Недавно по каналу государственного ТВ “выдали” нам, то есть публике, очередной “перл” из разряда того, что называется социальной рекламой. Звучит он примерно так: “Основа общественного спокойствия – в справедливости”. Я специально не стал уточнять его текст. Если рекламный слоган запоминается, то он запоминается совершенно точно и надолго. Даже тогда, когда речь идет о жевательных резинках или памперсах. На то это и реклама. “Перл”, о котором идет речь в данном случае, текстуально не запомнился. Как и все то, что выпускается у нас под маркой социальной рекламы. Но зато задержалось в памяти то, что авторы и заказчики рекламы хотели сказать. Это как при разговоре с человеком, страдающим дислексией: слова его не складываются в логически осмысленную фразу, и поэтому приходится обращать внимание на его мимику, жесты и выражение глаз. Ясно, что сейчас, когда исламские боевики уже вторглись в пределы Узбекистана и Кыргызстана, которые являются партнерами нашей страны по Среднеазиатскому межгосударственному тройственному союзу, официальный Казахстан более всего озабочен спокойствием. Но то, что он рассматривает справедливость и как его гарантию, — это, конечно, нечто новое. Ну да бог с ним. Спокойствие и справедливость на одних весах – значит, так тому и быть. В принципе, категории эти вполне подходящие для использования в качестве противовесов, способных обеспечивать общественную стабильность. Но это так, если только судить в целом. А в частности же наша реальность такова, что имеющаяся мера справедливости не настолько весома, чтобы держаться на одном уровне со спокойствием. Так что последнее пока еще обеспечивается вовсе не ею, а комплексом других обстоятельств. Но об этом ниже…
И все же — почему было решено создать такую лозунговую комбинацию, которая должна содержать в качестве ключевых понятий “спокойствие” и “справедливость”? Со “спокойствием”, повторимся, все более или менее ясно. Однако следует заметить, что оно тут явно подменяет собой слово-слоган номер один нашей официальной идеологии с момента зарождения казахстанской независимой государственности – “согласие”. Под флагом последнего была создана в середине 90-х годов Ассамблея народов Казахстана, сыгравшая значительную роль в общественно-политической жизни страны, вновь учреждено в 1997 году Министерство информации и согласия. Да, долгое время считалось, что баланс общественной стабильности напрямую связан с состоянием межнациональных отношений. Главным образом русско-славянско-европейско-казахских отношений. Они и были основной заботой тех, кто по долгу службы занимался обеспечением общественного согласия. То есть во главу угла выносились внутриобщественные отношения горизонтального уровня. Так что власти, политический истеблишмент и предпринимательские тузы, теснейшим образом связанные с административной элитой, могли спокойно выносить себя за скобки. Им отводилась роль отцов-основателей. Они были выше стихии общественных отношений. А посему могли брать на себя роль медиатров-посредников по налаживанию и укреплению согласия в обществе. Она, эта роль, так нравилась, так импонировала им, что они, совсем вжившись в нее, “прошляпили” наступление перелома в настроении низовых масс и изменение общей ситуации в мире, СНГ и регионе.
Создав радикально-либеральный экономический и политический режим при практически полном отсутствии соответствующих ему производственных отношений и лишив свой народ за считанные буквально годы всех привычных ему социальных гарантий, глупо было продолжать надеяться на то, что масса простых людей по-прежнему будет дорожить более всего общественным согласием и почитать истеблишмент как его гаранта. Людям толкуют про патриотизм. А они уже не представляют себе, что это такое в стране, где уже нет никакого социального страхования и где обратно пропорционально развитию так называемых реформ исчезает столь привычная еще недавно теплота человеческих отношений в обществе. У большинства из них жизнь сейчас настолько беспросветна, что они готовы радоваться любым переменам, лишь бы прервалась эта стабильная, но опостылевшая беспросветность. А перемены происходят. В России. К югу от Казахстана. И у нас общество давно жаждет их. Когда еще нужно было сменить хотя бы заезженную “пластинку” идеологических заклинаний нашего руководства.
У нас, похоже, только сейчас еле-еле “дотумкались” до этого. Ведь лозунг “Основа общественного спокойствия – в справедливости” вместо набивших оскомину лозунгов типа “Общественное согласие — залог благополучия и процветания общества” означает признание властями переноса вектора противоречий с горизонтального уровня (“коренное население и русскоязычное население”) на уровень вертикальный (“верхи и низы”). Иными словами, потенциал социального противостояния теперь представляется официальному Казахстану более ощутимым, чем потенциал межнациональных конфликтов.
Новый лозунг весьма точно обозначает актуальную для Казахстана задачу. Но сработан он топорно (как всегда – топорно!) и вообще как-то не по-русски сформулирован. Это, как можно догадаться, говорит о том, что его идея родилась не у авторов и заказчиков в головах, а заимствована у кого-то другого и поспешно реализована. В противном случае, у них хватило бы ума и времени сформулировать лозунг получше, хотя бы так: “Справедливость – залог общественного спокойствия”.
В сентябре на сайте казахстанской Интернет-гаезты “Навигатор” появилась статья А.Тажутова под названием “Кто такие казахи?”. Судя по показаниям электронного счетчика, она вызвала большой интерес у читателей. Самым примечательным для нас является та ее часть, где говорится, что ислам прежде всего характеризуется справедливостью, а наша казахстанская действительность – несправедливостью. Отсюда ее автор выводит заключение о том, что для большинства простых казахов в настоящее время мусульманские духовные ценности, как альтернатива не сумевшей доказать свою жизнеспособность государственной идеологии, становятся все более и более привлекательными… Нам кажется, что именно отсюда “растут ноги” рассматриваемого политического лозунга. Если это так, то приятно, конечно, что официальная идеология прислушивается к мнениям представителей общественности, каковыми являются авторы и журналисты местных СМИ. Но едва ли можно надеяться, что выдвижением “правильного” лозунга проблема будет исчерпана. Лозунг, который не предполагает реальных перемен, может обернуться бумерангом. А в нашем случае, похоже, именно так все и получится. Ибо других тенденций не наблюдается. И не наблюдалось раньше!
Давайте попробуем разобраться в этом. Что есть справедливость, а вернее, социальная справедливость в нашем обществе? Нет, мы не собираемся говорить о политике десоциализации, в реализации которой Казахстан добился лавров чемпиона всех времен и народов. Это – уже избитая констатация печального факта. Мы будем говорить о такой минимальной мере социальной справедливости, которая сохраняется как норма при всех случаях жизни, ибо ее пределы определяются не чем-либо еще, а именно императивной духовной потребностью представителей (власть, богатство) имущих слоев продолжать чувствовать себя носителями хоть какой-то общепринятой морали даже тогда, когда они — полные хозяева положения и вольны делать что угодно. А такая мораль, когда нет никаких духовно-человеческих ограничителей для верхов, решающих судьбу низовых масс, когда они не признают за ними
хотя бы минимума человеческих прав, называется, к примеру, у исламских политиков и обществоведов “фараоновской моралью”. То есть такая мораль признается моралью времен, когда еще не было на свете великих гуманистических мировых религий. Такая концепция, к слову сказать, излагается у бывшего премьер-министра Турции, лидера Исламской партии Благоденствия. С проявлениями такой морали у нас сейчас можно столкнуться на каждом шагу. Примеров много. Но мы остановимся только на тех сюжетах, которые показывались по “Хабару”… Шымкент. У больного немолодого человека сносится по решению суда внеплановый дом. У него — куча малых детей и жена. Его жалкий скарб выбрасывается на улицу. На носу зима. Лишенцем он становится по иску своего соседа, владельца двухэтажного особняка, которому внеплановый дом мешал выезжать на дорогу на своем авто. Суд, судебные исполнители, власти – все на стороне последнего, состоятельного, богатого. Создается впечатление, что все действуют согласно сентенции “морали нет, если только красота”… красота серебряных линий “Мерседес-Бенца”, еврокоттеджа, полетов в Париж на Рождество. Положение бедняка при таких “красивостях” пира во время чумы совершенно не принимается во внимание. Ладно, он, наверное, виноват, что, соблазнившись дешевизной, купил в свое время внеплановый дом. Но его многочисленные дети-то в чем виноваты? Разве у них нет никаких прав?! Причем они в таком положении оказываются в результате не насилия и произвола, а “торжества судебной справедливости”. Как назвать такую мораль?!Такие же истории в Алматы — с женщинами, выбрасываемыми силами правопорядка во исполнение судебных решений из общежитий с детьми и нехитрым имуществом под дождь со снегом в предвечернюю пору, в зимний мороз. Самое удивительное, они не были захватчиками жилья, ибо платили аренду и были готовы продолжать платить. Но хозяин решил по каким-то своим соображениям избавиться от них. Суд на его стороне. Власти – тоже. Он прав, и никакие другие аргументы не принимаются во внимание… Но такого, извините, людоедства, и в помине не было ни в тоталитарном СССР, ни в либеральной Америке. Потому что, кроме законов, есть еще такая духовная субстанция, как человеческая мораль. При Советском Союзе множество людей проживало во внеплановых домах. И никто им их не сносил, а если сносили, то жилье давали. Власти на внеплановое жилье попросту закрывали глаза. А выгонять, допустим, квартиросъемщиков в отопительный сезон запрещалось по закону… В Америке же никто не предлагает снести Гарлем и разогнать тамошних жильцов, являющихся в большинстве своем отнюдь не самыми законопослушными гражданами и добросовестными плательщиками счетов. И что же, американские власти глупее казахстанских?! О Аллах, о какой справедливости, могущей гарантировать общественное спокойствие, можно говорить при такой жуткой реальности?