Недавний учредительный съезд партии “Ак жол” как бы на мгновение прикрыл облачком благостных настроений пейзаж общей внутриполитической нестабильности. Ибо он невольно напомнил партстроительные мероприятия и сопутствующую им обстановку середины девяностых. Мол, побузили, и баста! Пора дальше продвигать демреформы. Вся разница с сегодняшним днем лишь в том, что теперь можно критично отзываться о президентской форме правления. Но на дворе уже не 1995 год и никто не осмеливается проводить всенародный референдум…
Между тем, критическая масса деструктивных настроений и поступков продолжает снежным комом нарастать во властных и ведомственных коридорах. Противостояния прошлого ноября, когда оппонирующие стороны опирались на вооруженных людей – одни на полицейских, другие на секьюрити из частных служб безопасности – ныне повторились. Только уже с участием других силовых ведомств и в другом интерьере.
В хоргосской схватке в прямой конфликт, на виду у пограничников сопредельной стороны (!) вступили структуры, личный состав которых имеет право на табельное оружие. Огнестрельного заметим, а не помпового, хотя убить можно и газовым. И, право слово, диковато было потом слушать рассуждения “героев” этой истории, излагавших ее как некий частный и неудавшийся междусобойчик!
Притом, нужно заметить, что здесь не дворовые компании по пьяному делу схлестнулись. Тут в прямой боеконтакт чуть было не вступили люди государственных служб! И это очень похоже на преддверие всеобщего хаоса. Уже многие признают то, что страна уже продолжительное время живет в режиме не просто перманентного, а острого политического кризиса. Но именно в этот “судьбоносный” момент можно уверенно ставить еще более неприятный для общества диагноз: в разгаре процесс, характеризующийся потерей государством своей субъектности. А это уже и больше, и опаснее, чем политический кризис. Ибо кризис кризису рознь. Ведь в Казахстане наблюдается отнюдь не та каноническая ситуация, когда правящая власть, держит оборону, скажем, против консолидированных оппозиционных сил, предпринимающих решительные попытки взять общее управление в свои руки.
Ныне под угрозой находится само государство, которое, как любой другой организм должен заботится о себе, т.е. не терять инстинкта самосохранения. Однако, на деле, происходит, совершенно обратное. Она, власть, сама становится источником нестабильности! Факты, весьма ярко позиционирующие создавшуюся обстановку, прибывают чуть ли не каждый день: пятьдесят волонтеров “Казбата” организованно оставляют
место службы, отстраняется от исполнения должностных обязанностей министр транспорта и коммуникаций, из помещения одного из райсудов столицы нагло крадут почти сотню томов уголовного дела по нашумевшим хищениям национального масштаба. Последний факт вообще не имеет прецедента, но вопиет сам за себя: государство уже не может проконтролировать судебный иск за преступление против себя же!..“Битва при Хоргосе” показала, что, образно говоря, единая (в идеале!) государственная фискально-финансовая власть давно распалась на “финполовскую”, “миндоховскую”, “таможенную” и еще один аллах ведает какие. Везде раскол, энтропия, эгоизм. А есть еще отдельно “власть “прокурорская”, “власть судебная”, “власть минюстовская”, “власть аппаратная” и прочие. Создается стойкое убеждение, что и “бояре”, и “людишки” любых государственных институтов работают только исключительно на себя и держат одновременно оборону против всех! Когда грянул первый раунд нынешнего политического кризиса, помнится, в отставку подали 15 офицеров КНБ. Сегодня рапорты об отставке написали уже 40 офицеров финполиции. Кому они присягали на верность, спрашивается — своему родному начальству, своей профессиональной корпорации или все-таки государству?..
А есть ли у нас власть, точнее, есть ли у нас государство?! Не знаю, как ответят на этот вопрос наши высокообразованные политологи, но миллионы простых казахстанцев не покидает чувство, что государство… украли. Или, государство обкрадывает их. Оба вывода неудивительны и вполне объяснимы. Ибо когда шла приватизация “общенародного достояния”, частными лицами приватизировалась и сама власть, само государство.
Разумеется, так произошло не только у нас. Но в той же России господин Путин быстро сообразил — чтобы удержать на плаву российское общество, нужно начать деприватизацию государства. Отсюда и “антиолигархическая” политика, суть которой состоит в возвращении государству, превратившемуся в кормушку для небольшого числа частных лиц, его субъектности. Удастся ли это сделать президенту РФ, это уже другой разговор. Но Россия даже в нынешнем своем виде все же больше соответствует самому понятию Государство, нежели Казахстан. Потому что там нашлись политические силы и лидеры, решившиеся на прорывные стратегии. Стратегия “2030” назвать прорывной язык не повернется. И не потому, что уже сейчас появляются сомнения: а доживем мы вообще до 2030 года как унитарное и независимое государство.
Плоды же прорывных стратегий должны быть видны после каждого выборного отрезка. В Казахстане за 10 лет прошло несколько выборных кампаний — президентских, парламентских, но прорыва в прекрасное далеко так и не произошло. Стратегия “2030”, долженствующая стать светом в конце тоннеля, еще больше скрывается во мраке тревожного настоящего.
А посему: сегодня не до оптимистических прогнозов…
Газета \»Мегаполис\»,
№ 12 (71) 28 марта 2002 г.