О ДВК и ЧП

Власть начинает… и проигрывает

Эпицентр событий минувшей недели находился в южной столице Казахстана, на пересечении улиц Фурманова и Курмангазы, где в здании “Трех посольств” в ночь с 28 на 29 марта укрылся от преследования властей лидер ДВК Галымжан Жакиянов: “29 марта в 2 часа ночи несколько полковников, майоров и капитанов милиции, не считая рядовых полицейских, а также люди в штатском, начинают повальный обыск гостиницы “Астана-Интеротель” (“ВРЕМЯ ПО”). Полицейские сели в калошу – Галымжану Жакиянову удалось попасть в посольство Франции. Не с лучшей стороны себя показал МИД Казахстана. Замминистра иностранных дел Ерлан Идрисов попытался договорится с французским послом о выдаче Жакиянова властям, однако получил отказ. Тогда МИД распространил сообщение о том, что Жакиянов незаконно проник на территорию посольства, а французский посол не может его оттуда выдворить. Это как если бы к вам в дом проник посторонний человек и заперся, скажем, в уборной, а вы – хозяин квартиры – не можете выставить нахала вон. Такая позиция МИДа кажется по меньшей мере бредовой.

Галымжан Жакиянов пробыл на территории Франции без малого неделю, за это время власть показала себя не с лучшей стороны. Мало того, что МИД стал рассылать несвойственные им заявления – дескать, преследуется Жакиянов не за политику, а за уголовщину, телеканал “Тан”, чей передающий кабель был расстрелян, отключен по техническим причинам. Создалось впечатление, что МИД эти сообщения делает не для казахстанцев – потому как подобные оправдания должны исходить от МВД и Минтранскома – а для иностранных представителей. Однако обитатели здания “Трех посольств” собственными глазами могли видеть, что “Руслан Таиров, главный оператор телекомпании “Тан”, с сотрясением мозга доставлен в больницу. Нападавшие – представители молодежного движения “Талапкер” – попытались разбить камеру, а когда это не получилось набросились на оператора. Полицейские, обеспечивающие безопасность в районе французского посольства, “в упор не видели драку” (“Деловое обозрение Республика”). Зато потом уже эти самые полицейские, заметив, что их действия снимаются неким ретивым оператором, сотрудником Павлодарского канала “Ирбис”, разбили его камеру. Не помогла депутатская неприкосновенность и принадлежность к женскому полу сенатору Зауреш Батталовой: “…полиция силой удерживала сенатора, пытавшуюся защитить съемочную группу” (ежедневный выпуск “Время”). Проще говоря, рьяные полицейские выкручивали женщине руки.

Откреститься от мгновенно попавших в опалу Жакиянова и Аблязова поспешил председатель правления “Банка ТуранАлем” Ержан Татишев. Он “заявил о своем выходе из рядов общественного объединения “Демократический выбор Казахстана”. Поясняя причину своего выхода из ДВК, он отметил, что в международной практике участие руководителя в тех или иных политических движениях “является некорректным по отношению к профессиональному бизнесу” (“Время”). Короче, ничего личного – только бизнес. Все бы ничего, только после заявления Татишева стены “ТуранАлема” покинули представители Нацбанка, проверяющие деятельность “ТуранАлема” на протяжении месяца, а Григорий Марченко отметил, что он поддерживает заявление Ержана Татишева. Давление налицо.

Теперь подумаем, что же выиграл режим от шельмования и преследования Жакиянова и Аблязова. Ровным счетом ничего. Суд над Аблязовым еще не состоялся, да и вряд ли состоится, потому как экс-министр энергетики, индустрии и торговли может на суде такого наговорить, что всем заинтересованным на три пожизненных хватит – это вам не заочно Кажегельдина судить. Ну а Галымжан Жакиянов сейчас находится под домашним арестом, его постоянно навещает посол Франции. То есть дело ДВК живет. А режим умирает.

Прежде мы уже говорили о том, что власть не успевает затыкать рты всем особо говорливым. Назревший кризис вовсю разрастается, разрывая в клочья демократическое обличье, которое принял режим, дабы дружить с влиятельными демократическими государствами. Костюмчик оказался маловат, а принятые “демократические” законы не позволяют режиму в полной мере расправляться с недовольными. И тогда в недрах нового старого Кабмина родился законопроект о чрезвычайном положении, принятие которого позволит режиму в считанные дни расправиться с неугодными. Этот законопроект – прямое следствие народных волнений на “пятачке” Фурманова-Курмангазы. “В числе прочих причин, по которым в стране может быть введено чрезвычайное положение, указываются массовые беспорядки и попытки изменения конституционного строя. Режим чрезвычайного положения вводится указом президента, срок его действия на всей территории РК не может превышать 30 суток…” (“Известия-Казахстан”). Что ж, произошедшие в Алматы события укладываются в рамки условий, по которым в стране может быть введен режим ЧП. Ну а за месяц такого можно наворотить, было бы желание. О том, что законопроект родился наспех, вследствие произошедших событий, говорит и то, что его появление для многих депутатов “вообще явилось неожиданностью, так как его разработка не входила в текущий план законопроектных работ. По мнению ряда наблюдателей, несколько неожиданное внесение в парламент законопроекта “О правовом режиме чрезвычайного положения” является очередной (и вполне логичной) превентивной мерой на случай появления каких-либо “нештатных” ситуаций” (“Известия-Казахстан”).

Итак, власть хочет искусственно расширить рамки своих возможностей, для того чтобы не задохнуться в тесном для нее костюмчике демократии: “вполне очевидно, что режим чрезвычайного положения включает в себя такие малоприятные вещи, как наличие цензуры, приостановление деятельности политических партий и движений, введение комендантского часа с тотальной проверкой документов и другие весьма существенные расширения властных полномочий” (“Известия-Казахстан”).

Для тех, кто знает, сколько времени должно пройти, прежде чем законопроект станет законом, все эти страхи могут показаться необоснованными. Однако, “если законопроект получит статус “срочного” (а такая возможность отнюдь не исключается), то вопрос о его прохождении через парламент решится в течение нескольких недель” (“Известия-Казахстан”).