|
— Имеют ли частные адвокаты, подписавшие соглашение с родственниками задержанных топ-менеджеров НАК “Казатомпром”, возможность ознакомиться с документами дела?
— Вообще, со статьей 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, который ратифицирован Казахстаном, каждый обвиняемый в праве самостоятельно выбрать себе защитника. Это право носит универсальный характер и не должно быть ограничено. Но к сожалению, у нас порядок допуска к документам дела и к обвиняемым, в настоящий момент забюрократизирован. Я не представляю, каким образом сейчас действует этот механизм и приходится признать, что большинство адвокатов в Казахстане такого допуска не имеют. Существует некий список адвокатов, о содержании которого никто из нас не знает, которые, каким-то образом, этот допуск получили. Например, между Алматинской городской коллегией адвокатов и Департаментом КНБ г.Алматы долгое время велась переписка, чтобы каким-то образом привести в порядок взаимоотношения по поводу допусков. Однако, эта попытка никаких положительных результатов не дала. Таким образом, в настоящий момент адвокаты, которые приглашаются самими родственниками, не могут вступить в дело.
— Это же противоречит международным обязательствам принятым Казахстаном?
— Не только международным обязательствам в области справедливого уголовного процесса, но действующему в стране уголовно-процессуальному законодательству. В частности со ст.72 УПК защитник приглашается подозреваемым, обвиняемым, подсудимым и их законными представителями, а также другими лицами по поручению или с согласия подозреваемого, обвиняемого, подсудимого. Также подозреваемый, обвиняемый или подсудимый вправе пригласить несколько защитников.
Я сомневаюсь, что люди, в том числе и Мухтар Джакишев, находящиеся в условиях не свободы, в состоянии полноценно реализовать свое право на приглашение квалифицированного, и главное независимого от органов, уголовного преследования адвоката. В этой связи, у нас возникают сомнения по поводу того, что тот адвокат, который представляет г-на Джакишева, действительно пользуется доверием у самого подзащитного и у родственников.
— Можно ли предположить, что у г-на Джакишева, в отличие от его коллег, все еще нет адвоката предложенного КНБ.
— На данный вопрос точного ответа пока нет, поскольку, до настоящего момента он (адвокат) никоим образом себя не проявил и на связь с родственниками не вышел. Мы не знаем какие ходатайства им заявлены, какие жалобы по существу дела поданы. Мы не знаем о состоянии г-на Джакишева. Если адвокат назначается в порядке, установленном ст.71 УПК, а это происходит, как правило, когда человек сам не в состоянии оплачивать услуги своего адвоката, орган ведущий процесс обязан вынести постановление и направить его в профессиональную организацию адвокатов. На основании этого постановления, Коллегия адвокатов должна направить туда защитника, который будет представлять интересы данного лица. Нам ничего неизвестно о том, чтобы Алматинская городская коллегия адвокатов была вовлечена в этот процесс. Мы не знаем, каким образом проявившиеся адвокаты оказались в деле. Все это дает основания сомневаться в должной правовой помощи.
— Было ли предъявлено обвинение вашему подзащитному?
— Вообще в соответствии с действующим законодательством обвинение моему подзащитному уже давно должно было быть предъявлено. Однако в связи с тем, что он содержится в инкоммуникадо, т.е. без связи с внешним миром, мы, не знаем, предъявлено ли ему обвинение. Поэтому сейчас пока давать какую-то оценку всему делу было бы не правильно. Но как у адвоката у меня возникает вопрос, почему это дело засекречено, ведь те сделки, о которых идет речь в обвинении, носили международный, открытый характер и были совершены официально.
— Что намерена предпринять сторона защиты?
— Во-первых, мы хотели бы получить доступ к документам. Во-вторых, мы хотели бы оценить законность засекречивания этих материалов. В случае, если эта законность будет вызывать сомнения, обжаловать в установленном законом порядке. В-третьих, мы хотели бы выстроить нормальную защиту по уголовному делу, которая без общения с самим подзащитным практически невозможна. Я не видел своего подзащитного с момента вступления в дело. И этот момент меня больше всего беспокоит.