Существует такая сентенция: “про ушедших от нас или хорошо или ничего”… Асхат Шарипжанов, погибший год тому назад, был отнюдь не ангелом. Впрочем, как и любой иной человек. Но видит Бог, даже если очень напрячься, мне лично было бы трудно вспомнить нечто такое, что неприятно покоробило бы мою память о нем… Вспоминается другое, человеческое, по-своему теплое. Поэтому мне хотелось бы вспомнить Асхата таким, каким я его знал. Наше, достаточно короткое во временном отрезке знакомство, тем не менее, было достаточно насыщенным в плане общения, что, в общем-то, наверное, дает некое право говорить об Асхате Шарипжанове. А посему – говорю. К тому же мне тем более дорога память об Асхате, потому что он всегда, несмотря на все наши “разночтения”, подчеркнуто уважительно относился ко мне. Я не знаю, скольким людям он симпатизировал и уважал, но то, что Джанибек Сулеев каким-то образом входил в этот круг – это бесспорно. Такой вывод я делаю исходя из того, что Асхат не умел врать, и он не был из тех, кто в глаза говорит одно, а за твоей спиной обратное.
Начну с того, что я прекрасно знал его отца, с которым мне довелось поработать в одной организации. Человек прогрессивных взглядов, обладавший широким кругозором, публицист, остроумный сатирик — покойного Токтархана Шарипжанова по праву можно считать одним из самых маститых казахских журналистов. Кстати, он прекрасно говорил и писал на русском языке и, вдобавок, освоил иностранный, — а это достаточно редкая вещь и по сию пору в казахскоговорящей творческой среде. В новейшие времена работал в качестве ведущего консультанта в банках, в крупных компаниях. Этого дара, би- (и более) лингвистического, правда, не оказалось у Асхата, в отличие от старшего брата Мирхата, но со своим рабочим языком, русским Асхат, выпускник филологического факультета, был очень даже в ладах. Но тогда, в первой половине девяностых я знал только одного Шарипжанова – отца, и не подозревал о наличии в его семье еще целых двух талантливых журналистов.
Впервые об Асхате я услышал заочно от Ержана Карабекова. Мол, есть такой журналист от Бога, русскоязычный, как и ты “асфальт”, только выросший в Усть-Камане. К тому же — сын Токтархана. К тому времени возникла первая Интернет-газета в Казахстане — “Навигатор” и весь маленький коллектив поступил под управление медиа-холдинга “31 Канал” и вошел одновременно в редакцию еженедельника “Мегаполис”. Ержан посоветовал привлечь к работе Асхата. Он успешно написал обзор итоговых аналитических телепрограмм выходящих на казахском языке и… исчез. Потом я оценил его стильные тексты в газете “СолДАТ”, которые сразу бросались в глаза и ничего общего не имели с остальными материалами. Можно было не соглашаться по сути, контенту, но асхатовская подача всегда была очень профессиональна и читабельна.
Но мимолетное знакомство уже состоялось и, когда мы пересекались по своим журналистским маршрутам, это знакомство только укреплялось и переросло, если не в дружбу, то в вполне приязненные, компанейские отношения железно. Я много шутил по поводу его горячной оппозиционности, но Асхат не оставался в долгу и клеймил меня, “Навигатор”, газету “Мегаполис” за то, что мы задеваем Кажегельдина (и такие времена были!). И я все время зазывал его в “Мегаполис”, вспоминая о его гонораре за единственный обзор. Так или иначе, Асхат появился в “Мегаполисе” и стал сотрудничать. Был принят в штат. И как бы бурно он не самовыражался в “СолДАТЕ”, который бессменно возглавлял его близкий друг Ермурат Бапи, должен сказать, что звезда Асхата, по-настоящему, стала всходить в “Мегаполисе” и потом окончательно взошла в “Навигаторе”. Не знаю как в других своих прежних коллективах, но в “Мегаполисе” периода главредакторства Бахытжана Мукушева наш товарищ Асхат стал работать на порядок продуктивней. При этом главный редактор, где в шутку, где всерьез пресекал чрезмерно компанейское общение с ним коллег, и что там греха таить, я не раз был в “черном списке”, поскольку был одним из главных заводил всякого рода дружеских попоек. Уж не знаю, что потом было между Б.Мукушевым и Асхатом, но в “Мегаполисе” последний, кажется, впервые ощутил заботу, нет, не дружескую, а в известной мере опекунскую. Иной раз такая мера воздействия очень полезна для людей творческих профессий… Из сказанного никак не должно следовать, что Асхат был каким-то безвольным и сильно поддающимся влиянию человеком. Когда надо, он всегда отстаивал до последнего свою позицию. При всей своей мягкости, он был очень гордым и мог порой жестко ответить, если считал, что на его “территорию” кто-то слишком по-хамски залез. Еще одной отличительной его чертой была принципиальность. Однажды разочаровавшись в человеке, он потом никогда не возобновлял с ним былых, тесных отношений.
Асхат был профессионалом до мозга костей. Мало кто знает, что свой профессиональный путь он начинал с районной газеты в глубокой провинции Восточного Казахстана. Он имел богатый опыт тележурналистики. Иными словами, он прошел все виды специализации от бумаги, телевидения до оперативной инет-журналистики…
То ли в силу возраста, то ли в силу новых открывавшихся перспектив роста, но Асхат нашел в себе силы после нескольких “фестивалей” (как он сам выражался) сосредоточиться только на работе. И этот перелом с ним произошел уже в “Навигаторе”, где он окончательно появился в 2003-м году и уже работал до самой смерти…
Асхат был по-настоящему светлым человеком, он не был бессребреником, но он не был и выжигой; никогда я не слышал из его уст каких-то черных пожеланий в чей бы то ни было адрес; он всегда был готов прийти на помощь… Я считаю, что он сильно повзрослел в последнее время, будто предвидя собственную раннюю смерть. Он, как потом выяснилось, имел серьезные планы относительно создания семьи. Почему-то я убежден, если бы у него была семья – злой рок его бы миновал.
Светлая тебе память, Асхат!