![\"\"](\"int211102a.jpg\")
Немецкому политологу Фердинанду Штолю 34 года. Два из них он проработал в Казахстане в качестве редактора немецкой части газеты \»Deutsche Allgemaine Zeitung\». За это время он объехал почти весь Казахстан, участвовал в различных конференциях и семинарах. Не так давно он уехал в Германию, где собирается написать книгу о проблемах переселенцев. В канун отъезда было взято это интервью.
***
— Фердинанд, почему ты выбрал для работы именно Казахстан?
— Я учился русскому языку в университете, где заинтересовался проблемой адаптации переселенцев, особенно из Центральной Азии и Казахстана. После университета я написал научную работу по теме “Миграция из Казахстана в Германию”. А когда Институт международных отношений объявил конкурс на вакантную должность редактора немецкой газеты “Deutsche Allgemaine Zeitung” в Алматы, я подал заявление и прошел по конкурсу, так я приехал сюда.
— И каковы самые типичные проблемы для казахстанских немцев-переселенцев?
— Большинство немцев, которые сейчас едут в Германию, не знают язык. И для них являются новыми нынешние требования в Германии, включающие в себя прежде всего знание немецкого языка. Первые полгода пребывания в Германии людям необходимо много трудиться, чтобы адаптироваться к тамошней жизни. Если человек хоть немного говорит на немецком, ему легче, он найдет себе и друзей, и с работой может повезти. Если же он остается русскоязычным, он просто не найдет контакта ни с кем.
— Сегодня Германия все еще заинтересована в переселении немцев на историческую Родину или нет?
— Дело в том, что сейчас у нас действует новый закон, о котором я уже сказал. Он ужесточает требования к переселенцам. В первую очередь, они обязательно должны быть немцами по рождению. Но сейчас много смешанных браков и поэтому чистых немцев в странах СНГ осталось мало. Во-вторых, необходимо знать немецкий язык, а 80% тех, кто подает документы на переселение в Германию, языка не знают. Нужно учить язык и пытаться вновь пройти тестирование на получение документов. Из-за нового закона въезд в Германию становится затрудненным. К тому же у нас есть собственные проблемы социального плана. В Германии сегодня насчитывается 4 миллиона безработных. Естественно, вряд ли кому-то надо, чтобы приехали неквалифицированные работники.
— А выходцы из Казахстана могут рассчитывать на то, чтобы сделать хорошую карьеру в Германии?
— Да, они получают гражданство и могут проявить себя в любой области. Но надо признать, что на государственной службе переселенцев мало, хотя есть бургомистры нескольких городов и деревень, приехавшие из Казахстана. Но, повторюсь, сделать карьеру на государственной службе можно только при хорошем знании немецкого языка.
— С какими впечатлениями ты уезжаешь? Что тебе понравилось в Казахстане?
— Природа, горы, каньоны. Но самое главное – люди. Здесь очень добрые, открытые люди и, я бы сказал, очень спокойные. Если сравнивать с Москвой или Санкт-Петербургом, то здесь лучше во сто раз. Алматы – спокойный город, криминала не так много. И даже ночью на улицах не так опасно, как в Германии.
Что касается чисто профессиональных интересов, то меня поразило, как мало знают местные немцы о Германии, о ее проблемах и заботах. Именно поэтому одной из задач моего исследования было узнать, откуда местные немцы получают информацию о Германии. Надеюсь, что мое исследование поможет разрешить ряд проблем информационного обмена. И местные немцы смогут получать более объективную и достоверную информацию о Германии и будут готовиться к отъезду более серьезно и ответственно.
— Насколько Германия заинтересована в интеграции с Казахстаном?
— Казахстан – очень интересная и богатая страна, в которой сохранилась немецкая диаспора. Очень важно знать как можно больше о вашей стране, чтобы германские компании вкладывали инвестиции в казахстанскую экономику. Немецкие бизнесмены не любят риск, поэтому наших фирм здесь очень мало. Сейчас очень много средств вкладывается в Восточную Германию, где люди ближе к советскому менталитету. Но одной из проблем, которая мешает интеграции немецкой экономики сюда, является коррупция. Конечно, и в Германии есть случаи коррупции, но там все же поменьше таких примеров. Наши бизнесмены мне говорили не раз: “Знаешь, раньше было понятно, кому давать деньги. Сейчас — нет. Ты даешь деньги, а их и не возвращают и отдачи никакой, и ты не можешь найти концы, дело-то не движется”. Пока будет коррупция, немецкие компании не станут рисковать и вкладывать свои деньги в казахстанскую экономику, хотя и заинтересованы в инвестировании отдельных ее областей.
— Насколько твои представления совпали с реальностью, когда ты приехал в Казахстан?
— Для написания работы я взял многое из Казахстана, из Алматы и Астаны. Очень сложно найти информацию о социальных проблемах, политике, об экономике, в основном пишут только о нефти.
— Насколько Казахстан ориентирован на рыночные отношения в сравнении с другими странами СНГ, ведь ты бывал почти везде?
— Я думаю, что природные ресурсы Казахстана уже как бы служат основой для быстрого вхождения в рынок. Однако немало людей не работают, у них нет денег, чтобы купить что-либо. Если все так и останется, то ситуация улучшаться не будет. Те деньги, которые Казахстан получает за экспорт нефти, куда-то исчезают, и никто не может сказать, где они оседают. Почему бы не перерабатывать нефть здесь, а не в других странах? Если была бы работа, люди бы платили налоги в бюджет и оставались довольны. Пока здесь будут просто продавать нефть, инвестиций в республику пойдет мало, поскольку рисковать никто не хочет, а страхование рисков практически отсутствует.
— А с какими трудностями тебе пришлось столкнуться?
— Немцы – очень пунктуальный народ, а потому для меня самым больным вопросом здесь было опоздание людей на встречи, непунктуальность в выполнении обязательств. Хотя через пару месяцев я к этому попривык. И второе. В Германии люди работают во многих ассоциациях бесплатно, особенно в области культуры. Здесь же люди привыкли получать зарплату за работу в каких-то объединениях. В общем-то, это понять можно, потому что зарплата на основной работе невелика. Однако реализовывать какие-то проекты, когда каждый требует оплаты за что-либо, крайне тяжело. Некоторые проекты, в которых я принимал участие, остались незавершенными, потому что начальники дали добро, но сами не помогали. Удивляет еще большое количество студентов, которые учатся ради диплома, а не ради знаний и навыков. Я понимаю, что некоторые вещи, изучаемые в вузах, им не пригодятся на производстве. Но все же образование – одна из самых главных вещей в жизни, ибо только с его помощью можно изменить ситуацию. В Германии считают важным тратить на образование огромные средства, потому что заинтересованы в получении квалифицированных специалистов. Коррупция в образовании здесь пугает, за деньги можно купить диплом, ученую степень. Для меня это непонятно, хотя я наблюдал это на примере многих студентов, с кем пытался осуществить ряд проектов.
— Фердинанд, ты прожил здесь два года. У тебя сложились собственные взгляды на происходящее в Казахстане. Как ты оцениваешь уровень демократических преобразований здесь?
— Это новая демократия, молодая. У всех развивающихся демократий похожие трудности. В Казахстане в определенной степени присутствует свобода слова. Но если говорить о СМИ, то здесь есть отступления от демократии. В Германии, к примеру, имеются проправительственные и оппозиционные издания, но у нас нет такой сильной конфронтации между ними как здесь. Гельмут Коль положил к себе в карман деньги — и об этом написали как проправительственные, так и оппозиционные издания, потому что народ должен знать все. Германские журналисты могут говорить открыто обо всех важных вопросах. Но если журналист будет необъективен, в Германии ему окажется трудно найти работу. У нас очень сильные журналисты. Почти каждый журналист состоит в профсоюзе, и если его преследуют, то ему оказывается помощь, в том числе и материальная. У вас тоже имеются профсоюзы, но они разобщены. У нас же журналисты решают важные вопросы, к примеру, образования, сообща, хотя работают в различных изданиях – проправительственных или оппозиционных.
— Чем отличаются немецкие и казахстанские журналисты?
— У нас есть очень хорошие журналисты и просто журналисты. У нас четко разграничиваются жанры: репортаж, новости, статья и т.д. Здесь же читаешь и не поймешь, что это – репортаж или статья. Там люди могут писать о проблеме, рассматривая ее со всех сторон, даже если тема очень горячая. И видна точка зрения. В казахстанских СМИ люди могут писать откровенную ложь. Конечно, и у вас есть хорошие опытные журналисты, но у них, как правило, мало информации, поэтому постоянно возникают трудности при освещении темы. Там, в Германии, очень легко работать с правительством, там я получаю социальную информацию заранее, чтобы подготовиться и задать вопросы по актуальным проблемам. В Казахстане такого не наблюдается. В Германии и правительство, и оппозиция охотно делятся информацией, так как понимают: тот, кто первый ее предоставит, получит в итоге больше освещения в СМИ. У вас же на получение информации уходят недели.
У нас практикуется специализация, но в больших газетах журналист пишет обо всем. Но при этом одно условие: ты должен быть компетентен в том, о чем пишешь. Когда я писал об образовании в Казахстане, то больше недели собирал данные, встречался с разными людьми. Но это не всегда возможно для журналиста из-за постоянного цейтнота.
— А каковы отличия казахстанских и германских политиков?
— Самая большая разница состоит в том, что журналисты в Германии часто критикуют политиков. Для них это часть работы, для казахстанских СМИ критиковать политиков очень тяжело, потому что журналист может даже пострадать из-за критики, хотя она справедлива. Если у нас критикуют Шредера, то никто это не считает покушением на власть. Здесь же могут истолковать критику в адрес какого-то чиновника именно таким образом. А у нас критика канцлера – часть работы журналиста
— А как ты прокомментируешь недавно принятый закон “О политических партиях”?
— 50 тысяч подписей для регистрации партии – это ограничение прав человека на объединение.
— Ты много ездил по нашей стране. Как ты можешь оценить обстановку на местах?
- Лучше всего, конечно, живется людям в Алматы и Астане. В малых городах все предприятия закрыты, и люди сидят без работы. Если работа будет, то не возникнет социальной напряженности. Сейчас же страдают жители тех мест, где предприятия были градообразующими.
— Фердинанд, помимо газеты, ты много работал с немецкими организациями, действующими в Казахстане. Насколько они эффективны, по-твоему?
— Есть разного рода организации. Думаю, что для вашей республики важен опыт Восточной Германии, где имеется опыт перехода к рыночной экономике. Хорошо, если мы можем своим опытом поделиться. Мы совершили немало ошибок при вхождении в рыночные отношения, и на этих ошибках нужно учиться. Эти организации могут помочь наладить диалог правительства и оппозиции, что уже важно. Некоторые организации, например, Гете-институт, вносят вклад в культурное сотрудничество между нашими странами. Я знаю, что многие немцы, уехавшие отсюда, готовы вернуться, чтобы наладить собственное дело здесь. И это можно только приветствовать.
— В связи с московскими событиями встает вопрос о межконфессиональных отношениях. На твой взгляд, существует ли в Казахстане почва для обострения отношений между мусульманами и христианами, иными словами, имеется ли здесь база для международного исламского терроризма?
— Международный терроризм – очень опасное явление. В Германии тоже были террористы. С ними воевать тяжело. Очень важно в борьбе с экстремизмом улучшить жизнь народа, исправить ситуацию в экономике и социальной сфере. Если люди хорошо живут, им неинтересно воевать друг с другом, несмотря на принадлежность к разным конфессиям. Если же у них нет работы и крыши над головой, низка заработная плата, то общественные процессы могут повернуться лицом к экстремизму. В Казахстане в этом плане дела идут намного успешнее, чем в Кыргызстане и других республиках региона, поэтому ситуация не так опасна, или не очень опасна, если можно так сказать. Здесь люди лучше живут, больше зарабатывают, более образованны, терпимее и добрее. Во-вторых, здесь живут представители различных национальностей, и они понимают, что если будет какая-то заварушка, то пострадают все, независимо от принадлежности к той или иной религии или национальности. На мой взгляд, социальной базы в Казахстане для международного терроризма практически нет. Но необходимо дальше поднимать экономику; если народ останется бедным, то почва для экстремизма найдется. А в идеале должно быть так, чтобы люди могли работать, вечером отдыхать, иметь собственное мнение и выражать его свободно. И пока не возникла опасность возникновения почвы для терроризма, надо стремиться к такому идеалу.
— О чем будет твоя книга, которую ты напишешь в Германии?
— Она расскажет о том, что казахстанские немцы думают о Германии. Сюда войдут рассказы тех, кто уехал, кто собирается переехать в Германию, размышления о том, что и как казахстанские СМИ пишут о Германии.
— Есть ли, по-твоему, у Казахстана будущее?
— Конечно. Здесь есть все, чтобы страна стала богатой: отличные природные условия, нефть, газ, цветные металлы. Общество будет развиваться в сторону демократии. Если все будет обеспечиваться правом и законом, и люди начнут верить и исполнять законы, то государство станет только крепнуть.