С какой целью в Казахстане убивают иностранных журналистов?

Напомним, что французский журналист Грегуар де Бург работал в Казахстане по аккредитации международного журнала “Foreign affairs” с мая 2006 года и трудился над материалами экономического характера по заказу международного агентства SML Strateging media. В ходе нашего расследования нам удалось уточнить, что именно этому агентству специальный отдел МИДа по поручению администрации президента поручал публикацию в зарубежной прессе имиджевых материалов по Казахстану для потенциальных инвесторов. Старшая напарница французского журналиста некая Рания, которая в настоящее время находится на Кипре, очень ревностно охраняла все профессиональные тайны работы журналиста. Она ссылалась на высокие кабинеты в Казахстане, в которых они с Грегуаром были приняты, на чиновников, с которыми работали, и упрямо поддерживала только версию бытового ограбления. Рания уехала из Казахстана месяцем раньше, но уверяла, что круг знакомых в Алматы и Астане у них с Грегуаром был общий. Рания неоднократно подчеркивала, что Грегуар не занимался проблемами политического характера. В день нападения, французский журналист уже упаковал чемоданы и должен был через Астану вылететь в Афины, где планировал провести несколько дней с Ранией и ее друзьями.

Пока шло следствие, убийство французского журналиста в Казахстане получило большой резонанс после публикации информации в организации “Репортеры без границ”. Полуторачасовая пытка журналиста, множественные ножевые ранения, синяки, ушибы и следы от резиновых пуль наводили на мысль о мести или намеренном убийстве Грегуара, у которого была обнаружена пропажа фотоаппарата, сотового телефона, ноутбука, наручных часов, записной книжки, кожаной папки с билетами и другими документами на бумажных носителях.

Во французское посольство приходил человек, который свидетельствовал, что накануне журналист получил очень ценные материалы, которые касались теневой стороны нефтегазовой отрасли Казахстана. Человек, отдавший эти материалы, рассказывал Грегуару также о политических убийствах последнего времени.

В ночных клубах и престижных барах, где часто появлялся 24-летний Грегуар де Бург, склонялись к версии, что журналиста заказали из ревности к одной известной даме. Там говорили, что француза “заказали” убить, а грабеж просто имитировали.

Окончательная либерализация Казахстана

25.11.2024 08:3016382

Да какой смысл грабить командировочного иностранца, который не имеет практически имущества, хранит финансы на карточке в банке, а обналичивает деньги только на повседневные нужды.

Французские коллеги журналиста, которые высказывались на форумах за рубежом, совершенно не поверили в бытовую версию убийства и считали, что убийство Грегуара обязательно связано с его профессиональной деятельностью. Они даже допускали, что, возможно, он занимался более широким спектром сбора информации, чем официально заявлено его агентством.

Следствие по убийству французского журналиста Грегуара де Бурга контролировали МВД, МИД и администрация президента.

Посольство Франции в Казахстане было в недоумении, когда получило печальную информацию сначала от “Репортеров без границ” из Парижа, а только затем извещение из ДВД Алматы. Когда оперативники осматривали место происшествия, то обнаружили у француза достаточное количество визиток практически всех первых высокопоставленных чиновников из министерств и правительства, президентского окружения Казахстана. “Не было визитки только самого президента Назарбаева”, — сказал ошарашенный оперативник Зангар, который понял, кого интервьюировал журналист. В связи с этим фактом сначала поставили в известность все вышестоящие инстанции, администрацию президента, а потом вспомнили о посольстве. Почему-то сильно всполошились МИДовские работники, которые своим старанием навели местных журналистов на подозрения в лоббистской деятельности и огромных средств, которые они тратят на нее. Информации из ДВД практически получить было невозможно, поскольку они опасались, что поимка третьего преступника из нападавших на француза будет затруднена. На пресс-конференции в Алматы полиция скупо сообщила, что два подозреваемых в убийстве иностранного журналиста пойманы и дают признательные показания. Через пять месяцев, так и не поймав “главного” преступника, дело об убийстве французского журналиста в шести томах было передано в городской суд.

Алмаз Аралбаев

Судебное рассмотрение было поручено вести председателю Наталье Орловой и судьям Айбасовой и Утемисову. Прокурор Тимур Шамаи представляет сторону обвинения. На скамье подсудимых Салават Болгонбаев, 1979 года рождения, родился в пос. Рыбачьем на Иссык-Куле, гражданин Казахстана, образование среднее, нигде официально не работает, а также Алмаз Аралбаев, 1981 года рождения, родился в Атырау, гражданин Казахстана, образование высшее – окончил КазГУМОиМЯ (юр.фак), работал дизайнером в частной строительной компании. Оба обвиняются в разбойном нападении и умышленном убийстве. Адвокат со стороны потерпевшей стороны на суде не присутствует, но наблюдателями заявлены представители посольства Франции и правозащитной организации “Журналисты в беде”.

На первом же заседании суда обвиняемый Болгонбаев сделал заявление, что признания в убийстве французского журналиста полицейские получили у него, применяя пытки.

Салават Болгонбаев

Он рассказал некоторые подробности о методах, которые применяет полиция к подозреваемым. Например, в суде было подробно рассказано, что следователи били молотком (через книгу) по голове, пинали, выламывали пальцы, били палкой и даже загоняли иголки под ногти, одевали на голову целлофановый пакет. По словам Салавата, ему постоянно угрожали сексуальным надругательством либо в камере предварительного заключения, либо прямо в кабинете, причем полицейские раздевали его, а один раз обливали его половые органы “какой-то кислотой”, что вызвало жжение и красноту на несколько дней. Болгонбаев признался, что дал показания под пытками, поскольку следователи угрожали вырвать у него признания также по изнасилованию, нескольких грабежах и связях с мусульманской террористической организацией “Хизт-бут-Тахрир”. Его постоянно тошнило, болела голова, допрашивали его до 2-3 часов ночи, следователи же по два-три человека менялись несколько раз. В уголовном деле имеются три медицинских заключения, полученных в больницах Алматы, куда следователи вынуждены были возить своего подследственного, когда он терял сознание. Адвокат Канафин в связи с признаниями своего подзащитного подал ходатайство судье Н.Орловой. В этом документе, в частности, говорится: “Факт применения насилия в отношении моего подзащитного находит отражение в материалах рассматриваемого судом уголовного дела…”.

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы № 5499(эксперт Р.Шаменов) от 1.09.06г, на теле моего подзащитного были обнаружены следующие повреждения: “На наружной поверхности нижней трети левого предплечья ссадины 2х0,1 см, 3х1 см, с красной корочкой на уровне окружающей кожи. Аналогичные ссадины на наружной поверхности верхней трети правого предплечья 0,7х),5 см, под ключицей слева 2х1 см, на задней поверхности верхней трети правого плеча 8х0,2 см. В поясничной области справа багрово-красный кровоподтек 6х7 см. Других каких-либо телесных повреждений на момент осмотра не обнаружено”.

…При проведении экспертизы от 2.09.06г., то есть на следующий день после первой экспертизы, судмедэксперт Халимназаров Т. обнаруживает на теле Болгонбаева следующие телесные повреждения: “ В лобной области слева, ближе к волосистой части головы, кровоподтек бордово-фиолетового цвета с легким желтушным оттенком по краям, размером 3х3,2 см, с выраженной припухлостью (подкожная гематома) высотой до 0,6 см. От данного кровоподтека в глазничную область продолжается припухлость с синюшным оттенком, где имеется кровоподтек фиолетово-багрового цвета с разлитыми нечеткими краями. На внутренней поверхности верхней трети левого плеча кровоподтек синюшно-зеленоватого цвета размером 3х2 см. На правой груди аналогичный кровоподтек размером 1,5х1,7 см. На наружной поверхности левого предплечья ссадины на участке размером 2,3х5,0 см темно-красной корочкой, возвышающейся над окружающей поверхностью…”. Это свидетельствует о появлении новых телесных повреждений на теле моего подзащитного в течение только одних суток, что указывает на факт применения в отношении Болгонбаева насилия уже в период его нахождения в помещениях органов внутренних дел. В результате этих действий Болгонбаев 2.09.06 был доставлен в Центральную городскую клиническую больницу, где ему был поставлен диагноз: “закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение головного мозга, гематома левой глазничной области и лба слева”. Полноценного лечения Болгонбаеву предоставлено не было. Очевидно, что в результате такого рода незаконных действий в деле появляется заявление моего подзащитного, в котором он признается в причастности к данному преступлению, а также другие показания, носящие характер самооговора.

Со слов моего подзащитного применение пыток не ограничилось первоначальным этапом расследования, а продолжалось в течение всего производства по делу. Так, например, 15.12.2006г, Болгонбаев был избит настолько сильно, что сотрудникам полиции пришлось доставить его в Центральную городскую клиническую больницу, где травматолог поставил диагноз: ушиб правой кисти, верхней трети правого плеча, тупая травма живота и направил на консультацию к хирургу. Хирург диагностировал ушиб мягких тканей живота и рекомендовал сдать анализы крови и мочи, а также пройти флюорографию грудной клетки и брюшной полости. Копии медицинских справок прилагаются…

Ссылаясь на Конвенцию ООН против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, которую ратифицировала РК, адвокат Канафин попросил признать недопустимыми в качестве доказательств и изъять из материалов дела, как полученные в результате применения пыток и иного незаконного воздействия: заявление его подзащитного от 7.09.06 г, протокол допроса Болгонбаева в качестве подозреваемого от 3.09.06, а также еще двадцать один документ допросов и очных ставок…

Судья отложила решение вопроса о ходатайстве на неопределенное время.

На третьем заседании суда был допрошен свидетель Артур Абдрахманов, который не знал французского журналиста и не общался с ним. Однако Абдрахманова нашли в связи с ограблением его квартиры два с половиной года назад. Абдрахманов рассказал, что познакомился с Салаватом Болгонбаевым в “центровых тусовочных местах”, завсегдатаем которых был сам. Однажды пожаловавшись Салавату на финансовый кризис, Артур получил звонок от незнакомого парня по имени Жора, который хотел брать у него уроки английского языка. Артур считал, что это по протекции Салавата у него появился “этот ученик”. Оплатив два урока английского языка, незнакомец после третьего урока напал на своего “учителя”, завязал ему глаза шарфом, связал ему руки, всунул кляп и завернул в ковер. Артур Абдрахманов слышал, что грабитель впустил в его квартиру еще двух людей. Вместе они обыскали квартиру, вынесли почти все вещи, в том числе холодильник, телевизор, компьютер и музыкальный центр, затем помылись в душе и поели яичницу, а затем покинули его квартиру.

Более года дело в полиции не рассматривалось, грабителей никто не искал, хотя Абдрахманов указывал фамилию Салавата как возможного наводчика, хотя сам ему о своих подозрениях ничего не говорил, продолжая видеть его в “Кафеделии” и ночных барах. По рассказам Салавата, после происшествия с ограблением, он помогал Артуру раздавать рекламные листовки, отношения их были приветливыми и дружескими. По рассказам Артура на суде он узнал среди вошедших позже грабителей по голосу Салавата. И ограбление его квартиры стало свидетельством возможной причастности Болгонбаева к такого рода времяпровождению, а значит, по логике следователей, совершению аналогичного преступления с французом.

В кругах алматинских посетителей ночных клубов Артура Абдрахманова характеризуют как слишком мягкого и податливого человека, который мог, по их мнению, также подвергаться какому-то давлению со стороны полиции. В разговоре с журналистами Артур говорил, что не имеет материальных претензий к Болгонбаеву, очень обижен на полицию, которая вспомнила эпизод с ограблением его квартиры только в связи с громким убийством иностранного гражданина. По его мнению, “его делом” следователи практически не занимались, постоянная смена ответственных показала ему равнодушие полицейских к бедам простых граждан. Но о причастности Салавата к ограблению его квартиры он говорил достаточно уверенно. Рассказывая об очной ставке с Болгонбаевым, Артур Абдрахманов подтвердил, что лицо Салавата представляло “один слившийся синяк”.

Свидетельские показания потерпевшей Зарины Мадиновой были особенно интересны, поскольку именно эта девушка работала переводчиком у Грегуара де Бурга и находилась в квартире в момент нападения. Ее версия нападения следующая.

Двадцатилетняя Зарина работала переводчиком два месяца. В половине третьего часа, в середине дня 2 августа в квартиру, которая не была закрыта на ключ, вошел молодой человек лет 25, темноволосый с оружием в руках. Он вошел в гостиную, в которой находились француз и переводчица, которая говорила по сотовому телефону. Грегуа сидел на диване. Первая мысль, возникшая у молодой девушки, что это розыгрыш, особенно после появления еще двух действующих лиц в белых масках с разрезами на уровне глаз. Но ситуация разворачивалась все опаснее. Грабители связали руки Зарине и положили на пол лицом вниз. Грегуа, по словам девушки, продолжал сидеть на диване и крикнул ей, чтобы она перевела: “Что они хотят? Спроси, что они хотят? У меня есть деньги, я все отдам!”.

Однако грабитель без маски сразу ринулся к иностранцу и ударил его, сказав: “Скажи ему, что это за мою сестру!”.

Француз стал сопротивляться, завязалась драка в гостиной, в которой участвовало все трое грабителей. Один бил, другие пытались связать его руки. Вдруг раздался выстрел, повернув голову, Зарина увидела кровь на Грегуаре, он слегка затих, и нападавшие связали его руки. Француз стал говорить: “О’К!”, — пытаясь их успокоить.

Зарина Мадинова стала говорить нападавшим, что это иностранец из Америки (сама не знает, почему назвала эту страну), что он им отдаст все, что они желают, только просила его не убивать.

Грабители потребовали его деньги, но Грегуа сказал, что покажет сам, поскольку они не найдут без него. Грегуара повели в одну из спален квартиры.

Потом она слышала, как рвали бумажные листы, доставали несколько пакетов из чемодана Грегуара (француз через два часа должен был улететь в Астану, а затем в Афины, поэтому полностью упаковал свои вещи и расплатился по долгам с хозяйкой арендованной квартиры, за день до отъезда выплатил зарплату водителю и переводчице). Один из преступников осмотрел ее сумочку, прочитал удостоверение личности, забрал кошелек с 1000 тенге, сотовый телефон забрали раньше. Мадина слышала, что драка продолжается: были слышны звуки ударов, потом тяжелое дыхание, стоны Грегуара де Бурга. Через некоторое время уже связанный по рукам и ногам француз спросил Зарину, жива ли она. Зарина ответила ему, что она в порядке. Тогда один из нападавших в маске вернулся в гостиную и включил звук телевизора на полную громкость, связал переводчице ноги. Он же спросил у Зарины, где ключ от квартиры. Девушка сказала, что в кармане. Когда грабитель двинулся в ее сторону, она по-казахски сказала, что ключи в кармане иностранца. Грабитель понял и пошел в спальню к остальным. После этого девушка услышала, как в замке двери щелкнул ключ. Дверь была заперта.

Между тем шум в соседней комнате продолжался. По мнению Зарины Мадиновой, француза избивали около полутора часов. Он ей несколько раз кричал, что его жизни угрожает опасность, что его убивают, и просил подползти к двери и убежать за помощью. Девушка этого сделать не могла и отвечала ему отказом. Она неоднократно слышала, что грабители повторяли фразу: “Это тебе за нашу сестру!”.

Затем девушка слышала шум воды, грабители бегали по комнатам и тщательно протирали свои следы на полу, на окнах, на ручках двери. В панике Зарина умоляла их не убивать ее, умоляла представить на ее месте своих сестер и мать, говорила, что она беременна. Один из нападавших в маске погладил ее по голове и сказал, что они ее не убьют. Затем закрыл подушкой и сообщил, что они ее обольют водой. Потом на нее действительно вылили два ведра воды. Уходя, преступники ей сказали: “Мы не тронем тебя, потому что ты наша землячка. А он пусть катится в свою Америку. Он обидел мою сестру. Полиции скажешь, что мы были европейцами по национальности, иначе мы тебя найдем”.

Услышав, что ее заперли в квартире, Зарина подползла к столу, где валялась ее раскрытая сумочка, достала лезвие и стала развязывать свои руки. Перерезать веревку ей удалось только осколком, разбив стакан. Когда она освободилась, Зарина подбежала к французскому журналисту, который без сознания лежал на полу, раскинув руки. Увидев на его груди дырки, кровь, она побежала в другую спальню, в которой находился параллельный городской телефон, который преступники не заметили, и позвонила водителю машины Ренату и попросила его срочно вызвать полицию.

Зарина Мадинова также показала, что в последний час до нападения на них, Грегуару звонил друг Мурат, турок и один звонок по городскому телефону: “Грега можно?”, на который она ответила, что он говорит по сотовому. По показаниям девушки пистолет держал тот, что был без маски и вошел первым. Тот, что был в маске, говорил с акцентом. Выяснилось, что рассматривая фотографии, она сказала, что обликом Болгонбаев похож на того, который был без маски. Но при очной ставке в этом засомневалась. Тем более что Салават на первой очной ставке кричал: “Девушка, это не я. Девушка, я в первый раз тебя вижу”. На второй очной ставке Зарина подписала протокол, что узнала Болгонбаева по голосу, хотя ей для сравнения других голосов не представляли. На суде Зарина Мадинова сообщила: “Когда на очной ставке Болгонбаев мне рассказал версию нападения, которая практически не отличалась от моего рассказа, я поняла, что он был среди нападавших и подписала протокол опознания!”. После этого она уже не сомневалась, что полицейские нашли убийц журналиста.