Анализ результатов годичного мониторинга не дает удовлетворительную социологическую перспективу состояния и развития ситуации в области соблюдения политических прав женщин, оговоренных в международных конвенциях и законодательстве РК. С помощью эмпирических данных зафиксировано, что юридическая система Казахстана не обеспечивает автономию отдельной женщины как личности через подтвержденные политические права. С этим связана ослабленная идентификация женщин с политическими правами.
В восприятии большинства женщин отсутствует какая-либо уверенность в нормальном функционировании правовой системы. Причем это чувство в равной степени присуще как тем, чьи политические убеждения совпадают с официальной политикой государства, а также тем, у кого они расходятся, так и тем, кто вообще не имеет никаких политических убеждений. Правовая система государства, согласно доминирующему мнению респонденток, не имеет четких механизмов реализации законов, а само законодательство не имеет внутренней связи. Распоряжения правительства зачастую нечетко сформулированы и ставят под удар соблюдение конституционных положений. Действия правительства вообще выходят из-под общей нормы закона, а его приверженность правопорядку как ценности представляется весьма проблематичной. В таких условиях политические права остаются простой декларацией, а их соблюдение переводится в разряд отложенных обещаний. При отсутствии эффективной системы защиты прав у многих женщин попросту не вырабатывается потребность в их применении.
Результаты исследования показали, что среди опрошенных женщин только в среднем у 5% политические убеждения совпадали с официальной политикой государства; у 38,2% — частично совпадали; у 23,6% — не совпадали. Каждая 5-я не определилась с ответом, а каждая 10-я не имела политических убеждений.
Правомерно говорить об исчерпании кредита доверия общему направлению социально-политических изменений в стране. Однако результаты мониторинга больше свидетельствуют об отлаженной негативной реакции женщин, связанной с существенным отстранением от политики на данном этапе.
Логика анализа эмпирических данных приводит к заключению, что сама природа политического режима не способствует развитию защиты политических прав женщин. Государственная система, как и прежде, характеризуется сильной концентрацией политической и экономической власти, использованием законодательства как инструмента контроля. Этим в значительной степени определяется неизжитость патерналистских установок в женской среде, отражающих их общую зависимость от социальных услуг государства.
Реализация политических прав относится к сфере прямой регламентации со стороны государства, а отдельные из них, такие, например, как право на свободу проведения собраний и митингов, свободу ассоциаций, требуют для своего применения особых санкций. Что касается свободы слова и политических убеждений, то они по-прежнему являются объектом ограничений. Все это оказывает отрицательный эффект на женщин, сокращая у них мотивацию к их использованию.
Особенно критическое положение сложилось в области соблюдения свободы слова и политических убеждений. Индикаторами крайне неблагополучного состояния этой сферы прав являются результаты 3-кратных замеров, которые показали, что на протяжении всего года эти права оставались нефункциональными в среднем у трех четвертей респонденток. Ответы “второго плана” (графы “Другое”) симптоматизировали об опасной тенденции развития ситуации, воспринимавшейся отдельными участницами опроса как угроза безопасности жизни для осмелившихся сказать правду.
С помощью косвенных индикаторов удалось обнаружить протестный ингредиент настроений опрошенных женщин (особенно явно он дал о себе знать в Уральске и ЗКО), свидетельствующий об определенной мере предубежденности против политических инициатив власти, направленных на ограничение свободы слова и политических убеждений.
Аналогичная (неудовлетворительная) ситуация отмечается и с соблюдением права на свободу проведения собраний, митингов, мирных шествий и демонстраций. Эмпирические данные показывают дисфункциональность правовых механизмов регулярного выражения интересов и прав женского населения республики. Во многом это обусловлено тем, что влиятельным носителем противоправных тенденций является сама власть. На этот факт прямо указывают высказывания респонденток в графе “Другое”, а также индикаторы, выявившие преследования участниц опроса за общественно-политическую деятельность (участие в несанкционированных митингах, незарегистрированных общественных объединениях, публичных выступлениях с критикой органов власти и должностных лиц и т.д.).
Согласно доминировавшему мнению опрошенных женщин, неудовлетворительно сложилась ситуация в области соблюдения избирательных прав. Это подтверждается фактологическим материалом, собранным с помощью анкетирования и открытой графы “Другое”.
За период с января 1999г. по июль-август 2000г. 71 женщина из числа опрошенных получала предупреждения и угрозы расправы, в том числе увольнения с работы, за участие в общественно-политической деятельности. Их них: 52 горожанки и 19 жительниц областей; с июля-августа 2000г. по март-апрель 2001г. – 53 женщины, из них: 44 горожанки и 9 жительниц областей; с марта-апреля по август-сентябрь т.г. – 26 женщин, из них все горожанки. Итого за текущий год – 79 женщин.
В среднем среди участниц опроса 5,1% (каждая 20-я респондентка) получали предупреждения и угрозы расправы. Свыше трети опрошенных с этим не сталкивались; около трети указали, что общественно-политической деятельностью не занимались. Но, судя по данным 3-кратных опросов, вероятнее всего, что большинство из тех, кто дал отрицательные ответы на вопрос, ею также не занимались.
Возникает естественный вопрос: может ли быть показателем природы режима факт наличия политических преследований в отношении 5,1% женщин в составе опрошенных? Бесспорно, может, особенно, если учесть, что большинство участниц опроса ощущало себя средой наименьших правовых гарантий, оставаясь при этом социально и политически индифферентным, и только активное меньшинство было включено в общественно-политическую жизнь страны. В женской среде 5,1% для активного меньшинства – это уже статистика, причем антиправового обращения с женщинами; для пассивного большинства – аргумент в пользу политической лояльности и конформизма, которые чаще всего в условиях кризиса и возросшего недовольства принимают форму “тихого” эпатажа, вырождаясь в аполитизм.
В период с января 1999г. по июль-август 2000г. из числа опрошенных женщин 27 (2,7%) привлекались к уголовной или административной ответственности по политическим мотивам.
За период с июля-августа 2000г. по март-апрель 2001г. 6 опрошенных женщин подвергались уголовному или административному наказанию за общественно-политическую деятельность.
За период с марта-апреля по август-сентябрь 2001г. были наказаны по политическим мотивам 14 женщин.
Зафиксировано, что женщины привлекались к уголовному или административному наказанию в основном за публичную критику властей, участие в несанкционированных митингах и инакомыслие.
Действующая правоприменительная практика соблюдения политических прав женщин сдерживает процесс роста политического самосознания женщин как консолидированного субъекта гражданского общества. Не случайно поэтому характерными особенностями поведения женщин являются социальная инертность, политический инфантилизм, правовой нигилизм, что и выявили результаты мониторинга. Причем на протяжении всего периода его проведения поддавались фиксации признаки роста указанных явлений.
Признавая формально политические права женщин, действующий режим тем не менее не способствует интеграции женщин в политический процесс, продвижению их в высшие структуры власти и управления. В представлениях большинства опрошенных женщин де-факто гендерное неравенство в политике не ассоциируется с дискриминацией их политических прав и не ведет к формированию массовой установки на конфликтное восприятие взаимоотношения полов. Напротив, многие участницы опроса придерживаются солидаристских установок, оценивая общее положение простых граждан независимо от пола как бесправное перед лицом власть предержащих.
В высказываниях опрошенных женщин (особенно в графе “Другое”) дает о себе знать дефицит доверия к власти, пользующейся привилегиями политического господства в ущерб основным правам и свободам простых граждан. Интересы влиятельных носителей власти становятся все более
тесным образом связаны с финансово-экономическими структурами, что наносит удар по самой системе правопорядка и подрывает веру женщин в права как таковые.Ситуация в области соблюдения политических прав женщин далека от состояния, которое соответствовало бы нормам международных конвенций о политических правах женщин и ЛДОЖ, ратифицированных Казахстаном.
Это обстоятельство оказывает негативное влияние на значение и функционирование политических прав женщин в повседневной жизни.
После январских выборов президента, формально ликвидировавших дефицит легитимности действующего режима, политика в области прав приобрела “подавляющий” характер. В этих условиях большинство женщин придерживается установки на конформизм и политическую лояльность, избегая проблем с властью и предпочитая сохранять с ней “добрые” отношения.
Эмпирически зафиксировано, что большая часть опрошенных женщин до сих пор не осознала своих политических прав и требований их соблюдения со стороны государства.
На уровне власти политические права граждан рассматриваются как посягательство на ее государственную привилегию. При таком подходе режим не заинтересован в создании правовой системы защиты политических прав. А это, в свою очередь, не ведет к повышенному осознанию женщинами их политических прав, тем более, что в повседневной жизни о них чаще всего никто не вспоминает.
Иначе говоря, национальное законодательство РК, ратифицированные международные конвенции, предусматривающие гарантии соблюдения политических прав женщин, не рассматриваются на уровне государственной власти и управления как источник обязательств перед женщинами, что, естественно, не способствует осознанию женщинами законности своих политических прав и требований по отношению к государству с вытекающим из этого ослаблением обязанностей государства по отношению к женщинам.
В республике сложилась такая политико-правовая ситуация, когда политические права женщин попросту не имеют никакого значения для главных действующих лиц политического и экономического процесса, заинтересованных в замене официального права суб-правовой системой.
Развитие суб-правовой системы усиливает авторитарную направленность управления обществом с явно негативными последствиями для политических прав. Угроза, исходящая от “авторитарной ситуации”, как показали данные мониторинга, заключается не только в том, что используются методы политического давления на женщин вплоть до уголовного и административного наказания за участие в общественно-политической деятельности, но главная опасность состоит в застойной инерционности длительного существования такого положения, при котором отдельные женщины и их группы “привыкают” к состоянию равновесной неопределенности, утрачивая интерес и уважение к политике и праву, вкус к публичной деятельности, и уходят в замкнутый мир семьи и домохозяйства. Такая инерционность становится трудно преодолимым препятствием на пути повышения политико-правовой культуры женщин и уровня политического самосознания.
Пожалуй, наиболее тревожным симптомом застойной инерционности неблагополучной ситуации в области соблюдения политических прав женщин является обнаруженный с помощью индикаторов феномен политической апатии, который не имеет под собой социально-сбалансированного основания в виде устоявшегося частного мнения, точки зрения или позиции. Политические ценности и установки опрошенных женщин отличаются размытостью, неопределенностью, компромиссностью. Отмечается большой разброс в ответах и согласие со всеми предложенными оценочными суждениями, что говорит о низкой когерентности составляющих политического сознания женщин. Налицо очевидная тенденция, позволяющая говорить о далеко зашедшем процессе размывания ориентаций женщин на отстаивание и защиту своих политических прав. Масштабы роста политической апатии распределены регионально неравномерно. Они выше на севере и в центре Казахстана (Астана, Кокшетау и окружающие их поселки), ниже – на западе (Уральск и ЗКО) и юге (Алматы).
В ходе выборочного исследования зафиксировано, что масштабы абсентеизма среди участниц опроса на прошедших президентских и парламентских выборах колебались в пределах 23,5% и 28,3% соответственно. Было сделано предположение об осознанном характере абсентеизма.
С помощью индикатора данное предположение получило свое эмпирическое подтверждение. Свыше половины женщин в группе абсентеистов указали, что сознательно игнорировали выборы в силу неверия в их честность и справедливость. Наличие осознанной установки на отказ от голосования неоднократно подтверждалось при использовании разных индикаторов.
Результаты мониторинга выявили, что большая часть респонденток голосовала на прошлых парламентских выборах за мужчин. Данные индикаторов позволили найти объяснение причин низкой поддержки женщин участницами опроса на выборах, состоявшихся в октябре 1999г. Одной из причин оказалась невысокая осведомленность респонденток о женщинах-кандидатах, баллотировавшихся по их избирательным участкам. Учитывая объективно низкий удельный вес участия женщин в выборных кампаниях октября 1999г., не исключено, что женщин не было в списках кандидатов в отдельных избирательных округах выборочных городов и поселков, попавших в разрез исследования. Во всяком случае свыше трети респонденток указали, что женщин в списках кандидатов на их избирательных участках не было.
Вторая причина состояла в отсутствии гендерной направленности электоральных установок многих респонденток. Около половины из них отметили, что при выборе своих кандидатов ориентировались на более содержательные характеристики личности, нежели принадлежность к полу.
Практически все участницы опроса отмечали необходимость повышения информированности и грамотности женщин относительно политических прав. Дефицит информации, отсутствие пропаганды женского участия в политике, низкий уровень политико-правовой культуры, по их мнению, сокращают мотивацию женщин к участию в выборном процессе, в общественно-политической жизни страны.
Эмпирически зафиксировано, что в среднем три четверти опрошенных женщин намерены участвовать в голосовании на будущих президентских и чуть более двух третей – на парламентских выборах. Масштабы установок на абсентеизм, по данным мониторинга, зафиксированы на уровне, сопоставимом с январем и октябрем 1999г. с небольшими отклонениями в сторону повышения на будущих президентских выборах.
В ходе исследования установлено, что в среднем не более 4% участниц опроса намерены выставлять свои кандидатуры в депутаты мажилиса парламента и маслихатов на будущих выборах. Основная же масса женщин дистанцировалась от этой перспективы, сославшись на отсутствие интереса к политике и слабые возможности реализовать свое право быть избранной.
В связи с вышеизложенным встает проблема “склеивания” элементарных форм упорядоченного межрегионального взаимодействия для консолидации и синхронизации усилий активных групп женщин по вовлечению своих соотечественниц в регионах в политический процесс. Таков в наших условиях должен быть первый этап на пути к политизации женщин и стимулирования у них повышенной мотивации к отстаиванию и защите своих политических прав. Пока сами носительницы политических прав безразличны к ситуации с их
соблюдением, степень вероятности неудовлетворительного состояния их соблюдения будет сохраняться на высоком уровне.В широком историческом плане в Казахстане назрела острая потребность активной интеграции женщин в политику. Однако напряжение и усталость, вызванные издержками реформ, подвели женское население республики к рубежу, за которым стоит рост разочарования в правовых гарантиях и разуверенность в возможности их обеспечения. Но, несмотря на кризис ситуации с политическими правами женщин, пределы отката ситуации в сторону дальнейшего ухудшения не предопределены. Ситуация находится в прямой зависимости как от состояния активности носительниц политических прав, так и от силы противодействия со стороны режима.
Безусловно, существует определенная трудность в восстановлении утраченного женщинами интереса к публичной политике. Дело в том, что повседневная жизнь женщин непосредственно не трансформируется в политическую практику. Для того чтобы этот интерес возник, должны заработать механизмы групповой идентификации и мобилизации женских сообществ в системе межрегиональных взаимоотношений и взаимоотношений с государством. Сейчас же эти и без того слабые механизмы разрушаются под воздействием авторитарных тенденций, обусловивших коммуникационные разрывы между регионами и отсутствием “обратной связи” между населением и структурами власти. В результате хрупкие, неустоявшиеся частные интересы женщин разных регионов не только не поднимаются до уровня публичных, т.е. политических, но еще больше дробятся и партикуляризируются.
Возможной и перспективной моделью становления женского сообщества как политического субъекта демократического действия может стать республиканское женское движение, опирающееся на соответствующую инфраструктуру информационных и организационных связей.
Главная функция движения – создание, если можно так выразиться, “женского гражданского общества”, призванного в какой-то мере компенсировать незрелость гражданского общества Казахстана.
В условиях автократического отката республики это движение вряд ли на начальном этапе работы сможет стать общенациональным, способным к самостоятельному политическому действию. Сомнительно также, что оно сможет опереться на общенациональные институционально оформленные структуры. Его воздействие на общественное развитие женщин не может оцениваться непосредственно политической деятельностью. Главный канал воздействия движения – это культивирование в женской среде общественно-политического климата, “давящего” на власть и делающего затруднительными, а в дальнейшем и невозможными действия и решения, нарушающие демократические политические права женщин.
Казахстанская реальность говорит о том, что общественно-политическое возрождение женского населения, будучи в принципе зависимо от экономического здоровья общества, стало сегодня объективной потребностью политического развития республики. Результаты мониторинга подтверждают происходящую инверсию факторов общественного развития. Коль скоро такая потребность существует и это нашло отражение в высказываниях свыше половины опрошенных
женщин, республиканское женское движение — это назревшая задача общественного развития.Суть этой задачи в том, чтобы движение воздействовало на политику не столько “сверху” через влияние на центральные институты власти (это задача более позднего этапа), сколько “снизу” – через женское население как социальную базу демократического права. Это тем более важно, так как ослабла в первую очередь подталкивающая “снизу” активность женщин в отстаивании и защите своих политических прав.
Возможна ли активизация женщин при существующем уровне их отчуждения и равноправия в политике и при столь глубокой дискриминации самой идеи демократических прав, которая наблюдается в последние годы? Задача трудная и требующая времени, но вполне разрешимая.
Для решения вышепоставленной задачи несколько узловых направлений деятельности движения представляются сегодня наиболее актуальными:
Информирование, просвещение, образование городских и особенно сельских женщин по актуальным проблемам публичной политики, законодательному обеспечению, защите и лоббированию политических прав и др.
Формирование и закрепление в правах института общественного мнения женского населения республики с использованием для этого механизма республиканского мониторинга. Широкое вовлечение женщин в процессе обсуждения ключевых проблем и основных событий общественно-политической жизни страны с помощью техники опросов, публичное обнародование их результатов через электронные и печатные СМИ, на конференциях, “круглых столах” и семинарах позволят повысить информированность рядовых казахстанок о текущей ситуации и восстановить их интерес к публичной политике.
Организация общественных слушаний по случаям нарушения политических прав женщин и подготовке законопроекта “О политических правах женщин”.
Защита и лоббирование, регулярный мониторинг соблюдения политических прав женщин в республике.
Создание печатного органа движения, выпуск на регулярной основе информационно-аналитических бюллетеней и обучающих материалов по политико-правовой тематике.
Разумеется, все эти и другие направления деятельности потребуют системного осмысления и должны быть увязаны с поиском эффективных инструментов воздействия на государственные органы власти для улучшения ситуации с соблюдением политических прав женщин.