г. Астана 05 июля 2002 года
С небольшим, в одиннадцать минут, опозданием начался новый день судебного заседания над лидером “Демократического выбора Казахстана”, экс-министром энергетики, экс-президентом национальной компании KEGOC. Основными моментами заседания стали допрос свидетеля Фельда Евгения Давыдовича (бывшего президента KEGOC) и экспертов Халлмухамедовой Б.А., Миляевой Н.В. и Мун И.И..
Первым в качестве свидетеля в зал приглашен Фельд Евгений Давыдович, который сменил на посту президента KEGOC Наурызбаева Асета Кабдушевича. Евгений Давыдович в настоящее время является управляющим директором Казкоммерцбанка.
— Что вы можете пояснить по поводу финансовой проверки KEGOC после вашего назначения на должность президента компании? – прозвучал первый вопрос прокурора В. Роота к свидетелю.
— В феврале состоялось мое назначение постановлением правительства на должность президента. У меня возникли некоторые вопросы, вследствие чего в мае мы нашли целесообразным пригласить аудиторскую проверку, — последовал ответ господина Фельда.
— Что дала проверка? – продолжила допрос сторона обвинения.
— По мнению аудиторской проверки, был обнаружен ряд нарушений. А именно, отвлечение средств. Ряд средств KEGOC отвлечены в дебиторскую задолженность между АО KEGOC, ГРЭС-2, “Кустанайасбест”, Казахстанэнерго. В результате дебиторская задолженность одних компаний становилась дебиторской задолженностью других.
Далее прокурор Роот задал вопрос о соглашении KEGOC по списанию задолженности за поставку электроэнергии “Кустанайасбесту”. Е. Фельд пояснил, что задолженность списана с “Кустанайасбеста” не была, а была переведена на счет ЭГРЭС-2.
— Что послужило причиной аудиторской проверки KEGOCа? – этот же вопрос задал уже второй прокурор.
Как заявил бывший президент национальной компании, процесс приема-передачи производства не регламентирован, расписанного порядка просто не существует. Когда он приступил к своим новым должностным обязанностям, специалисты компании изучили состояние дел на KEGOCе, в результате чего возникли некоторые вопросы. Это и послужило причиной назначения внутренней аудиторской проверки. Господина Фельда беспокоило то, что расчеты с KEGOC производятся не в денежной форме, а зачетом или бартером. Но дело обстояло так, что, например, “Кустанай асбест” был крупным потребителем энергии, которую он покупал у KEGOC. Так как в тот период экономическая ситуация в Казахстане была весьма нестабильной, потребитель “Кустанайасбест” стал крупным должником за полученный товар в виде электричества. По этой же причине в республике широко практиковались такие формы расчета, как зачеты и бартер.
Эстафету вопросов у прокуроров перенял адвокат М. Аблязова Г. Мазанов:
— Зачеты как форма расчета запрещена в Республике Казахстан?
— Когда отсутствовала возможность денежных расчетов, зачеты использовались. Заслуга Мухтара Кабуловича в том, что в лице “Кустанайасбест” он сохранил крупного потребителя. В дальнейшем, в результате проведенной работы, мы добились 100%-ной оплаты “Кустанайасбеста” деньгами.
Как выяснилось в ходе допроса свидетеля Фельда, законодательно подобная форма расчета запрещена не была, следовательно, данный вопрос исчерпал свою актуальность.
— Вы обратились с серьезным письмом к Премьер-министру Балгимбаеву, когда еще не была проведена аудиторская проверка KEGOCа. Нельзя ли было подождать завершения аудиторской проверки, дабы оперировать конкретными фактами? Кстати, вы создали свою комиссию, так зачем же надо было привлекать еще и аудиторов? – продолжил ряд вопросов Гулам Мазанов.
— Я не создавал комиссию. Когда было все выяснено специалистами, нужно было получить подтверждение аудита. Как руководитель предприятия, я имел на то право.
— Какую цель вы преследовали, обращаясь с таким грозным письмом к Премьер-министру? С целью обезопасить себя или привлечь кого-то к ответственности?
— Наверное, правильнее было бы обратиться в вышестоящий орган – министерство. С целью доложить о состоянии дел на производстве. Я отразил неблагополучное положение в компании.
— Чьи интересы вы представляли, направляя письмо Балгимбаеву?
— В целом, государства, так как я представлял государственную компанию KEGOC.
— Знаете ли вы, кем было принято соглашение о погашении задолженности НЭС “Казхастанэнерго” перед Узбекской стороной KEGOC?
— Нет, не знаю.
Далее продолжила задавать вопросы свидетелю адвокат М. Аблязова Немировская.
— В течение какого времени вы были президентом KEGOC?
— Около года.
— Банкротство Экибастузской ГРЭС-2 было при вас?
— Не помню.
— Являясь президентом компании KEGOC, управляющей ГРЭС-2, о финансовом состоянии ГРЭС вы знали?
— Да, изучал.
— KEGOC как управляющая компания был заинтересован в банкротстве станции?
— Теоретически, могла быть заинтересована. Для возмещения долгов.
Допрос свидетеля Е. Фельда можно разделить на две части. Первую составляют его односложные ответы на поставленные экономические вопросы. Вторая часть представляет собой ответы “не помню”, “не знаю”.
Суд перешел к вопросам самого обвиняемого к свидетелю. Мухтар Аблязов пролил новый свет на обстоятельства, которые помешали уменьшить долг ГРЭС перед KEGOC. Так, во время президентства Фельда компания по каким-то непонятным причинам закупала энергию не у Экибастузской ГРЭС-2, а у Джамбульской электростанции, да еще по более высокой цене (ЭГРЭС продавала киловатт за 1,1 тенге, а Джамбульская ГРЭС – за 1,7 тенге). Тем более, что купленная у ЭГРЭС-2 электроэнергия пошла бы в счет погашения долга перед KEGOC. Управляющим Джамбульской ГРЭС был заместитель господина Фельда?
В суд, по требованию адвокатов подзащитного и при поддержке обвинения, приглашаются эксперты.
Первой место у трибуны заняла представитель центра судебной экспертизы г-жа Куллмухаминова, к допросу которой приступила адвокат Галина Немировская. В ходе допроса выяснились новые факты.
Так, например, для доказательства существования состава преступления в деле Аблязова эксперт переиначил смысл представленных следствием для детального исследования вопросов. Таким образом, исследованию подверглись темы, не поставленные в конкретных вопросах для экспертизы. Внятного ответа на вопрос адвоката Немировской – не считаете ли вы, что вышли за пределы поставленных вопросов? – не последовало.
— Само погашение задолженностей взаимозачетом противоречит гражданскому кодексу?
— Нет. Законом не запрещено.
— Вы в своей экспертизе сделали окончательный вывод?
— Да, мы дали категорический вывод.
— Возможно ли, по Вашим словам, по выборочным протоколам относительно деятельности KEGOC дать категорический вывод?
— Мы дали категорический вывод. Мы оперировали тем, что нам предоставили следственные органы.
Г-жа эксперт пояснила, что в своей работе она пользовалась исключительно профессиональным методом эксперта – методом документального контроля.
Однако материалы по банкротству ГРЭС-2, кроме решения суда, следствием экспертизе предоставлены не были. На вопрос адвокатов, почему не были затребованы дополнительные документы и протоколы у следствия, последовал ответ, что это не в компетенции экспертов, и эксперты “не вправе сами формулировать вопросы”.
“Как же так?” — был возмущен адвокат, у защиты все необходимые документы на руках имеются, эксперты же делают свои выводы с минимальным набором документов, к тому же сами переформулируют вопросы для исследования, выходя за рамки дозволенного. Затребовать же впрямую касающиеся уголовного дела документы экспертиза не может. Ведь вменяемый якобы ущерб, нанесенный М. Аблязовым государству, основан на банкротстве станции.
В свою очередь адвокат Г. Мазанов задал вопрос о главной цели шестистороннего соглашения между Савдоэнерго (Узбекистан), Алтайэнерго, Казахстанэнерго, “Кустанайасбест”, KEGOC и т.д.
— Главная цель — погасить долги НЭС “Казахстанэнерго” перед узбекской стороной, — заявил эксперт
В завершение дневного заседания суда защитник подсудимого поинтересовалась у эксперта, считает ли она, что ответственность за предоставленный объем документов экспертизе лежит на следствии?
— Да, — ответила эксперт, — ответственность лежит на следствии.
Поскольку все три эксперта в полном объеме изучали все поставленные следствием вопросы, сторона защиты задавала каждому эксперту по сути одни и те же вопросы. В результате допроса всех экспертов можно сделать следующие выводы.
Во-первых, был выявлен момент, который следствие связывает с причинением ущерба – это 4 февраля 2000 года, день, когда было объявлено о банкротстве ЭГРЭС-2 (с этим выводом согласны все эксперты). Этот факт дает возможность защите доказать невиновность Мухтара Аблязова, так как инициатором банкротства ЭГРЭС-2 выступило государство, и если бы процедура банкротства была проведена по обычной схеме (имущественный комплекс был оценен в 17 миллиардов тенге), то KEGOC, да и ГРЭС-2 могли бы в полном объеме погасить задолженности. На самом деле, банкротство было проведено по специальной схеме (инициировало которую также государство), в результате чего комплекс ЭГРЭС-2 был оценен всего в 7 миллионов тенге! То, что экспертами была названа “отправная точка” расследования, дает возможность доказать, что ни соглашения, ни действия Аблязова не были причиной причинения ущерба KEGOC и ГРЭС-2.
Во-вторых, стало ясно, что следствие предоставило для изучения экспертам только те документы, которые свидетельствуют против Аблязова, и не предоставило те, что говорят в пользу обвиняемого (хотя эти документы есть в материалах дела и ими располагают адвокаты).
Пресс-центр общественного объединения
“Демократический выбор Казахстана”