Пакистан, как и Казахстан, возник вследствие распада супердержавы, в данном случае, колониальной системы Великобритании. Другой разговор, что свобода и суверенитет не упали пакистанцам, как снег на голову. Еще в 1940 году Всеиндийская лига мусульман приняла знаменательную для грядущих судеб Южной Азии и индийского субконтинента, Лахорскую резолюцию, в которой открыто было заявлено об идее создания независимого мусульманского государства. А пакистанской государственности вот уже более полувека. К Пакистану сегодня приковано внимание международного сообщества никак не меньше, чем к Афганистану. Ничего удивительного в этом нет. Исламская Республика Пакистан, являясь одним из наиболее тесно связанных с Афганистаном государств, ныне переживает переломный этап в истории своего развития. Многие западные и ориентированные на Запад российские СМИ исподволь предсказывают развал этой страны и хаос нового “Афганистана” численностью в 130 миллионов человек, зараженных радикальными течениями ислама… Чего хочет мировая пресса, того хочет Молох войны? Грядет новый передел мира и плутократическая закулиса планетарного масштаба не желает, чтобы богатая человеческим ресурсами исламская страна и далее расширяла свою программу ядерного вооружения? Ответы на такие вопросы даст только будущее, пусть даже ближайшее, но все-таки будущее. Одно понятно – у “страны чистых” (а именно так переводится слово “Пакистан”.-Авт.) еще все впереди… В данный момент на границе Пакистана с Афганистаном в районе Пешавара находится съемочная группа “31 канала”. Это уже вторая вахта журналистов медиа-холдинга “31 канал” в “горячей точке”. Первый
И здесь есть южная столица
…Несмотря на то, что все институты власти выстроены по светскому образцу — президентство, законодательная ассамблея и т.д. — ислам здесь задает пульс жизни буквально всему. Поэтому обстановка во многом зависит от политики, которую ведут духовные авторитеты. Зачастую этот пульс начинает учащенно биться, и тогда, время от времени, в Пакистане случаются грандиозные волнения, нередко переходившие в беспорядки, погромы. Они были внутриконфессиональными, когда сунниты конфликтовали с шиитами, межконфессиональными, когда те же шииты “разбирались” с малочисленными христианами и индуистами и т.д. Особенно этим отличался Карачи – огромный мегаполис, расположившийся у Аравийского моря на юге страны. Кстати, Карачи до 1959 года был столицей страны. Поэтому, можно сказать, что в Пакистане есть своя южная столица. Официальный Исламабад находится далеко на севере в глубине страны, если “отсчитывать” ее от моря. Что касается выражения общественных эмоций в виде демонстраций и шествий, то здесь они достаточно часты. И если абстрагироваться от того факта, что это страна исламская, можно сказать, что в определенном смысле у них демократии поболее, чем в иных странах, где идеалы западной демократии считаются приоритетными…
А пока эту страну сотрясают антиамериканские митинги, накал их порой таков, что поневоле начинаешь ловить себя на мысли: “а Америку здесь и впрямь не любят”… Хотя, надо отметить, что за неделю до бомбардировок Афганистана в Карачи прошла просто колоссальная манифестация, которую провела одна из самых влиятельных партий страны, пролиберальная “Мутахида коми моумент”, чей лидер Альтаф Хуссейн так же, как и Беназир Бхутто, вынужден сегодня находиться в Лондоне. Это говорит о том, что в пакистанском обществе
есть силы, которые поддерживают Запад.Пакистан весьма своеобычная страна, и нам довелось накануне открытия сезона войны в Афганистане одолеть за пять дней в высшей степени любопытный маршрут: рейсовым автобусом от Карачи до Лахора, из Лахора в Исламабад, оттуда на микроавтобусе до Пешавара и уже оттуда обратно в Лахор. Пакистано-индийскую границу, т.е. Лахор, мы уже покинули на поезде и спустя 15 часов прикатили в жаркий и душный Карачи. Конечно, нельзя сказать, что за неделю можно понять страну, но дороги любой страны всегда расскажут больше, чем безвылазное нахождение в гостиничном номере или общение с сугубо официальными лицами…
А шопникам все “бара-бир”
После разрушения манхэттенских “Близнецов” командировка в Пакистан вызывает у людей неоднозначную реакцию. Первым человеком, который рассказал о пакистанской действительности, и тем самым внес некую увереность в душу, оказался шопник (назовем его условно Юрой), который вот уже в течение нескольких лет гоняет за товаром в Карачи. Пакистан славится своим дешевым текстилем, особенно тем, который готовится на экспорт, а также изделиями из кожи. Основной пункт для шопников из СНГ это — Карачи. Но тот же Юра рассказал, что два лихих коммерсанта на самой границе с Афганистаном, в знаменитом Пешаваре, занимаются
скупкой каракулевых шкурок в огромных объемах. Иными словами, война войной, а бизнес бизнесом. А бизнес в Пакистане делать можно.
Как в любой восточной стране, здесь многое вертится вокруг нескончаемых базаров и царствуют сопутствующая психология. А казахстанских шопников, которые еще остаются в малом бизнесе, пока что в Пакистане все устраивает: “Все говорят о войне, но до прихода Мушараффа в Карачи было гораздо неспокойнее — здесь постоянно проходили какие-то забастовки, на улицы выходили работники каких-то фабрик. Бывало, многие магазины и коммерческие точки в это время не работали. А сейчас ни в один из наших приездов, а мы тут торчим неделями, ничего такого не видим, да и партнеры наши спокойно ведут с нами совместные дела…” Впрочем, одно шопникам точно не понравилось – падение курса доллара относительно к пакистанской рупии. За пять дней цена одного доллара с 66,8 рупии упала до отметки 62. Возник ажиотаж. Например, во время вторичного посещения Лахора, стодолларовую купюру нам самим пришлось обменивать у уличных менял, оккупировавших целый квартал около учебных заведений.
Шальвар-кумис – удобная одежда
Пакистан, как и соседний Афганистан, страна по преимуществу автотранспортная. Особый разговор – это перемещения внутри городов. Создается впечатление, что уличных правил здесь попросту нет. Кто первым нажал на клаксон, тот и прав. Но мы не видели ни одной аварии, хотя все носятся как угорелые, буквально все: юркие “ракши” (т.е. “рикши” – с обыкновенного мотороллера снимается глушитель, устанавливается сзади водителя станина, на ней скамейка для трех пассажиров, над всем этим сооружением крыша), таксисты на тесных и маленьких “Тойотах” 1974 года, живописно обитые разноцветной жестью — знакомые еще советским солдатам по “Афгану” — “бурбухайки”. Причем последние не имеют каких-то определенных остановок, они останавливаются там, где заблагорассудится пассажиру… С утра до позднего вечера в Карачи, в Лахоре, Равалапинди и других крупных городах стоит жуткая какофония звуков, состоящая из клаксонов и пронзительных криков уличных торговцев, ишачьего “иа-иа” (гужевой транспорт можно встретить в самом густом автомобильном потоке!). В этом смысле Исламабад поспокойнее… Междугородние трассы здесь тоже не отдыхают. Пассажирские автобусы с кондиционерами и простецкие “бурбухайки” снуют из города в город, из провинции в провинцию перевозя огромные массы людей. На “автостанциях” вас встречает весь местный “джентльменский” набор: вот небольшая мечеть, одна из стен которой украшена полустершейся рекламой “Пепси-Колы”, к ней устремляются пассажиры исполнить очередной намаз; вот неказистый общественный туалет, где посетитель, заплатив две-три рупии никогда не найдет даже клочка пипифакса, но всегда кран с водой и с какой-нибудь емкостью; вот “столовая”, где официанты громко кричат “Кемаля! Кемаля!” — это фарш, перемешанный с горохом, острейшим перцем и подаваемый в полужидком виде, почти как соус. К нему предлагаются лепешки и ножка курицы (кричат по-английски: “Чиккен! Чиккен!”). Пикантность пакистанской кухни, доходящая до пламени во рту и желудке, связана, видимо, с тем, что коли водку пить запрещено, то местные микробы при этой круглогодичной жаре уничтожаются при помощи специй. Еще один примечательный момент — в придорожной ли забегаловке в знойно-песчаной провинции Синд, в роскошном ли пуштунском ресторане “Шираз” в предгорном Пешаваре вам всегда принесут кувшин либо термос с холодной водой. Впрочем, в провинции Пенджаб часто встречаются оборудованные по европейскому стандарту бензозаправочные станции, кемпинги, а при них приличные ресторанчики. И все-таки иноземцу, рискнувшему перемещаться по стране “в шкуре простого пакистанца”, будет сложновато и с климатом, и с местной пищей. Поэтому в таких условиях весьма удобна местная одежда. Она состоит из неимоверной ширины в поясе шароваров и длинной рубахи – “шальвар-кумис”. Такая одежда нисколько не стесняет человека в движениях. Не зря моджахеды в ней и воюют, не меняя ее на современную военную униформу…
Усама — это символ борьбы против Запада
Мы с коллегой Сергеем Тонких неизменно привлекали внимание. Стоило вылезти из автобуса, как вокруг нас быстро образовывалась толпа, сыпались вопросы на неимоверном английском (второй официальный язык после урду в Пакистане английский. – Авт.). Тонких принимали то за немца (“джомани”), то за американца, автора этих строк — за китайца, японца и, наконец, таксист в Исламабаде подумал, что один из нас это точно… “Африка” (!). Народ, как говорится, необут, не всегда сыт, но весел. Один босяк, завидев в наших руках видеокамеру, гордо откинув бородатую голову, заявил, что перед иностранцами сам Усама бен Ладен, на что С.Тонких, стукнув себя в грудь, сказал, что это он “террорист №1”. Первый самозванец тут же смутился и ретировался в пестрой толпе. Надо сказать, персона бен Ладена здесь соперничает по популярности с звездами эстрады и кино. Его контурное изображение вы встретите на экранчиках сотовых телефонов, на “бурбухайках”, книги с описаниями его жизни и принадлежащие его перу вам предложат в любом крупном городе… По мере приближения к пакистано-афганской границе, которая известна больше как линия Дюранда, антиамериканские настроения, что называется, крепчают. В Пешаваре народ чуть ли не плюет себе под ноги. Когда речь заходит об Америке, Англии… Но удивило даже не это. Когда мы общались с пуштунами
, а Пешавар, Кветта и вообще все города, примыкающие к линии Дюранда, – они, как минимум, до половины заселены пуштунами, — все говорили о войне, как о давно решенном деле. Глядя на их убогие жилища, на босые ноги взрослых и детей, хотелось воскликнуть: “Вам ли соперничать с сытыми и оснащенными “дельтовцами”?!”. Будто предугадывая невысказанное, они говорят: “Русики тоже любили бомбы сбрасывать, зато мы их солдат видели и дрались с ними. А вот америкики ведь только бомбы и ракеты любят. Мы их не сможем достать. Пусть солдат своих присылают быстрее, тогда мы будем на равных”. Ветераны афгано-советской войны как в воду глядели.Здесь живут проталибански настроенные пуштуны, и у них совершенно чистое сознание, никакой эклектики. Казалось бы, народ измочален беспрерывными военными конфликтами, но пассионарность из этих талибов прет просто неимоверная. Можно назвать их отсталыми, средневековыми, но редко приходилось видеть столь уверенных в своем жизненном предназначении людей…Они впрямь считают, что муллу Омара
посещал пророк и этот человек вполне может брать на себя функции посредника между волей Аллаха и ими…Алматы – Пакистан — Алматы