На шершавой планетной кошме навсегда поместил нас Господь рядом с этой загадочной, вечно смущающей душу страной. Ведь ни с одной другой державой мира Советский Союз не испытывал столь стремительных перепадов в общении и соседстве, как с этой. Еще есть кому вспомнить весь текст песни с мощным припевом, где “русский с китайцем – братья навек”. Но на погоду снова ноет у земляка то шрам Даманского, то шрам Жаланашколя. Но глянешь на еще не очень старую
Для советских стратегов вопрос “Как сосуществовать с Китаем?” никогда не имел однозначного ответа. Отсюда такие изломы, такие “американские горки” в короткой, на памяти лишь одного поколения, истории соседства двух супердержав. Порой за один год на советско—китайской границе происходило больше тысячи локальных столкновений. “Толкучки” на льду Уссури, Аргуни, Черного Иртыша, перепасы скота, самовольные перестановки речных створных бакенов… Нараставшее напряжение громыхнуло Даманским и Жаланашколем. Этих разрывов тогда убоялись с обеих сторон. Ибо следовало решать, что же дальше – большая война или все-таки мир?
Все было так, и было очень многое еще на этой границе, на линии нашей общей судьбы. Там, на краешке, на рубеже, понимаешь, что слово “Родина” может быть очень конкретным. В камышах у реки Или, на камнях у подножья Хан-Тенгри, в барханчиках возле Интала и в ветре Джунгарских ворот особенно остро чувствуешь, насколько она дорога, — тишина приграничья.
Недавно я снова был там, где сходятся три государства – Китай, Казахстан и Киргизия. У самых ледников, где снегу по грудь и в июле, где воздух утрами хрустит во рту, как леденец, а маралы без всякой боязни подпускают усиленный журналистом дозор пограничников на сто метров. Нерв границы по-прежнему напряжен. Но не искрит теперь “линейка”, как это было совсем недавно. Другая “погода” надолго пришла на извечно горячий, привычно и часто стрелявший в живые мишени рубеж.
Лучше многих знакома история этой “погоды” премьер-министру Республики Казахстан Касымжомарту Токаеву. И он, с заметным удовольствием послушав мой рассказ о новом “климате” в ущелье Ак-Коль под Хан-Тенгри, с уверенностью профессионала и законной гордостью участника многолетних переговоров с китайцами ответил на все вопросы.
— Отношения Казахии, Степи, с соседним Китаем всегда складывались очень сложно. Казахским вождям приходилось отчаянно маневрировать, сберегая подобные отношения. Об этом стараются нынче не вспоминать. Но исторический фактор во всех многолетних дискуссиях о границе с Китаем присутствовал неизбежно. А Китай – непростой собеседник во всяких переговорах. Ну а если идет речь о территории, спорных участках…
— Чего уж там, Касымжомарт Кемелевич, не так давно китайцы называли Алма-Ату только “Тяо линь”, а весь наш родной Жетысу на их картах был выкрашен в цвет КНР и снабжен иероглифом “временно незаселенные территории”!
— Да, так и было. Больше того, почти вся территория Среднего Жуза – Центральный Казахстан — соседями воспринималась только как китайская. У Пекина вообще есть свой взгляд на историю взаимоотношений с Казахстаном. Он очень отличается от версий, которые исповедуют наши китаеведы. И от этого никуда не деться. Китайцы, например, частенько использовали тот факт, что Аблай хан в свое время почти год пробыл в Пекине.
— Считается, что отношения с Китаем складывались у СССР так сложно только потому, что советские лидеры недооценивали Мао Цзэдуна.
— И это, кстати, верно. Не сложились отношения Мао и Сталина. Немало вреда советско-китайским отношениям нанес своими действиями Хрущев. А ведь Китай — это в принципе такая страна, где при любых встречах на высшем уровне личностный фактор играет огромную роль. Реальные переговоры по границе с КНР начались в 64-м, после ухода Хрущева. И сразу Советский Союз столкнулся с предельно жесткой позицией китайской стороны, поднявшей вопрос о спорных территориях.
— А Москва наотрез отказалась его обсуждать! Тем более, Китай тогда был слаб.
— Я помню, как Громыко говорил: “Принцип равной безопасности касается только двух государств – СССР и США”. Ни Китай, ни Европа в расчет не брались тогда вообще. Москва категорически отказывалась признавать существование спорных территорий. И тогда бывший китайский премьер-министр откровенно предупредил руководителя советской пограничной делегации, что это приведет к большой крови.
— Фактически так оно и случилось. Две социалистические страны, две ядерные державы столкнулись лоб в лоб. В 69-м, второкурсником КазГУ, я на уроках по военной подготовке учил устав НОАК как армии “противника номер один”. Вручая Бубенину Золотую Звезду, Подгорный сказал: “Вот этот старший лейтенант спас всю нашу страну от большого позора”.
— Но вы заметьте, с какой решимостью пошел Китай на конфронтацию, не взирая на отставание от Союза во всех военных и экономических аспектах! Москва это вовремя оценила. В сентябре 69-го состоялась знаменитая встреча Косыгина с Чжоу Эньлаем в пекинском аэропорту. “В конце концов, что вы имеете в виду под спорными территориями?” – спросил Косыгин. И тогда принесли две карты – советскую и китайскую. Их наложили друг на друга. Тридцать четыре тысячи квадратных километров расхождений! И факт расхождений СССР признал. Потом еще были сложнейшие периоды в отношениях между Москвой и Пекином. Переговоры возобновились, они шли ни шатко ни валко. Хотя было ясно: вопрос надо решать! Я был экспертом советской делегации на этих переговорах. И очень хорошо изучил границу. Месяцами мы жили в Хабаровске, Благовещенске. И пришло понимание: единственный вариант – это русско-китайские пограничные протоколы — Чугучакский от 1864-го и Хабарасуйский от 1870-го. Других документов по этому поводу просто не существует. А если абстрагироваться от них, это значит вести переговоры ни о чем.
— А вам не кажется, что Казахстану очень крупно повезло, что в тех протоколах “прописаны” рубежи с Китаем? Ведь у нынешних наших соседей по СНГ сейчас совсем иная ситуация…
— Я в этом просто убежден. Возьмем Таджикистан. Там граница идет по вершинам хребтов. Но самое главное, — там нет никаких правовых документов. И я полагаю, что переговоры Душанбе с Пекином по совместным границам надолго затянутся. И вот еще что очень важно. Доживал свое время Советский Союз, но уверенность крепла: делимитация границ с Китаем должна вестись по фактически сложившемуся рубежу. В современных условиях переносить границу невозможно. Ну, может быть, где-то на небольших отрезках, на минимальное расстояние. О пересмотре речь не шла вообще. Да, кстати, Чугучакский протокол и не дает оснований для пересмотра. Сотни томов ведь скопились по всем этим спорным участкам, по каждому километру – тома!
— Легко сказать – “пересмотр”, когда экономика КНР сейчас в три с лишним раза превосходит российскую, когда Пекин открыто демонстрирует, что не боится вооруженной конфронтации ни с кем — при ВВП в триллион долларов и ракете “Великий поход”, поражающей цели за 10 тысяч километров!
— Возьмем нашу страну и то наследство в приграничье, которое нам досталось от СССР. Претендовать на все спорные территории – это для нас означало перенести свою границу в глубь Китая на 15 километров. А ведь “спорная территория” — это вовсе не означает, что она только наша и больше ничья. Хочу вспомнить тут очень важный момент. После распада СССР мы продолжали переговоры с Китаем не один на один, а все вместе, все те государства СНГ, которые имеют с КНР границу. И, так сказать, по праву правопреемственности совместную делегацию всегда возглавлял представитель российского МИДа. Позиция президента Республики Казахстан всегда была только одна: мы должны быть абсолютно уверены, что не уступаем китайцам своей территории.
— Но как обеспечить такую уверенность, как же обосновать ее?
— Все тем же Чугучакским протоколом, и никак иначе. Да, порой кипят страсти, есть любители древности и воспоминаний типа “когда-то, что-то было наше…” Но в приграничных делах это только тупиковый и опасный путь. Делимитировать границу можно только по единственному правилу и праву – по праву справедливости. Только такой подход и дал известный результат. В 1994-м мы подписали соглашение с Китаем, отметив два спорных участка общей площадью 946 квадратных километров, а в 1997-м – окончательно поделили два спорных района в Алма-Атинской и Восточно-Казахстанской областях, оставив за собой 56 процентов этих участков. На отошедшей Китаю спорной территории нет и не было ни одного поселка или аула, ни одной могилы наших предков, ни одного месторождения полезных ископаемых. Некорректно и непорядочно говорить о том, что мы тут что-то “уступили”. Китай однозначно признал результаты соглашений 94-го и 97-го годов. Пекин сегодня на всех картах только так показывает нашу совместную границу. Прежде соседи от этого, как вы знаете, отказывались. Больше того, МИД Казахстана – я тогда был министром – получил много писем с поздравлениями, в основном из России. Россия ведь до сих пор имеет с Китаем два спорных участка.
— Представьте себе, на одном из них – острове Тарабарова под Хабаровском, на Уссури, у меня были грядки с огурцами и помидорами, был свой огород! Там в начале 80-х активно раздавались дачные участки, острова в мою бытность на Дальнем Востоке усиленно пытались “осваивать”. Там вправду сложно отдать Тарабаровские острова: китайские пароходы пойдут тогда в ста метрах от хабаровского пляжа, по знаменитой башенке Утеса можно будет стрелять из рогатки…
— Но недавно Владимир Путин дал поручение этот вопрос решать. Да, очень трудный вопрос. Но решать его надо! Важна предсказуемость отношений, важна тональность диалога первых лиц.
— Мне, кстати, посчастливилось стать непосредственным свидетелем двух очень важных диалогов нашего президента с китайским коллегой. Это было в Шанхае, во время создания “пятерки”, и нынче, в момент рождения ШОС. Понятно, что роль лидеров – огромна. Понятно, что для улучшений отношений с Китаем нужны были руководители других калибров, сумевшие, как предлагал Дэн Сяопин, “закрыть прошлое – открыть будущее”…
— Нурсултан Абишевич Назарбаев сумел сразу установить с руководством Китая доверительные отношения, сумел адекватно оценить ту сложнейшую обстановку, которая предшествовала его первому официальному визиту в Пекин в 1993-м году. Затем встречи на высшем уровне фактически стали ежегодными. В них отсутствуют и обиды, и подозрения. Вы владеете темой и знаете, где раньше находились в основном боевые подразделения, дислоцированные в Казахстане.
— Разумеется, в районе Аягуза, Сарыозека…
— А сейчас их там нет. Есть понятие “вызовы времени”. Для нас они со стороны Китая сняты. А про лидеров новых калибров… На знаменитой встрече Горбачева и Дэн Сяопина я был “записывающим” – есть такой термин в протоколе дипломатов. И Дэн сказал советскому генсеку: “Я вел переговоры с Микояном и Сусловым, а вы, наверное, тогда еще водили трактор…” Горбачев не обиделся, он понял правильно. Речь шла о молодости, об отсутствии груза прошлого.
— Касымжомарт Кемелевич, годятся ли наработки во время переговоров по пограничным вопросам с Китаем для таких же переговоров с другими соседними с нами государствами?
— Вы знаете, участок участку рознь. Везде своя специфика. Известна, например, непростая обстановка на казахстанско-узбекской границе, известны настойчивые требования жителей поселка Багыс об учете их интересов. Я однозначно заявляю: ни пяди казахстанской территории никогда не будет отдано никому. И все наше “оружие” при этом – неуклонное соблюдение существующих документов, справедливость и здравый смысл. Франсуа Миттеран был очень прав, когда сказал: “Обсуждать границы – значит, обсуждать войну”. А урегулирование пограничных вопросов всегда снимает сразу все барьеры для расширения сотрудничества в любых других сферах.
— А хороший ближайший сосед – лучше дальнего родственника!
— Это истинно так. К тому Казахстан и стремится.
— Спасибо за интервью.
— И вам, Олег, спасибо.
Планета делается меньше и теснее, на ней в “гусариках” уже не отсидеться. Тузом китайским многие пугали Казахстан. И ясно: в новом веке этот туз едва ли ляжет в чей-то прикуп. Китай никак нельзя не замечать. Никак нельзя считать, что все прекрасно в том соседстве, которое вечно. Но доброй волей уступить, признать и согласиться – во имя будущего и во имя тишины над той чертой, где первыми всегда встречают друга и врага… Почти полтора столетия не хватало на то сил, желания и характеров.
Единственное государство СНГ – Республика Казахстан – не имеет вопросов на линии первого рубежа с великим, могучим Китаем. Казахстан выиграл здесь больше, раньше других. Но только время этот выигрыш точно сможет взвесить.
Олег КВЯТКОВСКИЙ,
Астана