Ответ на Официальное опровержение статьи П.Своика “Что может напугать неустрашимого банкира?”
Я сначала не хотел комментировать это “опровержение”, потому что оно говорит само за себя. Но потом передумал, поскольку речь идет о действительно важных вещах.
Я говорил, и говорить буду, что экономические успехи последних лет (а они действительно имеют место) сводятся лишь к строительству долларовой экспортно-сырьевой экономики, которая худо-бедно дает деньги на содержание огромного госаппарата, баснословно обогащает верхушку приватизаторов, но оставляет без достойной жизни половину населения и лишает перспектив внутреннюю экономику.
Но еще хуже, чем делать деньги просто на сырье, — это делать деньги из денег, чем собственно и занимается накопительная пенсионная система. Смотрите, что получается: нефтяной, медный, хромовый, свинцовый, цинковый, урановый и т.п. экспорт — это то, что дает основной доход стране, там самые хорошие перспективы и самые высокие дивиденды и там … нет пенсионных инвестиций граждан Казахстана! В то же время так называемый “инвестиционный доход” от пенсионных накоплений, очень не маленький и достающийся дружному финансовому междусобойчику, почти
целиком “высасывается” у того же населения, через прямые и косвенные налоги.Спрашивается, чего: авторитета, знаний или смелости не хватает тому же Григорию Марченко, считающемуся “отцом” пенсионной реформы, и сейчас по службе курирующему ее, чтобы уговорить… убедить… заставить сырьевых олигархов поделиться природной рентой с рядовыми гражданами — будущими пенсионерами? Или он сам не верит в будущее национальной экономики? Вот тот вопрос, который я задаю не первый раз, а в ответ получаю раздраженно-напыщенные “опровержения” разных безымянных клерков, уводящих от сути дела во второстепенные подробности. Кстати, об этих подробностях.
Пресс-служба сообщает, что “инвестиции всех фондов в государственные ценные бумаги составляют всего 57% от их активов”. (Как будто 57 процентов – это мелочь!) Но вот свежая статистика “Интерфакс-Казахстан”, со ссылкой на Нацбанк же: “в средне- и долгосрочные внутренние государственные ценные бумаги ГЦБ министерства финансов размещено 12% от общего объема активов, еврооблигации суверенного долга Казахстана — 35,06%, краткосрочные внутренние ГЦБ Минфина и Нацбанка — 9,35%, облигации местных исполнительных органов — 0,52%, акции иностранных эмитентов — 1,01%, негосударственные облигации иностранных эмитентов — 2,77%, ценные бумаги иностранных государств — 2,99%, ценные бумаги международных финансовых организаций — 3,19%, акции казахстанских компаний — 3,66%, облигации отечественных компаний — 21,27%, депозиты и депозитные сертификаты в тенге — 7,66%, в валюте — 0,52%”.
Как видим, к акциям, то есть хоть какому-то участию в управлении национальным производством, допущено всего 3,66% пенсионных активов. Ну ладно, приплюсуем еще 21,27% облигаций, остальные-то 75 с лишним процентов накоплений казахстанцев “инвестированы”, по сути, в чужие экономики и финансовые спекуляции!
Здесь же меня “опровергают” тем, что “инвестиции в реальный сектор составили около 60 млрд. тенге”.
Ладно, поверим, что вне нефти и металлов на экспорт в Казахстане есть еще какой-то “реальный сектор”. Допустим, но ведь сумма пенсионных активов на начало сентября составила 235,9 млрд. тенге, или более чем $1,526 млрд. Вот об этих-то 235,9 (минус всего лишь 60 миллиардов), потерянных для задыхающейся от безденежья внутренней экономики, я и толкую!Пошли дальше: “Фраза об исключительном инвестировании текущих государственных расходов за счет пенсионных активов – откровенное вранье”. Точно, — вранье! Я никогда не говорил, что госрасходы финансируются исключительно за счет пенсионных активов, а говорил и говорю, что “правительство, заставляя любого официально работающего делиться 10 процентами заработка, “инвестирует”, почти исключительно, … текущие государственные расходы”.
Пожалуйста, вот иллюстрация: “в текущем году месячные объемы заимствования Минфина на внутреннем рынке варьировали от 1581,4 млн. тенге до 8718,4 млн.”.
То есть ежемесячно Минфин “занимает”, в основном — пенсионных денег, до полусотни миллионов долларов. Откройте секрет: куда, если не на текущие расходы, уходят эти деньги?Такие вот мелочи, в которых кто-то путается. И действительно, как тут не запутаться, если пресс-служба утверждает, что “в представительстве Дойче Банка он никогда не работал”, а в интервью (“Новое поколение”, 27 сентября) некоего Григория Марченко, возглавляющего, оказывается, Федерацию ушу, есть такая фраза “В то время я работал в Дойчебанке”.
Грамотнее надо, ребята