“Только смерть превращает жизнь в судьбу”.
Мальро
Тендер по закупке лекарственных препаратов для больных гемофилией (смертельно опасная болезнь из-за несвертываемости крови) в декабре 2009 года не состоялся. В январе 2010 года тоже никакой даты не назначено, о чем сообщили представители НПО и врачебного корпуса на пресс-конференции в Алматы. “Жизненно-важные препараты подразумевают непрерывность”, — подчеркнула Тамара Рыбалова, президент общественного объединения “Казахстанская ассоциация инвалидов – больных гемофилией”. А министерство здравоохранения тем временем, планирует строительство второго завода по производству препаратов крови при недостроенном первом.
|
В руки общественности попало письмо министра здравоохранения Жаксылыка Доскалиева на имя премьер-министра Карима Масимова. В нем он пишет, что строительство второго завода по производству препаратов крови даст Казахстану “колоссальный экономический и политический эффект”. Тамара Рыбалова выразила озабоченность тем, что у г-на Доскалиева на первом месте стоят отнюдь не жизни и здоровье больных.
На пресс-конференции присутствовал Малик Джаныкулов, директор фирмы “Kazpharm Tecnologies”, которая строит первый завод препаратов крови. Из 47,5 млн. евро на строительство предприятия израсходовано уже 10 млн. и оно должно вступить в эксплуатацию через 22 месяца в 2011 году. Здесь, правда, тоже имеются свои сложности. Проектная мощность завода рассчитывалась исходя из того, что страна согласно специальной программе будет заготавливать 100-120 тыс. литров плазмы в год, однако уже сегодня видно, что данный проект провален. В республике в год производится 75 тыс. литров плазмы. С другой стороны, Узбекистан, Кыргызстан и Туркменистан выразили заинтересованность в поставках сюда на переработку своей крови. По всему миру насчитывается лишь 25 заводов такого профиля.
Г-н Джаныкулов удивлен письмом министра, поскольку, по его выражению, “Доскалиев, в принципе, человек, который знает проблемы здравоохранения не понаслышке”. Более 90% лекарств в Казахстане – импортные. Строительство “первого” завода в потенциале способно сократить импорт на 2-3%. То есть поле работы для Минздрава просто колоссальное, но там занялись вопросом “второго” завода, когда нет достаточного сырья даже для первого.
“Лоббируются интересы только одной компании – “Octaparma”!” — заявила г-жа Рыбалова. – Отдать статус единственного поставщика без тендера – это незаконно”. По информации спикеров, Жаксылык Доскалиев продвигает интересы только этой компании (головной офис в Стокгольме), которая всего год работает на казахстанском рынке и выиграла 75% местных тендеров на поставку лекарств для детей, больных гемофилией. Фактически “Octaparma” пытаются сделать монополистом под предлогом того, что лекарства подешевеют на 25%. Но это противоречит логике бизнеса. В Казахстане уже была ситуация с монополистом по данному виду препаратов и каждый год цена поднималась на 20%.
В государственных органах при этом царит “алхимия”. Департамент национальной регистрации препаратов сначала пишет в инструкции, что продукция “Octaparma” противопоказана больным гемофилией детям от 0 до 5 лет, а потом убирает этот пункт.
Бахыт Туменова, президент общественного фонда “Аман – Саулык”, заметила, что хоть в Казахстане за последние годы расходы на здравоохранение выросли в 9 раз, нуждающихся в помощи больных не стало меньше. В фонд звонят люди, которые нуждаются в жизненно-важных препаратах. Они должны получать их постоянно, но этих лекарств нет. А если профилактика прекращается, то все предыдущее лечение идет насмарку. На одном из “круглых столов”, до г-на Доскалиева довели эту информацию. Он попросил список и ему передали фамилии 140 человек. В середине ноября прошлого года к г-же Туменовой позвонили из министерства и спросили: “Нам дали список, а что с ним делать?”.
У больных гемофилией детской категории финансирование и общее положение дел вроде бы получше, чем у взрослых. Однако ситуация с Радомиром Шагабутдиновым, которому 3,5 года, не дает оснований для таких выводов. Этот ребенок – единственный на всю республику, больной тяжелой ингибиторной формой гемофилии. Из-за особенностей организма, ему подходит только один препарат “Ново-Сэвен”. В год нужно примерно 36 флаконов с дозировкой 1,2 мг и 144 флакона дозировкой 2,4 мг.
Один флакон “Ново-Сэвен” в 2,4 мг стоит 480 тыс. тенге. Для остановки одного кровотечения требуется 2-3 млн. тенге. Законом финансовое обеспечение закупки препаратов возложено на местные бюджеты. Но из департаментов акимата Алматы отвечают, что препарат очень дорогой и денег нет. “В любую минуту этот ребенок может умереть”, — отметила Тамара Рыбалова.
Ольга Позднухова, заведующая отделением детской гематологии 2-ой городской детской больницы, сообщила, что всего в Алматы трое детей с такой тяжелой формой гемофилии. Правда, двум другим можно ставить препараты подешевле, а у Радомира организм их не переносит и поэтому он самый тяжелый. Старые запасы препаратов для больных гемофилией использованы, а новых нет, как нет и тендера на их закупку.
Казахстану требуется в год 72 млн. международных единиц фактора (принятое медицинское обозначение). Из 1 литра плазмы производят 200 международных единиц (м. е.). Для взрослого доза в 500 м. е. стоила 25 тыс. тенге в 2009 году. 35% больных гемофилией заражены еще и гепатитом “С”. Минздрав их не лечит, ссылаясь на то, что нет специальной программы по гепатиту “С”. Еще 10% больных гемофилией инфицированы ВИЧ.
Постановлением правительства от 30 октября 2009 года для закупа лекарств больным гемофилией взрослой категории, предусмотрено 3419293000 тенге. “Деньги для больных гемофилией должны осваиваться, и делать это надо в правильном направлении”, — подчеркнула г-жа Рыбалова.
***
© ZONAkz, 2010г. Перепечатка запрещена