ДЕЛИТЕСЬ, И ВОЗДАСТСЯ!
Эпиграф:
“…ВОТ ОНИ ПРИШЛИ, СКАЗАЛИ: “ЗДРАСЬТЕ!”
МЫ ИХ НЕ ЖДАЛИ, А ОНИ УЖЕ ПРИШЛИ.
НО В КОЛОДЕ, КАК-НИКАК, ЧЕТЫРЕ МАСТИ,
А ОНИ ДАВАЙ ХВАТАТЬ ТУЗЫ И КОРОЛИ!”
Владимир Высоцкий
Всего на пятнадцатом номере от рождения “Мегаполис”, что называется, “довыступался”. Как в добрые старые времена на “Правду”, на нашу газету отреагировали в другом Политбюро. Уже заокеанском. В истории Казахстана такого, пожалуй, еще не было: один из столпов западной прессы, влиятельная “Нью-Йорк Таймс” 14 марта опубликовала статью-отклик на корреспонденцию Асхата Кудукова “Правительство от “Шеврона”. Предлагаем вниманию читателя перепечатку из нью-йоркского издания с нашим комментарием.
Алматы, Казахстан, 13 марта. По меркам авторитарных постсоветских государств это было в своем роде откровением: в газете (“Мегаполис”, 21 февраля) появилась фотография, изображающая улыбающихся премьер-министра страны, министра энергетики, его заместителя и главу государственной нефтяной компании, несущих трубу нефтепровода с красующимся на ней логотипом «Шеврона» на фоне казахстанской степи.
То, что эта фотография была призвана служить подтверждением влияния и тесных связей, установившихся между компанией «Шеврон» и руководством Казахстана, само по себе не было такой уж неожиданностью. «Шеврон» здесь является одним из основных производителей нефти и одним из наиболее ценимых иностранных инвесторов Казахстана начиная с первых дней его независимости. Гай Холлингсворт, президент Евразийского отделения компании, говорит, что у них «превосходные» отношения с правительством. Один из руководителей государственной нефтяной компании «Казахойл» в свое время проходил на «Шевроне» стажировку (Нурлан Балгимбаев, бывш. премьер-министр, ныне президент “Казахойл”)
.Но в стране, где с политическим юмором не все благополучно, эта иллюстрация является ясным показателем того, что климат в Казахстане меняется. Крупные нефтяные компании начинают изображаться в прессе иногда в шутку иногда всерьез как эксплуататоры богатых углеводородных ресурсов Казахстана, его правительства и его народа.
Компания «Шеврон» является самой легкой из мишеней, тем более что заканчивается ее слияние с “Texaco”, имеющей долю в местном газовом месторождении (Карачаганакское газоконденсатное, разрабатывается консорциумом транснациональных компаний)
.«Шеврону» принадлежит половина в «Тенгизшевройле» — компании, основанной в 1993 г. для разработки Тенгизского нефтяного месторождения, расположенного на западе Казахстана. Извлекаемые запасы этого месторождения насчитывают от шести до девяти миллиардов баррелей, на данный момент в него вложен 1 миллиард долларов инвестиций. «Тенгизшевройл», на котором работает более 3 200 человек и который в этом году потратит 250 миллионов долларов на приобретение разных товаров и услуг, пропагандируется здесь как образец для других иностранных инвесторов. Многие рассматривают его как синоним «Шеврона», к вящему неудовольствию других партнеров — компании ExxonMobil, владеющей 25 процентами «Тенгизшевройла», и российской компании ЛУКОЙЛ, имеющей 5 процентов (остальное принадлежит «Казахойлу».)
За последние несколько лет на сцену вышло новое поколение казахстанских руководителей, которые чувствуют себя менее обязанными «Шеврону» и все сильнее стремятся выйти из-под его влияния. Такие компании, как национальная нефтяная компания трубопроводного транспорта
«КазТрансОйл», которой руководит зять президента Нурсултана Назарбаева, а также местные банки и пенсионные фонды приближаются к накоплению достаточных средств для того, чтобы начинать примерять на себя роль иностранного инвестора.По мнению Тулегена Аскарова, экономиста, пишущего для деловой газеты «Республика», у отечественных компаний сейчас есть около 1 миллиарда долларов наличными, но мало способов для их инвестирования. Финансовая инфраструктура Казахстана развита еще очень слабо, и фондовая биржа еще мала.
Поэтому большая часть этих денег будет направлена на инвестиции в нефтяные предприятия, так что в итоге иностранные инвесторы могут оказаться опутанными здесь по рукам и ногам. Небольшая канадская компания Hurricane Hydrocarbons, у которой в Казахстане было месторождение нефти и нефтеперерабатывающий завод на юге страны, была оклеветана в местных средствах массовой информации. Это, по мнению аналитиков, было вызвано стремлением местных деловых кругов вытеснить эту компанию с рынка. «Тот, кто контролирует нефтяной сектор, контролирует и средства массовой информации», — считает Аскаров.
Практически все СМИ страны находятся в собственности либо членов семьи президента, либо различных деловых группировок. Не исключение здесь и газета, напечатавшая фотоснимок, о котором шла речь в начале этой статьи. Личность ее владельца держится в секрете, но, по общему мнению, им является человек из ближайшего окружения президента.
Многие считают, что «Шеврон» благодаря своему масштабу и влиянию практически неуязвим для такого рода давления. «Шеврон» является одним из крупнейших акционеров «корпорации» под названием «Государство Казахстан», считает Петр Своик, сопредседатель оппозиционной партии «Азамат» и один из руководителей «Мегаполиса». Влияние этой компании, может быть, не так велико, чтобы диктовать стратегию, но и не настолько мало, чтобы ее пытаться игнорировать.
И все же Петр Своик полагает, что многие простые люди Казахстана начинают возмущаться деятельностью «Шеврона» и других зарубежных нефтяных компаний. Возможно, что в один прекрасный день с этим фактором придется начать считаться и «Шеврону», и правительству Казахстана.
Итак, Биржит Бауэр – далеко не новичок в казахстанских реалиях, и потому “заказ” на данную статью поступил не с Манхэттена, а, наоборот, был инициирован “снизу”. Но важно не как появилась эта статья, а почему
.Истинная правда – боевые действия против “иностранных инвесторов” уже развязаны. Тому есть две причины. И обе — главные.
Первая. В канун десятилетия независимости можем смело подводить итоги реформ. Транзитный период завершен, и Казахстан как политическая, экономическая и социальная система уже состоялся. Но, как во всяком созревшем плоде, в нем начинают бродить старые соки, проклевываются свежие семена.
Вторая. Новый плод оказался подвешенным не над ухоженной грядкой, а над пыльной пустошью с истощенной подкормкой. Поэтому все “развитие” теснится в прежней оболочке, а стороннее наблюдение выявляет только внешние изменения – выдавливание сквозь разрывы кожуры отходов созревания. Тех самых тычинок и пестиков, которые использовались в стартовом цикле оплодотворения и образования завязей.
На этом мы отойдем от ботанических аллегорий, поскольку нет природного аналога нашему экономическому чудо-плоду -эдакому бараново- банановому гибриду в единой государственной шкурке. То есть в стране созрели две разнородные экономики, друг друга пронизывающие, друг в друге существующие и тем не менее несовместимые.
Главная из них – это долларовая экспортно-сырьевая экономика, из которой и вытесняются иностранные “инвесторы”. Мы специально закавычили только слово “инвесторы”, потому что выдавливаются из нее действительно иностранцы. Поскольку до состояния “иностранных инвесторов” уже дозрели наши местные товарищи.
В пору распускания приватизационных цветочков рыночное скрещивание требовало мужских и женских семядолей: у Продавцов была возможность выбирать Покупателей месторождений и предприятий, а у Покупателей – умение сбывать наше сырье через оффшорные острова. А оплодотворяющая пыльца имела, сами понимаете, цвет “зелени”.
Теперь на местной почве селекционирован уже новый гибрид — “Инвестор иностранный, районированный”. Этот сорт устойчив к казахстанскому суровому климату, поскольку владеет государственным языком и занимает и по праву рождения, и по другим заслугам далеко не последние места в госиерархии. Но при этом он жизнестоек еще и потому, что является именно иностранным, то есть долларовым инвестором. Он как бы “коренной иностранец” — и по вектору направления своего частно-государственного коммерческого интереса (“из Казахстана – на вывоз”), и по месту хранения своих капиталов.
Пока же такие гиганты, как “Шеврон”, могут не волноваться особо, а вот всякие “харрикейны”, в принципе, уже не нужны. Нет, никто специально не нарывается на международные скандалы, но, как говорится, нужда заставляет. Есть, есть большая и быстрорастущая нужда у “местных” олигархов – им “лишние” и “горячие” доллары вкладывать некуда!
В краю родных карагачей уже нет производств, в которые можно было бы эффективно инвестировать валюту. Мы же не строим самолеты, не собираем автомобили и компьютеры, не выращиваем картошку по голландской технологии или помидоры на гидропонике. Наши штаны и обувь, иной национальный товар не могут у нас конкурировать с зарубежными аналогами. Даже лучшее из того
, что мы умеем – производство мяса и зерна доведено до катастрофически отрицательной рентабельности. И это – следствия не каких-то особых свойств местного климата, а особенностей государственной политики. Тому, конечно, есть глубинные причины культурно-цивилизационого характера. Но с чисто экономических позиций причина этого объясняется острейшим дефицитом внутренних инвестиций.Одна только иллюстрация. Поддержание в нормальном состоянии доставшихся нам от Союза основных фондов — здания и сооружения, дороги, инженерные сети и т.п. – требует каждый год освоения в национальной валюте суммы, эквивалентной 10-12 миллиардам долларов. И это без учета затрат на образование, здоровье и соцкультбыт населения, чтобы было кому страну поддерживать и развивать.
А 12 миллиардов – это как раз столько, сколько Казахстан привлек иностранных инвестиций за все годы суверенитета! Именно потому, что эти “инвестиции” входят задом-наперед: они больше уносят, чем приносят.
И симметричным довеском к валютно-сырьевому пузырю казахстанского экспорта выглядит такой вместительный, но пустой мешок внутренней экономики. Здесь все основано именно на скудности масштабов производства и потребления: минимально низкие пенсии, стипендии и зарплаты, максимально высокие коммунальные тарифы и рыночные цены. А в сумме – на мизерных объемах национальной валюты, обслуживающей такую экономику. На этом, на мизерности и держится хваленая устойчивость курса тенге. Это хрупкое равновесие правительство поддерживает за счет крайне скупых инъекций во внутреннюю денежную массу. Фактически приток лишь компенсирует отток — уже третий год работает Насос Ежемесячной Откачки Тенге в долларовый пузырь – “Накопительная Пенсионная Система” называется.
Мы не интересовались у Т.Аскарова, как он насчитал тот миллиард долларов, который местным инвесторам девать некуда. Но вот вам элементарный прикид – в пенсионные фонды закачано уже почти восемьсот “лимонов” и плюс Минфин рассчитывает на триста от закона об амнистии. Плюс половина активов всех казахстанских банков – это валюта плюс баксы, обслуживающие криминальную, теневую и “серую” экономику, плюс запасы на “черный день” у населения. Действительно: куда все это девать, если не бежать с “зеленью” из страны, как председатель ФОМСа Иманбаев?
При всем богатстве выбора альтернативы нет. Единственный путь–вложения в экспорт нефти и выталкивание бывших соратников. Кроме нефти, кстати, на очереди есть медь, цинк, хром, глинозем и так далее.
Положение, конечно, не безысходное. Уже свершившееся созревание “банановой республики” обуславливает новый вегетационный период. Возможны ли при этом здоровые всходы на национальной почве?
В принципе, да! Казахстанская земля заждалась современных удобрений, и если бы акимовщину удалось переработать в самоуправление городов и сел-аулов, угнетенный подлесок местных инициатив, малого и среднего предпринимательства там и тут потянулся бы вверх. С естественным в таком случае ростом рабочих мест пустой и пыльный мешок внутренней экономики стал бы наполняться товарами, растущими зарплатами и доходами населения. Оживился бы потребительский спрос, активизировалось “подпитанное” производство. И дальше, дальше, дальше, как говорил классик. Объявилась бы нужда в новых объемах национальной валюты, «свежих» внутренних деньгах – вот они бы и “всосали” те “лишние” доллары, что сейчас лишили покоя наших сырьевых олигархов.
Разумеется, для такой “посевной” необходима и “прополка” наверху. Правительство должно быть не от “Шеврона” с “Казахойлом”, и не от Казкоммерцбанка с Евразийской группой, а от коренных нужд государства Казахстан и его народа. Сейчас же оно – отдел обслуживания финансово-сырьевых олигархий, а парламент — вроде сервисной службы этой самой обслуги. Эту пирамиду надо бы перевернуть с вершины на основание – только всего-то и делов, кажется. Впрочем, это уже тема другого разговора.
Хотя, как сказать. “Шеврон” с “харрикейнами” давно уже прижились в Казахстане. Вокруг них и под них образуются наши главные экономические ландшафты. Они вроде бы всего лишь делали свой нефтяной бизнес, а по сути — помогали копать ту самую яму в болоте местной экономической, социальной и моральной разрухи, в которую мы сейчас все дружно проваливаемся.
Двойной стандарт “Нефть или Демократия” – это двуликая суть не абстрактного дяди Сэма и даже не конкретных Билла Клинтона с Джоржем Бушем. Это – живые лица хозяев транснациональных сырьевых корпораций, выкачивающих ресурсы из разных “развивающихся” африканатов. Так что в Нью-Йорке тоже не худо бы понять, почему “многие простые люди Казахстана начинают возмущаться деятельностью “Шеврона” и других зарубежных нефтяных компаний”.
Если бы Биржит Брауэр спросила у меня совета для иностранных инвесторов, я дал бы сразу два. На выбор.
Если они считают себя просто нефтяными компаниями – пусть продолжают качать нефть. Но на всякий случай, пусть приготовятся отвлекать все больше средств на отражение всяких “неожиданных” форс-мажоров. И с долгосрочными проектами в таком случае лучше не торопиться.
Если же они представляют себя солидными акционерами корпорации “Государство Казахстан”, то неплохо бы им подумать о созыве общего собрания со следующей повесткой дня: “Как нам преобразоваться в нормальное государство?”