно по этой причине исполнительные местные органы не сумели показать высокую явку избирателей. Я считаю, что официальная явка, подтвержденная ЦИКом, 22% по Алматы и 33% по Астане, является вполне объективной, и тогда в целом по стране проголосовало что-то в среднем между этими показателями. Примерно 27%. То, что нас убеждают в том, что в селах проголосовало около 90% аульчан, это на совести исполнительной местной власти.
Меня спрашивают, будем ли мы опротестовывать результаты. Нет, не будем. Партию президента надо поздравить за столь внушительную и убедительную победу. Прошедшие выборы для нас не крах. Мы проверили силы своей партии. Для нас это промежуточный результат. Это были первые выборы на партийной основе. Сегодня наступило время анализа и перегруппировки сил, с учетом всех допущенных нами ошибок.
Досым Сатпаев: Буквально за неделю до выборов, в газете “Начнем с понедельника”, я отметил, что один из заместителей председателя партии “Нур Отан” Кайрат Келимбетов уже озвучил цифру, с которой эта партия должна войти в парламент. Речь шла о 80%. Исходя из этого, моим предположением было то, что вся исполнительная вертикаль уже получила конкретную установку именно на эту цифру. Как оказалось, я ошибся всего на 8%. Вместо 80% партия власти получила 88% с хвостиком.
Удивляет ли меня этот результат? Вряд ли, учитывая то, что это было голосование не за партию “Нур Отан”, а за президента. Поэтому на региональном уровне акимы соревновались за самые лучшие результаты, как это уже было в 2005 году, когда 91% полученный главой государства был итогом деятельности услужливых дураков. На другой вопрос: “Вызывает ли отсутствие оппозиции в парламенте у меня разочарование?”, – отвечаю: “Конечно, вызывает!”. Какой был смысл в этом спектакле под названием “политическая реформа”, если в стране, по сути, осталась только одна партия, да и то номенклатурная, чья перспектива зависит только от самого президента.
– Могли бы, на основе показателей экзит-пола составить свое примерное соотношение голосов?
Досым Сатпаев: Меня не интересует exit poll наших социологических служб, многие из которых успели сесть в лужу со своими заказными опросами. Поэтому выскажу сугубо свою личную точку зрения.
Никто в Казахстане вам не скажет, сколько процентов у нас составляет протестный электорат и какая электоральная карта у нас вообще существует. Это не удивительно, если учесть, что ответы на эти вопросы можно получить только в результате реальной политической конкуренции, когда каждая партия в равных условиях находит свою электоральную нишу и ее победа зависит не от решения администрации президента, а от самого электората. Даже в цифре 88%, которую получила “Нур Отан”, вы не разберетесь, какой процент составляют реальные ее сторонники, какой процент был привлечен добровольно-принудительным способом из числа бюджетников.
Или возьмем другой подход, который опирается на явку избирателей. На этих парламентских выборах он составил около 65%. Получается, что в выборах не участвовало 35% из числа избирателей. При этом также не ясен мотив этого неучастия. Кто-то был просто в отпуске за пределами страны, кто-то и так верил в победу “Нур Отан”, кому-то все было по барабану, а кто-то решил голосовать ногами, просто бойкотируя эти выборы. Именно последняя категория является тем самым протестным электоратом. Проблема только в том, что сама оппозиция заявляла о том, что ее реальная поддержка составляет около 40%. Вот и получается путаница, в которой сам черт ногу сломает.
Гани Касымов: Мы считаем все оценки некорректными. Это говорит о низкой, ангажированной культуре политологов. Exit poll тоже наврал. Чистоты в их работе не было. Власть, с учетом нынешней политической ситуации в стране, должна была пропустить в парламент кандидатов от всех партий. Их и всего-то лишь семь.
Сегодня все партии, включая ведущую, слабые. В последней роль играет только авторитет президента. Скоро мы эту партию будем благодарить уже только за то, что можем дышать. Если бы Нурсултан Назарбаев перед выборами возглавил Партию патриотов, то она бы на выборах набрала 99% голосов. И за то, что все могут дышать, благодарили бы теперь нас.
Будущее нам предстоит безоблачное и счастливое, потому что мы инакомыслие загоняем в угол. Предполагается, что в стране будет больше воздуха. Только вот насколько свободно им можно будет дышать? Преследование никогда не служило развитию общественного сознания и прогресса.
– Как вы думаете, почему не оправдался ни один предвыборный прогноз относительно оппозиции?
Гани Касымов: Политологи и социологи показали свой непрофессионализм, так как все их прогнозы оказались ложными. Всем специалистам в этой области я бы вообще посоветовал меньше зависеть от своих подковерных работодателей. К моему великому сожалению, настоящих авторитетов политологии, социологии мы слишком рано потеряли. Я говорю о Нурбулате Масанове, Сабите Жусупове, Умирсерике Касенове. Это были честные ученые, с высокой планкой нравственности. Каждый из них имел свой взгляд, свою позицию. Их аналитические выкладки, оценки и политические выводы для всей страны являлись событийным явлением, не подверженным конъюнктуре.
Досым Сатпаев: Я с самого начала говорил, что шансы ОСДП попасть в парламент довольно низкие. Именно поэтому еще в самом начале избирательной кампании одну из своих статей назвал “Итог очевиден, процесс не интересен”. Хотя некоторые мои коллеги вполне искренне верили, что между ОСДП и властью была заключена некая политическая сделка, что объясняет их решение участвовать в выборах, а не бойкотировать, как это сделала Коммунистическая партия Казахстана. Даже если такая сделка и была, то оппозицию, говоря криминальным слэнгом, просто развели и кинули. Меня гораздо больше удивило то, что в парламент не попал “Ак Жол”, который для власти не представлял абсолютно никакой опасности, тем более присутствие Нарикбаева в этой партии в какой-то степени гарантировало ее политическую лояльность.
– Что значит однопартийный парламент? Есть ли в цивилизованном мире подобная практика формирования законодательного органа?
Досым Сатпаев: Конечно есть! За примерами далеко ходить не надо. Взять хотя бы соседний Туркменистан. Там вообще одна политическая партия, которая, как это обычно бывает в авторитарных государствах, имеет вполне благозвучное название “Демократическая партия Туркменистана”. Ее, кстати, после смерти Ниязова возглавляет новый президент Бердымухаммедов. Она доминирует и в Халк маслихаты.
Что касается нашей модели однопартийности, то в прошлом году на одном из “круглых столов”, где обсуждалась партийная система Казахстана, звучали разные прогнозы касательно будущего этой системы. Я высказал точку зрения, что все идет к созданию формально многопартийной системы с доминирующей партией. Есть такая категория партийных систем в политологии. Думаю, что так и оно получилось. Власти Казахстана не собираются ликвидировать остальные партии, которые должны создавать иллюзию плюрализма в стране, но политическая монополия только в руках одной партии, которая тесно связана с исполнительной ветвью власти.
Я уже отмечал выше, что “Нур Отан” – партия номенклатурная, это значит, что в парламенте она будет выражать интересы чиновничества и тех ФПГ, которые за ними стоят. Но вряд ли можно согласиться с тем, что “Нур Отан” в полном смысле напоминает КПСС, так как КПСС просуществовала десятилетия вне зависимости от того, кто становился ее генеральным секретарем. Не думаю, что “Нур Отан” ждут такие перспективы после ухода из политики первого президента, который является ее самым мощным ресурсом.
Гани Касымов: Наша партия на Госкомиссии вносила предложение об ограничении до 51% монополии одной партии в парламенте, но нас никто не поддержал. Теперь монополия стала реальностью. Монополия одной мысли ведет в тупик. Такого не было даже в СССР, когда имел место блок коммунистов и беспартийных. Мы перещеголяли даже этот самый авторитарный режим. Партия власти воспользовалась всеми теми преимуществами, которые ей дала либеральная демократия, включая оппозиционное крыло. Я вообще не понимаю, зачем мы строим многопартийную систему, если все партии, кроме ведущей, выдавлены из государственных органов. Я не знаю ни одной цивилизованной страны, в которой бы парламент был однопартийным. Интересы даже самых малочисленных партий везде, кроме Казахстана, защищены законом. Исключение составляют страны с коммунистическим режимом – КНДР, Куба…
– Как вы думаете, почему Нурсултан Назарбаев не пропустил в парламент ни одну оппозиционную партию: а) Его беспокоит страх перед судом над “Казахгейтом”; б) Он готовится к разоблачительным действиям Рахата Алиева; в) Ему не страшно ничего – даже возможный гнев собственного народа.
Досым Сатпаев: “Гнев собственного народа” – слишком эмоционально патетическое выражение, не имеющего ничего общего с циничной политикой. Во-первых, народ не монолитен. Откровенно говоря, многих казахстанцев устраивает действующий президент. В газете “Республика” я уже говорил, что сейчас многие больше дорожат своей частной жизнью. Семья сегодня единственная сфера активной жизни для многих. И власть такие настроения поощряет. Даже призыв прийти на выборы она связывала с необходимостью сохранить стабильность и такой порядок вещей.
Что касается президента, то, по частным вопросам, у него с разными социальными группами отдельные контракты. В наибольшем выигрыше, естественно, высокопоставленные чиновники. Бюджетники также готовы поддержать власть в обмен на рост своих доходов. Крупный бизнес выступает за президента, так как он основной гарант их собственности. Средний класс хочет только стабильности и возможности зарабатывать деньги, что власть ему и обещает. Такие “контракты” есть и в отношении других социальных групп.
Что касается отсутствия оппозиции в парламенте, то, во-первых, правящая элита находится в состоянии политической эйфории, которая говорит им, что все смирятся с любыми результатами, даже Запад, которого больше интересуют наши энергетические ресурсы, чем уровень демократии. Во-вторых, абсолютно управляемый парламент, гарантия того, что не будет никаких эксцессов в период передачи верховной власти, что рано или поздно произойдет.
Гани Касымов: Я искренне верю в то, что главу государства в очередной раз подставили. Он не ожидал, что установка, озвученная еще в начале апреля исполняющим обязанности председателя его партии, что она завоюет на выборах не менее 80%, станет реальностью. Это – в центре. Но почему-то не была учтена традиция, выработанная акимами всех уровней, смысл которой состоит в том, что областной аким от себя лично в качестве подарка, жертвуя собой и своим креслом, дарит Центру свои 5%, а районные, глядя на него, добавляют свои 5%. Вот и получилось почти 89%. Не знаю, как это они 1% не добрали? Видимо, районные акимы просчитались и подвели… Наверное, эта цифра стала для президента “сюрпризом”. Зная его, смею предположить, что “разбор полетов” еще впереди. Думаю, рука у него не дрогнет.
– В свете всех этих предположений, каковы дальнейшие шансы Казахстана быть председателем в ОБСЕ?
Досым Сатпаев: Сомневаюсь, что они повысились. Как отметил один из наблюдателей ОБСЕ в Казахстане, в демократической стране не может доминировать только одна партия. Поэтому, нашему МИДу придется потрудиться, чтобы объяснить другим членам ОБСЕ “особенность нашей доморощенной демократии”.
Гани Касымов: Это будет зависеть от окончательной оценки выборов со стороны Запада. В сентябре прошлого года я был в составе делегации республики на переговорном процессе в Вене по данной проблеме. В состав ОБСЕ входят послы более 50 стран. Доминирующие государства в этой организации – США и Великобритания. Позиция послов этих государств – предоставить возможность председательства Казахстана в ОБСЕ в 2011 году. Насколько я понимаю, в Вене эта позиция до сих пор не изменена. Для того чтобы Казахстан возглавил ОБСЕ в 2009 году, на мой взгляд, необходимо:
а) уже сегодня ввести в парламент представителей всех политических партий, официально зарегистрированных Минюстом;
б) направить по этому вопросу на самом высоком уровне делегацию Республики Казахстан в Вашингтон и Лондон, другими словами, если мы сменили этот приоритет, то решение его нужно находить на берегах Потомака и Темзы.
– Есть мнение, что на этих выборах наблюдателям из стран Европы и США важнее была, прежде всего, заинтересованность их государств в энергоресурсах Казахстана, чем положения демократии и права человека в стране. Ваше мнение на этот счет?
Гани Касымов: У нас традиционно наблюдатели из США и Европы дают отрицательную оценку любым выборам в нашей стране, а наблюдатели из СНГ – восторженную. Зарубежных наблюдателей я дальше границ Астаны и Алматы не видел, поэтому их мнение для меня не критерий в оценке выборов. Они приехали в Казахстан, пожили в хороших гостиницах, попили кумыс и шубат, поели казы и все. Европейцы нас всегда будут хулить, а СНГ во главе с господином Рушайло хвалить. Истина где-то посередине. Что касается энергоресурсов, то любое государство, вложившее десятки миллиардов долларов в другую страну, будет обеспокоено ее политической стабильностью. Деньги, вложенные надо вернуть с прибылью. И это верно. Государство, построенное Нурсултаном Назарбаевым, полностью оправдывает надежды Запада, прежде всего своей стабильностью. Им Уго Чавес, пересматривающий контракты, не нужен.
Досым Сатпаев: Речь идет не о наблюдателях, а о самих государствах, которые они представляют. Думаю, что сейчас борьба за энергетические ресурсы стран Центральной Азии отодвинула на второй план все остальные вопросы.
– Некоторые эксперты предрекают, что следующим шагом власти будет подавление независимой, особенно оппозиционной прессы. Возможно ли дальнейшее закручивание гаек?
Досым Сатпаев: Куда еще дальше. Властям уже нечего бояться. Как говорится: “Собака лает, караван идет!”.
Гани Касымов: Я считаю, что наоборот наступит эпоха оттепели, либерализма. Все дело в том, что с прошедшими выборами немного переборщили. Теперь, если закрыть остатки оппозиционных газет, будет уже слишком. Думаю, сейчас выпуск всех паров будет проходить спокойно. Либерализация СМИ не за горами. Более того, тот, кто будет этому препятствовать, может лишиться занимаемых должностей. СМИ, в лице нескольких независимых газет для инакомыслящих – единственный источник для выхода эмоций.
Наступила новая эпоха. Нам всем нужно время для завершения этапа партийного строительства. Нам всем нужно, чтобы процессы политических реформ в стране не топтались на месте, а продвигались вперед. Нам всем нужно, чтобы будущее страны определялось демократическими принципами и либерализмом, а не страхом и подавлением инакомыслия. Я верю в будущее Казахстана, страны подлинной свободы и счастья.
“Тасжарган” № 33 (61) от 23 августа 2007 г.