1.
Мальчик встает в семь часов утра.
Ему нравится рано подниматься, как раньше. Он умывается, собирает учебники, тетради в свой рюкзачок. Достает из шкафа синие брюки, белую рубашку. Но не надевает, просто вешает на ручку. После подходит к окну и смотрит, как его одноклассники уходят в школу.
Сам он туда не ходит.
Ему запретили.
У него ВИЧ.
Полгода назад он учился в первом классе. Школа стала для него новым миром. Маленькое сердце заходилось от радости, когда вместе со всеми он смеялся, или в общей тишине слушал учителя. Ему очень нравился свой класс, мальчики и девочки, с которыми можно разговаривать, играть.
До школы выходил он из дома только в больницу, с мамой. Мальчик был освобожден от физкультуры, мама запретила ему бегать, трогать острые предметы и строго-настрого — сдавать кровь и делать прививки.
Но в один день, на большой перемене, в класс зашла женщина в белом халате и сказала сдать кровь из пальца. Пошли все. А ему хотелось быть со всеми. Через несколько дней, на той же большой перемене, пришла та же женщина, забрала его в свой кабинет и закрыла.
Через четыре часа его забрали. Больше он в школу не пошел. Мама сказала, что у него очень редкая кровь, и нельзя потерять из нее ни капельки. И что учительница будет приходить к ним домой. Это для нее он готовил портфель и школьную форму.
Учительница приходила к ним, в белом халате, медицинской косынке, маске и прозрачных перчатках.
— Это потому что она постоянно болеет, – ответила мать. — А перчатки — потому что цыпки на руках. Ты ее не зли, и во всем слушайся.
Он вовсе не собирался ее злить, ему наоборот было жаль учительницу — болеет, да еще и цыпки. И когда она вошла в его комнату, протянул ей комплект перчаток, который стащил накануне у матери.
— Вот. Это вам. Они новые.
У учительницы задрожали руки, и маска под глазами стала мокрой. Он посмотрел на нее и вспомнил, что такую же мокрую маску видел позавчера, когда ухитрился открыть, после ухода матери, дверь и выйти на лестничную клетку.
Там стояла соседская девочка. Они недавно переехали.
— Мама! – завизжала она. — Заразный!
Юркнула в открытую дверь и закрыла ее. Через несколько мгновений в пролет выскочила женщина, в руках ее была швабра. Она тыкала ею в его сторону и орала.
— Пошел! Пошел, я тебе сказала! Иди домой! Пошел же!
На лице ее была маска.
Мать долго его ругала, когда он рассказал ей.
— Ты не заразный. Просто кровь у тебя очень-очень редкая, а им это не нравится. И никогда, никуда не выходи без меня! Люди все плохие, понял?
Он не понимал. Учительница, например, была хорошая. Когда он подарил ей перчатки, она сказала:
— Спасибо большое.
И поцеловала его.
Сквозь маску.
***
2.
— Все знаю. Все. Мне из космоса силы идут. Любую болезнь лечу. ВИЧ, говоришь? Что мне ВИЧ твой, что СПИД. Вылечу, выгоню, сожгу. Только меня слушай. Не ест, говоришь? Будет. Сама здесь посиди. Я сначала с ней поработаю.
Знахарка толста, кривонога, одета в халат и байховые штаны. Редкие волосы собраны в пучок на затылке. Блестящие толстые кольца сдавливают толстые пальцы. Она сажает восьмилетнюю девочку на диван, долго смотрит ей в глаза.
— Все хорошо, девочка, все хорошо. Ты будешь кушать, три раза в день. Будешь слушаться тетю-целителя и маму. Будешь улыбаться и танцевать, когда тебе скажет тетя-целитель. И все будет хорошо. А сейчас поспи. Спать.
Пока девочка спит, она гипнотизирует мать
— Слушай меня! ВИЧ этот, сожгем. Покажу тебе место одно, там духи будешь брать. Только это для других духи, для тебя лекарство. Особый состав. Колоть ей будем. Недешевые они, сразу скажу. Да только ты не экономь. Бери самые дорогие. Меня сразу отблагодаришь, не жалей, и расписку напишешь, что претензий не имеешь, дело-то серьезное. Все. Пошла я дочку твою будить.
— Просыпайся, просыпайся, девочка. Ты улыбаешься, улыбаешься. Вот так. Тебе хорошо, хорошо. Молодец.
Она берет ее за руку и приводит к матери.
— Вот твоя дочь. Смотри, как ей хорошо.
Девочка бросается к матери. Они обнимаются, смеются.
— А лекарства эти для ВИЧ, аэртэ-маэртэ, брось. Мне верь. Я знаю.
Через пять недель девочку еле спасут. У нее будет некроз тканей, интоксикация, и почти нулевой иммунитет. Когда к знахарке пришла полиция, она долго возмущалась.
— Не имеете права, она мне расписку дала. Девчонке хорошо было! Я же видела! Я знаю! Хорошо ей было! Я Ванга вторая! Ванга!
***
3.
Директор школы, красивый, вальяжный мужчина, расхаживает по своему кабинету, и что-то тепло и участливо говорит женщине с заплаканными глазами, которая сидит на стуле у двери.
— Ты это зря говоришь, что у меня нет права, зря. Ты же знаешь, какие дети у меня учатся, и кто их родители. Я все равно выиграю, понимаешь. Мы же частная организация, мы вообще больных детей не принимаем. А с такой болезнью… Тут даже разговаривать нельзя. Это же чума. Зараза. Гадость (спокойно перечисляет).
— А мне уже звонят! И ставят в известное положение! Отдай ее в спецшколу, интернат там, я не знаю, детский дом какой-нибудь! Но только в моей школе ей не место! И все на этом.
— Но ее болезнь не передается воздушно-капельным путем, через одежду, поцелуи, только через кровь. А от этого ее можно здесь оградить. Это же элитная школа. Она может не ходить на физкультуру, на труды, только на самые нужные уроки. Она не может ходить в общеобразовательную школу! Для нее это будет гораздо опаснее, поймите меня, пожалуйста!
— А меня кто поймет?! А? Вот именно, никто! Мне тоже есть надо, пить, детей кормить! Кто это будет делать? Ты? Все. Это было мое последнее слово. Вич-ребенок в моей школе учиться не будет. Остальное — твои проблемы.
***
4
Пожилая американская чета едет в большой машине по маленькому городу.
Он – типичный американец, полный, в джинсах с кармашками, рубашке из плотной материи и военного образца ботинках. Она — коротко стриженая, моложавая женщина, в комбинезоне. Впереди, на пассажирском сидении, едет среднего роста человек, хорошо говорящий на английском.
Они останавливаются у неприметного двухэтажного здания. Человек выходит, чета остается. Надпись на входе: “Дом малютки”. В руках у него папка с документами. Он проходит в кабинет, в котором сидит мужчина в белом халате.
— Ну что, как договорились?! Один вичовый, один дауненок. Вот документы. С печатями, как полагается.
Видя нерешительность белого халата, спрашивает:
— Чего ты дрейфишь-то? Все же по закону! Документы, разрешение — все есть. Просто быстрей надо.
— Да как-то не по себе. Будто продаю детей.
— Ты им благо делаешь! Они в рай, в Америку едут! Все, давай уже, им вечером улетать!
Человек выходит с двумя одеяльными свертками, в которых младенцы. Когда они подъехали к гостинице, он протянул им детей и спросил.
— Я давно хотел спросить, у вас что, в Америке, своих больных не хватает, здесь усыновляете?
Ответил муж:
— Мы раньше не бывали в странах третьего сорта, и когда мы приехали в вашу, и услышали про проблему ВИЧ-инфицированных, и просто больных детей, то поняли, что нам надо взять с собою хотя бы двоих. На своей родине эти дети будут самыми несчастными. И очень скоро умрут. А в Америке у них будет все необходимое и лучшее. И Бог за это обильно нас вознаградит!
— Очень обильно! — поддерживает своего мужа супруга.
— И даст нам прощение за все наши грехи, за все. И мы будем счастливы!
***
5.
Разговаривают двое молодых людей.
— Да, чего-то мы вчера перепили. Надо завязывать
— Да намешали просто! А так-то круто было! Девчонок-то каких сняли! Модели! Ни за что не скажешь, что проститутки!
— Да уж. Слушай, а денег вообще нет, да?
— Нет, кончились. Но я одну тему нашел. Грамотная. Сейчас пойдем в донорский центр, кровь сдавать. С похмелья, говорят, полезно.
— Бесплатно?
— Да нет. Должны вроде заплатить. Даже если не заплатят, просто горячего пожрем, там дают, а то у меня кишки воют.
— Пойдем. Мне, в принципе, все равно. Только это, я в детстве гепатитом болел, говорят, нельзя после этого кровь сдавать?
— Да это все ерунда! Прошло уже все. Пошли, голову не морочь!
Двое других молодых людей по очереди, одним шприцом, вкалывают себе прозрачную жидкость.
— Ну, чего, ты узнал? Сегодня платят они?
— Да, сегодня у них платный день.
— А нас не узнают? Ну это, что мы наркоманы?
— Да кому ты нужен! Им все равно! Сдал кровь. Получил бабки. И иди себе.
— Ну и когда пойдем?
— Чуть попозже. Надо чтобы людей поменьше было.
Всем молодым людям, после сдачи крови, сказали спасибо.
***
© ZONAkz, 2012г. Перепечатка запрещена