Бауржан Карабеков. Окончил Казахский Политехнический институт им.Сатпаева, защитил кандидатскую диссертацию в Московском Энергическом институте, занимался направлением науки по созданию и развитию искусственного интеллекта, проходил стажировку в Германии, где читал лекции в Гамбургском Университете. Получал много предложений работать в ВУЗах за рубежом, но после развала СССР вернулся в 1991 году на родину, считая своим долгом поднимать Казахстан и внедрять передовые технологии в своей стране. Активно участвовал в продвижении первых реформ, работал более четырех лет в рабочей группе по созданию законодательства для проведения первых экономических реформ, ездил в Венгрию и Чили для изучения пенсионных реформ в этих странах, работал советником с 1976 по 2004 год у известного финансиста Даулета Хамитовича Сембаева. Автор нескольких методик мониторинга и анализа отдельных отраслей экономики, внедрил на своих предприятиях все самые передовые информационные технологии защиты и обработки информации. В прошлом – конкурсный управляющий инвестиционно-приватизационного фонда “Бутя Капитал”. Мы взяли интервью у Бауржана Карабекова, который объяснил нам суть деятельности приватизационных фондов.
***
– Бауржан, скажите, фонд “Бутя Капитал” не являлся обыкновенной пирамидой? Какая разница, например, между вашим фондом и когда-то скандальным в Москве “МММ-инвест”?
– Что Вы! Существует колоссальная разница между этими организациями, потому что мы работали по-разному. “МММ-инвест” – это пирамида, которая собирала наличные деньги с населения, включая их сбережения и ценности, а выдавала им бумаги и обещания об их обогащении в короткий срок, да с процентами! А мы собирали купоны по приватизации, практически бумажки, которым государство намеренно не ставило даже ценность. Мы превращали эти купоны в акции, которые старались превратить в деньги и дивиденды для людей. Но государство само нам строило препоны.
Например, так было с “Балхашмедь”. Нашему фонду с трудом удалось иметь 2 процента акций этого предприятия. Предприятие искусственно обанкротили, а на его месте появился “Казахмыс”, в котором у нашего фонда уже не было никакой доли, а, значит, и у наших вкладчиков.
– Вы считаете, что реформа государства по приватизации общенародной собственности провалилась из-за политики самой власти?
– Однозначно провалилась по этой причине! Когда в стране приватизация в пользу народа не состоялась, наш фонд из последних сил и возможностей пытался сохранить для своих вкладчиков хоть какую-то их долю.
– В чем, по-вашему, заключается несостоятельность приватизации народной собственности?
– Несостоятельность в том, что для массовой приватизации должны были на аукционы выставить около 7000 предприятий. А нам, приватизационным фондам, давали доступ только к 2000 предприятий, которые едва дышали “на ладан”. Остальные 5000 самых цветущих предприятий Госкомимущество провели через аукционы и раздали тому, кому раздали…
– А кому раздали, иностранным кампаниям?
– Нет. В основном именно своим и раздали, по родственному или какому другому признаку, я не знаю. Это потом новые владельцы продавали иностранным инвесторам и делали на предприятиях деньги. Народу ничего не досталось!
– Мы помним, что на заре становления государства постоянно происходил передел бизнеса и смена директоров и владельцев предприятий, не платилась зарплата, и был экономический кризис.
– Самое ужасное было в том, что в те годы искусственно закрывали работающие предприятия. Например, по фосфору единственная немецкая кампания хотела с нами инвестировать единственный фосфорный завод, потому что специализировалась на стиральных порошках и имела лучшие технологии. А по тендеру завод отошел неизвестным людям из Шымкента, которые не имели ни денег, ни технологий. Через короткий срок они перепродали его, потом обанкротили, так и не вложив ни копейки. Мы потом пытались с новыми владельцами открыть хоть один цех моющихся средств, но нам не позволили, хотя наш фонд предлагал вдвое больше средств инвестиций. Наши 10 процентов на фосфорном заводе были оценены в 200 миллионов тенге. В результате нам в отчетах поставили эти 200 млн тенге как минус. Государство просто отняло у вкладчиков эти 200 млн тенге и списало наши деньги, не компенсировав ни копейки. Почему вкладчики не подают иски по этому поводу на государство?
– Какой вывод вы можете сделать по итогам всех лет деятельности в сфере приватизационных фондов?
– Недавно, 1 августа, я видел список казахстанских фондов, и все они “лежат на боку”. Директор фондового центра сообщил, что очень много кампаний до сих пор числятся зарегистрированными и действующими. Директор фондового рынка подтвердил, что ни одна компания ни разу не выплачивала дивиденды, кроме фонда “Бутя Капитал”.
– А вы предполагали, что люди могли бы получить большие деньги?
– Если бы государство исполнило свою программу так, как надо, и дало фонду развиваться, мы бы с удовольствием выплатили людям по две-три тысячи долларов, как планировалось. Но нас ликвидировали, столько лет давили, чтобы сократить нашу деятельность и свести наши купоны к краху, поэтому мы выплатили населению столько, сколько смогли сберечь. Это была реальность.
– Это правда, что последние годы Ваш фонд уже не работал?
– Это могут подтвердить и все последние директора. Мы уже не работали, а только ходили по прокуратурам и проверяющим органам (то финансовая полиция, то налоговые органы) и отчитывались за деятельность прошлых лет. Нам работать года 4 уже не давали, поэтому мы и вышли с обсуждением вопроса о ликвидации фонда. Акционеры это поняли и проголосовали за это решение.
– Вы будете бороться против наветов в ваш адрес?
– Если дело будут фабриковать, меня вынудят к активным действиям! Я вынужден буду наладить обратную связь с полумиллионом вкладчиков и призывать их на защиту руководства фонда и Булата Абилова! А теперь меня, поэта, хотят превратить в поэта-борца. Меня хотят посадить в тюрьму! Я не могу молчать и согласиться на такую участь!
“Тасжарган” № 08 (08) от 17 августа 2006 г.