Систему отечественного информационного права – да простят нас ученые мужи за подобный термин — образуют:
— соответствующие нормы Конституции Республики Казахстан;
— многосторонние и двусторонние международные соглашения, заключенные в рамках СНГ и Таможенного союза о равноправном и взаимовыгодном информационном обмене, “Флорентийское соглашение” 1950 года о режиме обращения печатной продукции, к которому Казахстан присоединился в 1997 году;
— соответствующие ограничительные и запретительные нормы Уголовного кодекса и Кодекса об административных правонарушениях, включая и нормы, направленные на ограничение нарушений свободы слова, такие, как ст. 154 “Отказ в предоставлении гражданину информации” и ст. 155 “Воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналиста” УК РК;
— статьи 141 и 143 Гражданского кодекса РК, устанавливающие гражданско-правовую ответственность за распространение недостоверных, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию юридических и физических лиц;
— Закон РК “О национальной безопасности”, установивший 20-процентный предел участия иностранных лиц в уставных фондах отечественных средств массовой информации, соответствующие нормы хозяйственных нормативных актов;
— соответствующие нормы Налогового и Таможенного законодательства;
— нормы некоторых других нормативных актов, регулирующих хозяйственную деятельность СМИ;
— и, наконец, Закон 1999 года “О средствах массовой информации”, призванный, на наш взгляд, осмыслить, увязать и развить нормы и правила, действующие в сфере производства и распространения продукции средств массовой информации. Сюда же, очевидно, следует отнести и Правила учетной регистрации средств массовой информации, утвержденные в декабре 1999 года Министерством культуры, информации и общественного согласия.
Как нетрудно убедиться, в перечисленном перечне, следовательно, и в системе информационного права, отсутствуют нормативные акты, регулирующие деятельность отечественных правосубъектов в сфере информационного обмена в мировых информационных сетях. Россия, например, давно приняла подобный закон, Европейское сообщество заключило около десятка международных соглашений в этой области. Казахстан, к сожалению, к ним так и не присоединился.
Основу системы отечественного информационного права, следовательно, и Закона “О средствах массовой информации” образуют нормы Конституции, в частности ст. 1 об основополагающих принципах деятельности государства, таких, как общественное согласие и политическая стабильность, экономическое развитие на благо всего народа, решение наиболее важных вопросов демократическими методами, ст. 5 о плюрализме мнений, идеологическом и политическом многообразии, ст. 20 о свободе получения и распространения информации любым не запрещенным способом, запрете цензуры.
К основам отечественного права в той или иной области, очевидно, следует отнести и соответствующие международные договоры и соглашения, подписанные или ратифицированные компетентными органами Республики Казахстан. Чтобы определиться, что же мы постулировали и гарантировали своим партнерам в информационной сфере, достаточно, на наш взгляд, процитировать ст. 1, 2 и 5 Соглашения между правительством РК и правительством РФ (нашим основным и естественным информационным партнером) “О сотрудничестве в области информации”, заключенного 23 декабря 1998 года в г. Астане и вступившего в силу в июле 1999 года:
“Стороны будут способствовать созданию благоприятных условий для широкого и свободного взаимного распространения массовой информации в целях дальнейшего углубления знаний о жизни народов и их государств”… “Каждая из Сторон не будет препятствовать распространению на ее территории продукции средств массовой информации, которые зарегистрированы и действуют на законных основаниях в государстве другой Стороны”… “Будет оказывать содействие в организации трансляции теле- и радиопрограмм, распространяемых на законных основаниях на территории государства другой Стороны”.
Комментарии, как представляется, излишни.
Думается, о подобном же говорил и глава нашего государства Нурсултан Абишевич Назарбаев в своем программном выступлении на коллегии МИД РК:
“Никто в мире не должен сомневаться в том, что демократия и развитие гражданских институтов и свобод – наш собственный стратегический выбор. Казахстан привержен демократии и уважении прав человека не из-за того, что кто-то со стороны того захотел. Мы избрали этот путь самостоятельно в целях достижения стратегической цели – устойчивого развития и повышения благосостояния народа”.
Ныне действующий Закон “О средствах массовой информации”, в значительной мере повторивший предшествующий Закон “О печати” периода “оживления” демократии, как представляется, не выходит значительно из русла вышеперечисленных гарантий и в какой-то степени отвечает на вопросы, поставленные жизнью в сфере производства и распространения массовой информации. Однако, несомненно, уже сегодня он, действительно, нуждается в дальнейшем совершенствовании.
Так, например, он должен бы:
— ответить на вопрос о приоритетности национального законодательства или международных договоров и соглашений, заключенных Казахстаном в информационной сфере;
— очертить перспективы развития отечественного рынка информационных услуг, наметить меры по недопущению его монополизации;
— дать определение таких животрепещущих понятий, как мнения и взгляды, сведения и факты, информационное пространство и территория распространения, общественно значимая информация, порнография, эротика и т.д.;
— закрепить обязанность государственных органов и учреждений, их должностных лиц, организаций, независимо от форм собственности, беспрепятственного предоставления средствам массовой информации общественно значимой информации и недопустимости ее сокрытия;
— установить особенности правового режима обращения продукции средств массовой информации, как особого рода товара, предназначенного для миллионов читателей, зрителей и слушателей, оградить его от произвола;
— дать ответы на многие другие вопросы и вызовы, диктуемые современностью.
Если мы не ответим на эти и подобные вопросы сегодня, завтра мы не будем гарантированы от появления нелегальной продукции.
В свете перечисленного посмотрим, что же предлагает на рассмотрение парламента, а, следовательно, и нам правительство в своем проекте “О внесении изменений и дополнении в Закон РК “О средствах массовой информации”.
Все предлагаемые новеллы, как представляется, можно разделить на три группы:
1. Нормы, относящие WEВ-сайты в общедоступных телекоммуникационных сетях к средствам массовой информации, и вытекающие отсюда запретительные меры по их распространению.
Нормы, устанавливающие 20%-ный барьер ретрансляции иностранных СМИ (это коснется в основном российских СМИ), запрещающие проведение аудио-, видеозаписи без согласия на то заинтересованных лиц; устанавливающие ответственность собственника и главного редактора СМИ за распространение недостоверных сведений, независимо от источника получения информации.
Инструктивные нормы.
Первая группа предложений не может быть принята, так как явно не учитывает разновидностей ВЕБ-сайтов, выходит за рамки Закона “О средствах массовой информации” и невозможна в техническом исполнении. Данные вопросы требует дальнейшей проработки, присоединения Казахстана к соответствующим Европейским конвенциям и соглашениям и могут быть решены только в рамках отдельного закона.
Вторая группа не может быть принята, так как явно противоречит статье 20 Конституции РК о праве граждан на свободу получения и распространения информации любыми не запрещенными способами. Не стыкуется она и с нормами действующего права, в том числе со статьей 26 собственного Закона “О СМИ”. Средство массовой информации не может нести ответственность за повтор на своих страницах информации, опубликованной (обнародованной) в других источниках, если есть соответствующая ссылка на этот источник или автора.
Третья группа предложений также, на наш взгляд, не может быть принята, так как она, по существу, целиком перенесена из ведомственного нормативного акта – Правил регистрации СМИ, засоряет закон, затрудняет его понимание и снижает его юридическую силу.
В целом же, судя по всему, проект предлагаемых изменений в Закон “О СМИ” подготовлен в недрах Министерства культуры, информации и общественного согласия, без участия общественности, средств массовой информации и их объединений, поскольку “одеяло интересов” явно перетягивается на сторону этого контролирующего органа. Достаточно напомнить о таких новшествах, как: основанием для осуществления выпуска СМИ является не право граждан на распространение информации, не закон, а свидетельство о постановке его на учет. Это и предлагаемые к утверждению пункты 3-1, 3-2,3-3 статьи 10 Закона “О СМИ”, регламентирующие различные поводы для перерегистрации СМИ, и дополнения к статье 11 Закона, по существу, переливающие “из пустого в порожнее” (слово “документ” заменяется словосочетанием “нотариально заверенная копия”, как будто это не урегулировано уже нормами гражданского законодательства). Поистине, что писать, когда нечего писать?
В целом же так и хочется в преамбулу предлагаемых изменений вынести слова из самого проекта: “Семантическая информация, размещаемая на WEB-сайтах”… (эротического характера), может распространяться “только в запечатанных прозрачных упаковках” и “при распространении продукции другого средства массовой информации не допускается наложения своего логотипа на его логотип в целях защиты авторских прав”. Кто может понять, что бы это значило?
В заключение хотелось бы поговорить об этике законотворческой деятельности. Не в плане рассмотрения и принятия законов, а в плане подготовки их проектов. Как ни странно это может показаться, в республике давно наработана и сложилась система приемов, методов и способов решения общественно значимых задач путем принятия соответствующих законов и иных нормативных актов. Казалось бы, чего проще – собери всю информацию об аналогичной отечественной и зарубежной нормотворческой и правоприменительной практике, обобщи и проанализируй ее, определи тенденции развития общественных отношений в регулируемой сфере, цели и задачи принимаемого закона, наметь поощрительные и запретительные меры, установи правовые последствия и их нарушения, все это затем облеки в ясные и четкие строки литературного языка, влей в требуемую правовую форму и плавно впиши проект в общую систему права. Увы, мы имеем то, что имеем.
Законопроектщики различают также так называемую концепцию нормативного акта, своего рода его основную идею, и комплекс мер (способов) ее решения. При этом всегда считалось нецелесообразным, вредным и даже неэтичным:
— допускать в проекте положения, противоречащие основному акту,
— дублировать правовые нормы, допускать их нестыковку,
— при помощи редакционных изменений менять концепцию действующего основного нормативного акта, что является своего рода “правовой контрабандой”,
— засорять закон инструктивными нормами.
И уж, конечно, не дай Бог допустить противоречия Конституции действующим кодексам. В противном случае автору проекта пришлось бы посыпать голову пеплом и уже через месяц вносить изменения во вновь принятый нормативный акт, что, собственно, мы сегодня частенько и наблюдаем. О том, что проект нормативного акта должен быть безупречен в лингвистическом и литературном плане, видимо, нет нужды повторяться.
К сожалению, складывается впечатление, что нет ни одного из перечисленных правил, которое не было бы нарушено предлагаемым проектом изменений.
Теперь слово за парламентом.