См.: Часть 1.
***
Шаг вперед, два шага назад
Итак, первую часть (опираясь на прочно подзабытые авторитеты прошлого века) мы закончили констатацией, что ныне переживаемый миром кризисный период, как и перед Первой мировой (Первой империалистической) войной, сходно переходный, и что всю нынешнюю глобальную экономику опять куда-то втаскивает.
Впрочем, нормально трезвомыслящие люди от всей такой апокалиптики могут спокойно отмахнуться. Известно ведь, что рыночная экономика развивается циклически, чередование подъемов и спадов – это способ ее существования. Как червяк-землемер, чтобы двигаться, должен то сжиматься дугой, то растягиваться во всю длину, иначе он не умеет, — таким уж создала его Природа. Аналогично, надувание и сдувание всяческих фондовых, ипотечных или нефтяных “пузырей” — это, конечно, плохо для отдельных игроков и сегментов, но в целом для Рынка – хорошо. Потому что только так рынок может дышать и двигаться, а, значит, – и жить. Вечно.
G20 – палец в рот не клади!
Да, нынешний кризис глубок, как никогда, но он не первый, и не последний. И у него есть дно, и оно будет пройдено, а потом, как всегда, опять начнется подъем. В конце концов, если такие разные авторитеты, как Путин с Медведевым и МВФ с Мировым банком единодушны в том, что нового экономического подъема следует ждать к весне следующего года, — то почему мы должны не питать таких же надежд?
Или вот Пол Кругман – последний (в смысле – прошлогодний) лауреат Нобелевской премии по экономике – он у нас пессимист, заявляет, что кризис продлится не менее трех лет. Неприятно, конечно, но хотя бы и три года – перетерпим!
С другой стороны, все мировые авторитеты в один голос признают, что из нынешнего кризиса глобальная экономика выйдет какой-то совсем иной, а вот какой – на это счет мало что вразумительного. Пока мировые лидеры договорились лишь о том, что будут договариваться о новых конфигурациях мировой финансовой системы и мирового рынка. (Если конечно идущие сейчас на рынках процессы согласны ждать этих новых конфигураций). Почитайте итоговый документ ноябрьской встречи лидеров мировой “двадцатки”, собранных уходящим Бушем.
Подтверждена готовность не закрывать национальные границы для свободного передвижения товаров и капиталов – ну, это святое! А также согласовывать действия национальных правительств – а иначе о чем договариваться? И здесь же заявлено о необходимости принципиального реформирования основных финансовых и экономических институтов, — кто бы сомневался! Тем более что по факту такое реформирование в каждой стране уже идет.
Другое дело, — при остающихся полупроговоренными принципах и конечных целях такого реформирования. Судите сами, Документ “двадцатки”, после положенных общих деклараций, расплывается в массе уже технических подробностей: здесь и необходимость более строгой оценки деятельности международных рейтинговых агентств, и новые критерии отслеживания фондовых рынков, и ужесточение национального и международного аудита, и унификация стандартов бухгалтерского учета.
Слов нет – все это тоже небесполезно, но если бы международный аудит и бухучет уже были бы идеальными – предотвратило бы это мировой кризис?
Буржуазная лженаука — кризисология
Вообще, крайне простая и совершенно непостижимая эта штука – рыночный кризис! Всякий раз, когда он случается, находится масса специалистов, готовых объяснить, почему он не мог не случиться, вот только специалистов, способных привести те же объяснения заранее, – нет!
Те немногие из мировых авторитетов (а неавторитетных – кто будет слушать?), кто рискнул публично угадать приближение того или иного кризиса, приобретают имидж эдаких экономических гуру, наделенных чуть ли не мистическими способностями. Но это – именно гадание, потому что на одно сбывшееся предсказание такого рода приходится масса не менее авторитетных, но – не сбывшихся.
Научная точность рыночной кризисологии сродни науке сейсмологии: не надо быть академиком, чтобы “прогнозировать”: если в предрасположенном к землетрясениям районе толчков что-то долго не было – жди катастрофических. А там рыбки в аквариуме заранее заметались, или собаки еще до того завыли – это уже после катаклизма ученые подверстают…
Каждые десять лет на мировом рынке где-нибудь что-нибудь кризисное случается, вот и вся наука о цикличности, — задним числом. Мало что дающая для оперативного предвидения даже самого ближайшего рыночного будущего.
С фундаментальным прогнозированием – не лучше. В двадцатые годы русский ученый Кондратьев выдвинул теорию длинных кризисных волн. Коих он насчитал, к тому периоду развития рынка, ровно три, примерно по полсотни лет. Все они научно объяснялись: циклы научно-технического прогресса, общественно-политические трансформации. Сам Николай Кондратьев сгинул в ГУЛАГе, попытки же продлить его теорию на наше время – предпринимались не раз, — очень уж заманчиво. И даже что-то получалось-объяснялось. Но – опять только по фактам уже случившегося, наперед теория хоть длинных, хоть коротких рыночных циклов – предсказывать отказывается.
Да ее, собственно, и нет, — теории. Вместо научного аппарата эдакая рыночная вера: коль кризисы случаются, значит, в них есть некий сакрально-экономический смысл, а коль скоро все предыдущие кризисы рынок успешно (включая войны и революции) переживал, — переживет и этот.
Так что не будем слишком уж драматизировать, но не стоит и обманываться: из того, что самые авторитетные политики и руководители мирового бизнеса обещают окончание кризиса в следующем году, безусловно верить можно лишь тому, что … в этом году кризис, точно, не закончится.
Что делать
Вот уж, действительно, ныне сама жизнь заставляет рыночные власти действовать вопреки их воле и сознанию. Как говаривал некогда марксист Бернштейн, движение – все, конечная цель – ничто.
Между тем, если движение есть, оно все равно куда-то приведет. Независимо от того, видят ли лидеры G20, договаривающиеся о совместных антикризисных действиях, свою конечную цель, или она им лишь мнится.
А поскольку История имеет свойство повторяться, но не по кругу, а по спирали, вот эта наша новая ситуация глобального экономического кризиса, вполне точно подпадающая под описания еще классиков марксизма-ленинизма, но и, конечно, совершенно уникальная по меркам сконцентрировавшего в себе чудовищную массу научно-технических, геополитических, экономических и идеологических перемен XX-го века, — она просто требует сравнения с тем, что уже было. Иначе невозможно понять – что будет. Не знающий же своего пути, как известно, не должен удивляться, когда попадет не туда…
Так вот, в отличие от большинства других ленинских работ, посвященных, чуть ли не полностью, ругани своих политических соратников и противников, “Империализм, как высшая стадия капитализма” получился вполне научно основательным и аргументировано убедительным. Еще бы: большую часть работы составляют добросовестно собранные в тихой Швейцарии фактические данные по экономикам всех ведущих государств как раз перед Первой мировой, — структура промышленности, капиталов, степень их концентрации, распределение вложений и зон влияния по миру. При этом собственно ленинский текст обильно перемежается ссылками и подробными цитатами из серьезных экономистов, ведущих политиков и самых солидных газет и журналов того времени.
По сути, та работа стала творческим продолжением научного (именно научного – что касается практики – это уже совсем иная, и чуть более поздняя, история) наследия Карла Маркса. Дополненная именно тем, до чего капитализм, при жизни основателя научного коммунизма, еще просто не дорос, не развился.
А именно, Маркс написал свой “Капитал”, когда период первоначального его накопления в старушке-Европе был уверенно пройден, капитализм вошел в молодую уверенную силу, и рвался на освоение новых пространств и ресурсов. Капитализм той поры основывался на свободной конкуренции, — и это его качество было столь естественным, что Маркс его даже не выделял, оно само собой подразумевалось в исходных посылках для итоговых выводов.
Ленин же дописал-зафиксировал то, что произошло уже во второй половине XIX-го века, — переход капитализма в стадию монополизма. Исторически закономерный переход, — это надо подчеркнуть.
Пожалуйста, цитата:
Полвека тому назад, когда Маркс писал свой “Капитал”, свободная конкуренция казалась подавляющему большинству экономистов “законом природы”. Казённая наука пыталась убить посредством заговора молчания сочинения Маркса, доказавшего теоретическим и историческим анализом капитализма, что свободная конкуренция порождает концентрацию производства, а эта концентрация на известной ступени своего развития ведет к монополии. Теперь монополия стала фактом.
Для Европы можно установить довольно точно время окончательной смены старого капитализма новым: это именно — начало XX века.
Итак, вот основные итоги истории монополий: 1) 1860 и 1870 годы — высшая, предельная ступень развития свободной конкуренции. Монополии лишь едва заметные зародыши. 2) После кризиса 1873 г. широкая полоса развития картелей, но они ещё исключение. Они ещё не прочны. Они ещё преходящее явление. 3) Подъём конца XIX века и кризис 1900-1903 гг.: картели становятся одной из основ всей хозяйственной жизни. Капитализм превратился в империализм.
И вот ленинские пять признаков империализма образца 1916 года:
1) концентрация производства и капитала, дошедшая до такой высокой ступени развития, что она создала монополии, играющие решающую роль в хозяйственной жизни; 2) слияние банковского капитала с промышленным и создание на базе этого финансового капитала финансовой олигархии; 3) вывоз капитала в отличие от вывоза товаров приобретает особо важное значение; 4) образуются международные монополистические союзы капиталистов, делящие мир; 5) закончен территориальный раздел Земли крупнейшими капиталистическими державами.
Перечитайте еще раз: разве все пять признаков не характеризуют, один к одному, и наш нынешний вход в век XXI, как они характеризовали и начало века предыдущего?!
С той только разницей, что тогда ведущие державы сцепились в Первой Мировой войне, направленной на передел по пункту 5), а сейчас разразившийся мировой кризис, при всей неопределенности его перспектив, Третьей Мировой, определенно, не обещает. Зато вот абсолютно свежо выглядит такое вековой давности ленинское заключение:
Мы должны теперь попытаться подвести известные итоги, свести вместе сказанное выше об империализме. Империализм вырос как развитие и прямое продолжение основных свойств капитализма вообще. Но капитализм стал капиталистическим империализмом лишь на определённой, очень высокой ступени своего развития, когда некоторые основные свойства капитализма стали превращаться в свою противоположность, когда по всей линии сложились и обнаружились черты переходной эпохи от капитализма к более высокому общественно-экономическому укладу.
Как теоретик, В.И.Ульянов (Ленин) сделал из этого вывод, что более высокий строй – это предсказанный еще Марксом коммунизм-социализм, к которому развившийся до империализма капитализм сам себя и подвел, с диалектической неизбежностью. А как практик, что это – канун социалистической революции, которую следует осуществить через перерастание войны империалистической в войну мирового пролетариата с буржуазией.
Ну, дальше мы знаем, что было. На что и был, по существу, потрачен XX век …
Чтобы объединиться, надо окончательно размежеваться
Впрочем, объективности ради, стоит сказать, что Ильич, при всей своей заточенности на радикально революционные решения, не преминул вставить, в самую заключительную часть “Империализма …”, и такую цитату из самого видного той поры оппортуниста:
С чисто экономической точки зрения, — пишет Каутский, — не невозможно, что капитализм переживёт ещё одну новую фазу, перенесение политики картелей на внешнюю политику, фазу ультраимпериализма, т.е. сверхимпериализма, объединения империализмов всего мира, а не борьбы их, фазу прекращения войн при капитализме, фазу общей эксплуатации мира интернационально-объединённым финансовым капиталом.
Выходит, историческая правда оказалась не на стороне создателя ВКП(б), — самой ортодоксальной и радикально жестокой партии, захватившей власть в отсталой империалистической окраине капиталистического мира – России, и попытавшейся переделать общественный строй, экономику и самого человека прямым физическим насилием, а на стороне соглашательской европейской социал-демократии, зародившейся и укрепившейся в странах-основоположницах капитализма и империализма, подкупленной и разнеженной капиталистическими прелестями и ценностями.
Ведь каково загнул тезка Маркса, самый верный его последователь и талантливый пропагандист, — никаким вангам-нострадамусам не снился столь точный прогноз картины устройства мировой экономики, какой она будет … через сто лет! Перечитайте, — ведь вот эта фаза общей эксплуатации мира интернационально-объединённым финансовым капиталом – она именно сейчас и имеет место. И как раз теперь – именно уже для всего мира.
Кому не нравится хлесткая левая фразеология, пожалуйста, слово эксплуатация можно заменить на международное разделение труда, вместо интернационально-объединенный финансовый капитал можно сказать, например, резервная валюта, или иностранные инвестиции, или внешние займы — суть от этого не изменится. Как не изменится она и в том случае, если подразумевающийся в пророчестве Карла Каутского негативный подтекст мы с вами с энтузиазмом заменим на полное удовлетворение именно таким положением дел. Диалектика, знаете ли!
Режущее слух слово империализм тоже можно заменить его позитивным аналогом. Вон, тот же Чубайс, несомненный западник и либерал, пару лет назад выступил с обоснованием либеральной империи, коей должна стать Россия. И, в этом контексте, грядущий, по Каутскому, ультраимпериализм, то есть сверхимпериализм, объединение империализмов всего мира – это и есть нынешняя глобализация, ругай ее или хвали…
Кстати, можем привести уже современного, во всем мире не менее известного, и тоже вполне серьезного исследователя, экономиста, философа и историка, который предсказанную Каутским ситуацию описал уже по факту, и – именно с той позиции, что и он лично, и все человечество всем этим должно окончательно удовлетвориться.