Уголовное дело в отношении Дильруха Анарбай, которое рассматривается в Есильском районном суде г. Астаны, наверное, интересно своей неординарностью. Как известно, на скамье подсудимых человек, считающий, что привлекается к уголовной ответственности за проявленную им “гражданскую бдительность”. В силу хотя бы этого обстоятельства приходится время от времени возвращаться к теме.
Понятен и интерес к процессу читателей. Так, один из комментаторов предыдущей публикации пишет: “Ведь на самом деле, от того как он окончится, во многом станет понятно, как выполняются призывы главы государства ко всем правоохранительным органам сплотить все общество в борьбе с терроризмом, а к гражданам — помогать государству в этом”.
На самом ли деле ныне подсудимый гражданин сделал тот ставший злополучным для него телефонный звонок о якобы возможном террористическом акте в аэропорту Астаны, движимый чувством гражданской ответственности?
Казалось бы, вопрос настолько важный в целом для воспитания казахстанского гражданского общества, что судебный процесс априори должен был предполагать исключительную объективность и всесторонность, полноту исследования всех доказательств, максимальное следование духу и букве Закона при обеспечении главного принципа судебного разбирательства – состязательность обвинения и защиты, любые возникающие сомнения решать в пользу подсудимого.
Так должно быть. В реальности же о принципе состязательности говорить не приходится. Последний факт.
В предыдущей статье “Состязательность на задворках правосудия” мы писали о том, что все попытки подсудимого и его защиты доказать, что заключение судебной психолого-филологической экспертизы от 12 апреля 2012 года получено предварительным следствием с грубейшими нарушениями закона, в том числе с умалением прав подсудимого, потерпели фиаско. Судья отказал в удовлетворении всех ходатайств.
Однако специалист “Независимой экспертизы”, имеющий более чем 30-летний стаж работы в этой области, подтвердил правоту стороны защиты: подписи следователя Р. Карымсакова на постановлении о назначении судебной психолого-филологической экспертизы и других документах выполнены разными лицами.
Естественно, защита ходатайствовала о приобщении заключения “Независимой экспертизы” к материалам уголовного дела; признать его доказательством; исключить из числа доказательств заключение психолого-филологической экспертизы; вынести акт о судебном реагировании по факту подделки подписи следователя Карымсакова (по большому счету подделка подписи на документе – уголовно наказуемое деяние).
Судья приобщил заключение “Независимой экспертизы” к материалам дела. В остальном оставил ходатайство без рассмотрения и заявил, что … намерен перейти к стадии исследования материалов дела.
Однако вызывает недоумение: как можно перейти к исследованию материалов дела, не определив до этого судьбу ходатайства? Согласно УПК, судья должен или удовлетворить ходатайство, или отказать в этом. Иного не дано – закон не предполагает решений двоякого характера. Коль судья приобщил заключение “Независимой экспертизы” к материалам дела, то просто обязан автоматически принять и другое решение: в качестве чего приобщает – доказательства или чего еще. То есть определить, скажем так, процессуальный статус документа. Тем более, что в данном случае речь идет о подделке подписи следователя. А это имеет очень даже существенное значение при вынесении вердикта. Доказательство, полученное незаконным способом, никак не может считаться таковым. Это понятно и не юристу.
Но если судья закрывает глаза на очевидное, невольно возникают сомнения в его верноподданичестве его Превосходительству Закону.
Подсудимый Анарбай и его защитник неоднократно ходатайствовали об отводе судьи. Увы.
Описанный выше факт дал им новое основание усомниться в объективности и непредвзятости уже всего состава Есильского райсуда, поскольку все его судьи посчитали, что оснований для отвода нет. Защита полагает, что тут действует принцип так называемой “коллективной солидарности”. Подсудимый в своем заявлении от 25 сентября пишет, что судья, несмотря на заявленный ему отвод, вернулся в зал заседаний и заявил, что рассмотреть судьбу заявления об его отводе председатель суда поручил … ему же. Было бы удивительно, если бы судья удовлетворил отвод. Еще более удивительна мотивировка отказа: якобы отвод может быть заявлен только до начала судебного следствия, что противоречит ч.6 ст.90 УПК.
Посчитав действия председателя суда № 2 Есильского района незаконными, грубо нарушающими его права и законные интересы, подсудимый Анарбай заявил о недоверии и очередной отвод всему составу суда. Более того, отказался участвовать в судебном разбирательстве, что запретил делать и своему адвокату. Анарбай требует, чтобы его дело передали в иной суд г. Астаны.
Ситуация исключительно редкая. И наверняка она заслуживает того, чтобы обратить на себя внимание вышестоящих органов казахстанского правосудия.
***
© ZONAkz, 2012г. Перепечатка запрещена