Тюрьма и жизнь

Ситуации вроде тех, когда пьяный грузчик избил и покусал наряд полиции в Павлодаре, или когда участковый в Хромтау сделал замечание двум любителям “огненной воды”, а они его убили под равнодушие окружающих – это уже “бытовуха”. Безусловно, люди на такое реагируют, но куда большим спросом пользуется информация про уголовное преследование знаковых для населения фигур – министров и заместителей министров, экс-зятя президента, известных бизнесменов, политических деятелей, топ-менеджеров нацкомпаний.

Впору уже создавать специализированные СМИ с названиями типа “Хроники беспредела”, “Коррупционный вестник”, “Вечерний рейдер” или “Свежие аресты”.

Можно подводить и первые итоги нового общественно-политического формата. “Силовики” сильны внутри Казахстана и могут на кое-что рассчитывать в пределах СНГ. Но как только речь заходит об Австрии, Швейцарии или Великобритании, других странах Запада, местная карательная машина становится бессильной. Здесь слабым утешением для государственных “ловцов человеков” может служить то, что Великобритания, например, не выдала Испании Аугусто Пиночета, когда тот приехал на старости лет в Лондон подлечиться. Испанцы хотели судить экс-диктатора за смерть своих граждан, погибших в Чили после прихода хунты, но англичане позволили ему вернуться домой.

Австрия не экстрадировала Рахата Алиева в Казахстан по причине того, что в “стране-получателе” нет правосудия. Судьба явно балует г-на Алиева. Сначала он бурно куролесил в республике, пользуясь тем, что закона, способного вогнать его в стойло просто не существует. Теперь избавлен от возмездия, потому что нельзя отдавать человека государству, в котором не действуют законы.

Еще один итог новой эпохи заключается в том, что нет такого обвинения, по которому в Казахстане нельзя было бы осудить при наличии политического заказа. Например, Булат Абилов, лидер партии “Азат”, Асылбек Кожахметов, председатель РОО “Шанырак” и Толен Тохтасынов, заместитель председателя Коммунистической партии, обвинялись по статье 363 УК РК — укрывательство тяжкого уголовного преступления. В 2005 и 2007 годах они подписали обращение в Государственный комитет Украины по делам национальностей и миграции с просьбой предоставить политическое убежище Байсаковым Жумабаю и Есентаю. По прошлогодним заявлениям полиции, Есентай Байсаков является заказчиком убийства Бориса Костанова, директора ТОО “Химпродукт”, которое произошло 18 июня 2001 года в Павлодаре.

“Исполнитель оправдан, как казахстанцы преследуют заказчика?” — приводил адвокат Салимжан Мусин недоумение зарубежных коллег. Тем не менее, суд постановил, что оппозиционеры знали, будто г-н Байсаков является заказчиком убийства, а потому признал их виновными. Однако они “не подлежат ответственности за истечением срока давности”. На языке юристов это означает освобождение от наказания по нереабилитирующим обстоятельствам.

Самый мрак – это когда дело расследует КНБ. Здесь могут придумать для адвокатов специальный допуск к госсекретам, чтобы нейтрализовать конституционное право граждан на квалифицированную юридическую помощь. А если вдруг у адвоката есть такой допуск, то он аннулируется. В случае, когда защитник начинает “качать права”, ссылаясь на конституцию, ратифицированные государством международные пакты и протоколы, другие нормы законодательства, инициируется отзыв адвокатской лицензии, как в случае с Данияром Канафиным. Фактически применяется запрет на профессию.

Это дает свои результаты. Когда дело ведет КНБ – никто из адвокатов не хочет связываться со спецслужбой. Единичные исключения лишь подтверждают общее правило. При этом “чекисты” не стесняются “включать дурку”. Прилетает жена арестованного из Алматы на встречу с мужем в следственном изоляторе Астаны. Предварительная договоренность была достигнута. Но потом начинается: “главного нет”, “батарейка в “сотке” села”, “ногу сломал”, “потеряли ключ”, “специальная запись в журнале не сделана, а ручки ни у кого нет” и т. д., и т. п. В результате женщина возвращается назад, потеряв время, нервы, деньги и веру в людей на государственной службе.

Для “хороших” журналистов и друзей КНБ из депутатского корпуса любая конспиративная квартира все равно, что постоялый двор. Они и сюжет снимут, и убедятся, что арестованные счастливы. Еще и удивятся по ходу, чего это жены и адвокаты (не “красные”, а нормальные) их не посещают. Наверное, времени все никак не найдут. А следственный изолятор КНБ вообще обладает лечебными свойствами. Адильхан Жаужурек попал туда с онкологией, а потом получил от тамошних медиков справку, что здоров как бык.

Финансовая полиция – тоже не подарок. Но там хоть держат в СИЗО, за которое отвечает министерство юстиции. Минюст является не силовым, а гражданским ведомством. Поэтому Мейраш Туржанова хотя бы может встречаться со своим мужем Сериком Туржановым, что месяцами остается невозможным для Жамили Джакишевой, супруги Мухтара Джакишева, так как ее дело в ведении КНБ.

В судах всегда с пониманием относятся к версии следственных органов. Ну не смогла финансовая полиция доказать взятку Жаксыбеку Кулекееву, но не оправдывать же теперь. Как эти люди будут выглядеть перед теми, кто с хохотом читал репортажи из зала суда? Вот и придрались ко всяким мелочам, “оценив” их на три года лишения свободы. Жаловаться на неправосудные решения судебных органов бесполезно, потому что еще ни одного судью за это не наказали.

Даже если нормальный адвокат допущен до какого-либо процесса, он мало что может. Только принять часть проблем подзащитного на себя, сделав его пребывание под стражей менее дискомфортным. Суд аргументы адвоката мало интересуют. А если это политически мотивированный процесс, тогда они их не интересуют абсолютно.

Общество наблюдает за всей этой судейско-силовой вакханалией как за водевилем, само находясь в нездоровом угаре. Все смеются. Это как игра в гусарскую рулетку среди сумасшедших. Вроде бы и страшно, и участников жалко, однако, из-за того, что все сумасшедшие, трагическая сторона отступает под натиском черного юмора.