Во власти произошли давно ожидаемые перестановки, в оппозиции же главная новость – инициатива референдума, на котором предлагается сказать “нет” Евразийскому союзу, “да” — выборам акимов и возврату олигархами незаконно приватизированных заводов и месторождений.
Как к этому относиться?
Вообще-то, вся наша жизнь состоит в постоянном лавировании между вариантами выбора: странам и народам, каждой семье и отдельному человеку ежедневно приходится выбирать меньшее из зол или лучшее из возможного. А поскольку абсолютного Добра или Зла не существует, в нашем выборе всегда намешено того и другого. И, если смотреть на мир реально, то настоящее счастье – это когда нет необходимости выбирать между двумя крайностями, типа “счастье всего человечества ценой слезы одного замученного ребенка”. А подлинная мудрость – это умение не доводить выбор до крайностей.
К примеру, цивилизованный мир бьется над проблемой аборта и эфтаназии. Есть категорическая позиция, что это недопустимо в принципе, есть столь же категорическая позиция, что это в принципе необходимо. Есть силы, категорически отстаивающие и то, и другое. В теоретическом плане сражение идет вот именно “не на жизнь, а насмерть”, но в жизни то и другое более или менее уживаются. Потому что цивилизованное государство сознательно так выстраивает свою политику, законодательство и моральные нормы, чтобы не подводить ни к какому краю.
В США, например, республиканцы традиционны против абортов, демократы – традиционно за, и там аборт сделать абы как – это проблема, а вообще сделать аборт – не проблема. Как раз потому, что политики сознательно оставляют практический зазор между двумя непримиримыми крайностями.
Свежий пример с видным республиканцем, крупно подставившим кандидата Мита Ромни, всю партию и себя самого высказыванием, что аборт нельзя разрешать даже в случае изнасилования. Потому, дескать, что организм женщины так устроен: если она действительно не хотела, так и не забеременеет. Бедолагу растерзали его же соратники, а ведь он сказал не полную глупость – что-то в этом есть. Известно ведь, что в военные годы мальчиков почему-то рождается больше. А что по любви дети получаются чаще и лучше – это вообще бесспорно. Но с этим положено разбираться медикам, психологам, статистикам, наконец, — только не законодателям.
Это, кстати, лишняя иллюстрация необходимости (для цивилизованного государства, разумеется) многопартийного парламентаризма. Общество всегда неоднородно, проблемы его волнующие нередко получаются “на разрыв”, особенно при попытке решать одним махом, по принципу “да” – “нет”.
Если же Правительство формируется Парламентом, — большинством представленных в нем партий или депутатов, то и практические решения ориентированы на мнение большинства активных граждан, участвующих в выборах. При этом чрезвычайно важна системная оппозиция, — партийное или депутатское меньшинство, представляющее иные мнения, интересы своих избирателей. Парламентская процедура – она сложна и громоздка, а для многосложных и “неодноразовых” вопросов как раз это и оказывается полезным. Проблему приходится разбирать на массу деталей и на длительные временные отрезки, причем сам процесс такого детального разбирательства с оттягиванием “окончательного” решения чаще всего и оказывается лучшим решением.
То есть, в разумно устроенных государствах гражданам предлагается делать только один выбор: между партиями или депутатами, кандидатами в мэры, губернаторами и президентами, которым они доверяют представлять их интересы на городском, региональном и национальном уровнях.
Да, иногда и парламентские страны прибегают к “одноразовым” и прямым народным голосованиям типа “да” или “нет”. Но в обычном режиме это делается только в Швейцарии, которая и сама-то есть “референдумное” государство. В больших и сильных демократиях это не применяется вообще, либо в исключительных случаях. И, в любом случае, референдумы в парламентских системах назначаются лишь тогда, когда заранее ясно, что выбор между “согласен” и “не согласен” не расколет страну и общество, и с результатом народного волеизъявления согласятся все.
Наложим все это на наши реалии:
Так называемые представительные органы – маслихаты, Мажилис и Сенат представляют ту же самую “президентскую вертикаль”: ею они отбираются и управляются, ее интересы обслуживают. В принятии реальных решений депутаты не участвуют, в этом смысле их и нет вовсе. Решения же принимаются либо самим Президентом, либо его назначенцами – соответственно значимости. Поэтому и объективно неизбежное лавирование между крайностями, попытки сочетать не сочетаемое – они тоже есть каждодневная работа и забота президентской вертикали.
С той разницей, что если в парламентской системе поиск “золотой середины” идет с опорой на избирателей, то здесь все задействованные оглядываются на их собственного главного Избирателя. Сам же Глава, конечно, не может не учитывать мнения населения, как-то комбинировать не сходящиеся интересы, но во главу угла он всегда может поставить интерес свой собственный и своей “вертикали”.
Само собой, что и все решения касательно “народного волеизъявления” — когда и какие назначать выборы или референдумы, каковы должны быть явка и расклад голосов, кого пропускать или не пропускать в “представительные” органы, принимаются президентским правлением исходя из его собственного видения пользы и интереса. С оглядкой, конечно, на зарубежное и внутреннее общественное мнение, но это уж как получится.
Поэтому первое, что надо иметь в виду для правильной оценки инициативы референдума, это то, что его … не будет. Законодательство так расписано, что у власти есть не полная, а трижды полная возможность не пропустить эту инициативу дальше разговоров о ней, — если у самой власти не будет в том собственного интереса.
Интерес, правда, может и появиться – ведь вопрос о Евразийской интеграции действительно судьбоносный, а число ответивших “да”, заранее ясно, будет достаточно велико. Так что если бы инициатива была запущена ректором какого-нибудь провинциального университета, — это как раз было бы и логичнее и понятнее, чем со стороны тех, кто ее выдвинул как раз для того, чтобы сказать “нет”.
Но власть здесь как раз ведет себя мудро – не доводит до размежевания сторон. Поскольку понимает, что даже с учетом всех приписок явки и расклада голосов представить противников союза с Россией совсем уж ничтожным меньшинством не получится.
Другой вопрос: на что рассчитывают инициаторы референдума?
Утверждать, что как раз они убеждены в единодушной поддержке всеми казахстанцами их позиции не стал бы, — не такие уж это фантазеры. А поскольку фантастичность проведения референдума им тоже (мне так кажется) понятна, остается лишь одно логичное объяснение их инициативы: она сама, как таковая.
То есть, это такая политическая декларация: вот мы, собравшиеся вместе, объявляем, что против Евразийского (вариант – Таможенного) союза, за выборы акимов и за то, чтобы раскулачить “неправильных” олигархов. На том и стоим.
В этом смысле затея вполне осуществимая. Можно сказать, что такой “референдум” уже и состоялся. А если удастся найти денег для более-менее представительного собрания от всех регионов – так и тем более.
Не логично, правда, что все построено как раз на неосуществимости того самого референдума, который как бы инициируется. Ведь, казалось бы, если хотите заявить политическую позицию, консолидировать сторонников, показать их многочисленность – проведите Курултай, или Гражданское собрание, — не запрещено, и ни к каким властным соизволениям не привязано. Зачем же сознательно ввязываться в такие процедуры, которые для тебя же, — заранее ясно, непреодолимы?
Такой вопрос задаю не для поддевки. Понять, почему оппоненты власти так упорно выбирают для себя именно те площадки, на которых им гарантирована неудача – это многое понять в самой сути того, что называется сегодняшней оппозицией.
Вот, например, если тебя тянут в суд, — куда деваться, приходится не просто доказывать свою правоту, но и опирать это доказательство на то, что суд в авторитарной системе тоже ей подсуживает. Но вот самим судиться с, например, акимом и маслихатом, не дающим проводить митинги, – это зачем?
Неужели сохранилась еще иллюзия, что суд в который уже раз не выставит истцов бессильно проигравшими? Или весь смысл в том, чтобы потом опять длинно рассказывать, как суд неправильно рассудил?
Нет, есть, конечно, способ вырвать себе глаз, чтобы у тещи был зять кривой, но острие этой народной шутки направлено-то не на вредную тещу, а на самого неудачливого членовредителя. Или вот насчет граблей: если только тем и заниматься, чтобы опять и опять на них наступать, то вопрос уже не к граблям, а ко лбу наступающего.
Объяснение напрашивается само от себя: вот это уже давно привычное и не слишком глубокомысленное политическое поведение как раз глубоко усвоенной привычкой к легкомыслию и питается. Тут главное – легко скользить по поверхности, не углубляясь в суть. А то ведь стоит углубиться – тут же и утонешь.
Вот, к примеру, можно залихватски простенько спросить: Вы за Евразийский Союз или против. И получить какой-то процент “да”, противостоящий проценту “нет”. Но стоит начать детализировать – все расплывется на массу самых разных “да-нет”. Демонстрирую:
Согласны ли Вы с отсутствием торговых границ с Россией и Беларусью без ущемления национального суверенитета Казахстана? И без референдума ясно – дружное “да”. А согласны ли Вы с тем, что экономической интеграции без политической не бывает? Так уж за всех не скажу, но все соображающие (включая и инициаторов референдума, по-видимому), тоже хором скажут “да”. А в таком случае согласны ли Вы с тем, что не ущемление суверенитета Казахстана гарантируется как раз участием его в Евразийском парламенте? Людям соображающим тоже придется отвечать “да”, хотя национал-патриотам тут придется раздваиваться – они ведь принципиально против союзной государственности. Зато вопрос типа “Согласны ли Вы с тем, что судьбу Евразийской интеграции должны определять не три президента, а честно выбранные суверенные национальные Парламенты?” — опять всех помирит, объединит дружным “Да”!
Или вопрос о выборности акимов – большинство, конечно, с разгону скажет “да”. А согласны ли Вы с тем, что если уж выбирать акимов областей и районов, то прежде надо дать им определенную бюджетную, имущественную и властную автономию? Люди понимающие запнутся, переглянутся, но им придется сказать тоже “да”. А знаете ли Вы, что выборность и автономия властей на территориях означает федеративное устройство государства? Людям знающим опять придется говорить “да”. А знаете ли Вы, что Казахстан – конституционно унитарное государство? Тут тоже (кто читал Конституцию) скажут “да”. Но, в таком случае, согласны ли Вы, что начинать надо не с выборности акимов, а с обсуждения самого устройства власти на территориях? Куда деваться, придется говорить “да”. Так Вы, выходит, не согласны с тем, что акимов нынешних областей и районов пора уже сейчас избирать? Да, не согласен… А что ж вы на первый вопрос ответили, что согласны? … Да запутали вы меня с вашим референдумом!
Еще короче цепочка, уводящая в пустоту такое очевидное, казалось бы, дело, как справедливый отъем собственности у нехороших олигархов:
Согласны ли Вы, что законность или незаконность приватизации может определить только суд? Конечно, “да”. А согласны ли Вы, что на нынешний суд надежды нет, он сам есть часть не слишком справедливого и не слишком уважающего собственные законы ЗАО “Государство Казахстан”? Конечно, “да”. Но, в таком случае, согласны ли Вы, что сама идея “законного” передела собственности одновременно и неосуществима и опасна? И любой человек (если он не горит желанием поджечь собственный дом) на этот вопрос тоже ответит “да”.
Короче говоря, самая главная политическая проблема в Казахстане на сегодня, это не то, кого на какие посты в очередной раз переставит Елбасы, и не сталкивание лбами противников и сторонников Таможенного союза. Главная проблема – это подхватывание явно уже выдыхающейся авторитарной системы таким парламентским механизмом, который мог бы шаг за шагом развязывать все более нависающие над Казахстаном проблемы.
А дело это объективно трудное и неблагодарное. Ведь претендующая на ответственность за будущее страны политическая сила должна иметь солидные наработки по всем ключевым вопросам: как должна быть устроена президентско-парламентская система, как суд, что делать с областным-районным делением и управлением, как выстроить городские-сельские самоуправления, что с пенсионной реформой, что с ЖКХ, что с тарифами, как поднимать аулы, что делать с сырьевой и олигархической экономикой, — на все такие вопросы нужны не простенькие лозунги, а именно фундаментальные проработки.
Которые, — именно в силу своей конкретности, неизбежно уязвимы – и для объективного критического разбора, и для специального охаивания-обсмеивания. Выстроить профессиональную разработку и обсуждение партийных программ, альтернатив и вариантов, — у себя в партии, в межпартийном общественном пространстве, предъявить наработанный продукт — дело вроде бы и нужное, но … живет же оппозиция без этого уже который год, поживет и еще…
Зато как легко и привычно специально увиливать от любого “заглубления”, существовать в политическом пространстве исключительно в “лозунговом” формате. Вот такой оппозиционный стиль мы освоили во всех смыслах блестяще! А то, что реализация всех таких “простых” лозунгов чревата расколами общества на “согласных” и “не согласных” — не страшно. Тут как раз неосуществимость всех таких затей и помогает. До дела-то все равно не дойдет…
***
© ZONAkz, 2012г. Перепечатка запрещена