26-27 сентября 2002 года в Ташкенте прошла Четвертая Центральноазиатская конференция представителей средств массовой информации. Темой, объединившей журналистов, экспертов, специалистов, стала: “Свобода средств массовой информации и коррупция” — явно своевременная и актуальная в свете сегодняшних негативных тенденций в регионе. Данная встреча, организованная, кстати, Центром ОБСЕ в Ташкенте при участии Представителя ОБСЕ по свободе СМИ г-на Фраймута Дуве и Институтом Открытое Общество — Фондом Содействия — Узбекистан, особенно важна, когда в этой части планеты проводится антитеррористическая кампания, одновременно решаются вопросы соблюдения прав человека в государствах постсоветского пространства, а также вырабатываются новые подходы к СМИ в освещении проблем безопасности. Средствам массовой информации при этом уделяется особое внимание как со стороны общества, так и государства.
Два дня активных встреч, диспутов, докладов прошли. Отметим, что подавляющая часть участников пришла сюда ради освещения профессиональных интересов, а кто-то явился просто на фуршет (были и такие). В то же время по-разному оценивают журналисты если не итоги, то саму суть проведения данной конференции. Я бы их условно разделил на три лагеря.
В первый следует отнести пессимистов, которые скептически смотрят на то, что подобными мероприятиями можно что-либо изменить в Узбекистане в сфере информации и печати. Такие журналисты обычно говорят: “Вы тут поговорите, пожалуетесь и уедете, а мы останемся”. Подобная мысль уже прозвучала из уст одного из участников конференции. При этом он ссылался на события полуторагодовой давности, когда в редакции областной газеты “Ташкентская правда” была проведена выставка материалов, которые не прошли цензуру, а потом были репрессии в отношении главного редактора. “Где вы были, коллеги? – вопрошал журналист. – Никто не проявил солидарность с нами, не вступился в защиту. Поэтому о какой взаимопомощи и взаимовыручке можно говорить?” Его коллега из “Правды Востока” резонно заметил, что ситуация несколько раздутая, поскольку эта выставка располагалась в кабинете ответсекретаря, куда ходит не каждый, к тому же эта выставка состояла из небольшой доски, на которой вывешивались вполне заурядные материалы, лишь несколько слов или фраз, не понравившиеся цензору. “Так что не следует делать из мухи слона”, — таков был вердикт журналиста.
Во второй лагерь вошли журналисты, которые видели существенный смысл в проведении конференции. “Вода точит камень, — утверждали они, — ничто не вечно под этим небом. Цензура для нас, например, казалась несокрушимым монолитом в государственной системе управления, но ведь и его сумели побороть. А как? Именно такими мероприятиями, статьями, выступлениями, на которых выдвигали претензии правительству о нарушении им 67-й статьи Конституции. И в итоге получили положительный результат!” Другое дело, что после отмены цензуры в СМИ Узбекистана проявились другие тенденции, которые не несли ничего хорошего для информационного пространства, с одной стороны, и журналистики, с другой, например, самоцензура, неофициальное давление на редакции, принятие новых нормативных актов в сфере СМИ без обсуждения их в прессе.
Третья группа – это те люди, которых устраивала жизнь в любой ситуации. Они могли писать статьи и в отсутствии свободы слова, так и при ее присутствии. Они не критиковали, но и особенно не пели дифирамбы. Просто давали информационные сообщения без аналитики и выражения собственной точки зрения. Среди них есть и такие, которые любят писать только о положительных сторонах жизни, мол, это наша специализация. “Грязным бельем пусть занимаются другие, мы хотим говорить о хорошем, светлом и радостном, нам не с руки портить настроение людям плохими вестями”, – такова их позиция, и здесь не стоит их упрекать в этом – это их позиция, мировоззрение и уклад жизни. Впрочем, это можно считать и специализацией.
Но самый главный вопрос: что дала журналистам данная конференция? Не стоит по наивности думать, что конференция – это законодательный и исполнительный орган, который своим декретом одним махом устранит все или хотя бы часть проблем СМИ в Центральной Азии. Этого не может сделать и правительство, если бы даже в одночасье захотело. Просто в обществе еще много тех сил, которые не желают, чтобы существовали независимые масс-медиа. Посудите сами: какие коррупционеры позволят, чтобы все их теневые сделки, связи с криминальными структурами, злоупотребления властью в корыстных целях и прочее стали известны людям, избирателям, простым гражданам? Естественно, на разных уровнях инициируются и принимаются подзаконные акты, которые сводят на нет все достоинства закона, а телефон становится важным механизмом в негласном управлении масс-медиа и всеми информационными потоками: это можно публиковать, а это – не следует…
Самоцензура превращается в важный инструмент в деятельности прессы и телевидения. При этом не следует путать самоцензуру с журналистской этикой – эти понятия не тождественны. Прежде всего, самоцензура – это самоограничение тех свобод, которые даны человеку от рождения, причем независимо от того, отражены ли они в национальной Конституции. Поливать грязью, искать “жареное”, клеветать, оскорблять – это сфера деятельности этики и нравственности и она регулируется не только общественными принципами, но и административным, уголовным кодексами. Знать баланс между свободой и этикой – это искусство, которым должен владеть любой человек, взявшийся за перо.
С вступлением в XXI век стало ясно, что представление о том, что с приобретением независимости мы получим сразу демократию – это иллюзия, а не реальность, а мы с собой взяли груз проблем прошлого столетия. Считалось, что ситуация с прессой в Казахстане и Кыргызстане обстоит намного лучше, чем в Туркменистане и Узбекистане, но события последнего времени, в частности, гонения и зажим журналистов продемонстрировали, что на “островках” Центральной Азии не все так уж и хорошо со свободой слова – это нам стало ясно из докладов выступавших и материалов ОБСЕ. Надеялись, что с окончанием гражданской войны в Таджикистане национальная журналистика наберет быстрые обороты и будет способствовать демократическим процессам в многострадальной стране, однако СМИ стали первыми заложниками ужесточения политической среды. “Стабильной” лишь осталось положение масс-медиа в Туркменистане, то есть оно как было плохим, так и не изменилось после событий 11 сентября 2001 года. В Узбекистане некоторые сдвиги произошли в конце весны, когда была снята цензура и реорганизован Государственный комитет по делам печати. “Я могу сказать, что это – наша победа, и 2002 год в нашем сознании отразится как начало демократизации Узбекистана”, — сказал мне один из независимых узбекских журналистов.
И все-таки проблем в СМИ много, каждый день появляются новые, но никто не решит их кроме самих журналистов, всех тех, кто работает в этой сфере. Кому как не нам лучше знать все специфические проблемы этой отрасли. Ни Дедушка Мороз, ни дядя Сэм, ни старушка Европа не сумеют изменить ситуацию, если узбекские, казахстанские, кыргызстанские, таджикские и туркменские журналисты будут молчать и ждать, когда все блага свалятся им на голову как манна небесная. Конечно, долго придется ждать подобного чуда. “За все нужно бороться, — отмечала в частной беседе одна из журналисток. – На Западе наши коллеги сумели добиться свободы, и там правительства считаются с мнением четвертой власти. Несомненно, и там есть люди, которые хотели бы зажать рот СМИ, но не всегда это им удается. Ведь пресса – это зеркало общественного мнения, а его трудно игнорировать и тем более подавлять”.
“Чем крепче будет наш голос, чем чаще мы будем его подавать и высказывать свою позицию, тем больше мы будем показывать, что не собираемся быть игрушкой в чьих-то руках, — добавил другой представитель СМИ Таджикистана. — Быть реальной четвертой властью пресса может быть тогда, когда сумеет доказать свою необходимость народу”.
“Солидарность, общая точка зрения и ответственность – это то, что объединяет всех представителей СМИ, независимо из каких они стран, — говорил журналист из Узбекистана. – Мы здесь можем узнать о ситуации в СМИ в других государствах непосредственно из уст наших коллег, в свою очередь рассказать о наболевшем им, совместно выработать общую стратегию, механизм, с помощью которого будем реализовывать наши конституционные права и права граждан”.
“Роль международных организаций в демократизации Центральной Азии весьма существенна, — я слышал и такое мнение от присутствовавшего на конференции политолога. – Это авторитет стран, которые добились существенных результатов в демократизации общества и теперь желающих поддержать эти процессы на постсоветском пространстве. Сейчас век глобализации, и этого не избежать и нам. Плохо это или хорошо – это тема отдельного разговора, но нам следует понимать, что международное сообщество не может не обращать внимания на подавление прав человека в разных уголках планеты. Ведь косвенно это бьет и по ним самим. Я считаю, что такие мероприятия нужны прежде всего нам, чтобы перенимать положительный опыт других и убеждаться, что сдвиги возможны хотя бы потому, что этого добились в иных странах”.
“Независимой прессы не существует, — было и такое мнение. – Кто платит, тот и заказывает музыку, причем неважно, кто это: или сама редакция, или олигарх, или кланы, или власть. Сами журналисты не могут высказать собственное мнение. Сейчас в регионе идет засилье американских стандартов свободы, что не совсем совместимо с восточным мировоззрением. Следовать нам этим путем – значит, поставить под сомнение завоевания нашей независимости. Поэтому нужно проявлять осторожность в отношении внедрения чуждых нам идеологических и информационных установок”.
Последняя точка зрения, по-моему, спорная. Независимая пресса – это не та пресса, от которой ничего не зависит (именно так однажды высказался глава казахского государства), а та, которая вольна от правительства в своих взглядах и не находится в подцензурном состоянии. Такая пресса может высказывать иную точку зрения, чем преподносится официозом, способна предоставлять альтернативную иным государственным источникам информацию и спорить по текущим вопросам жизнеустройства в государстве. Приятно это власти или нет, но она должна примириться с тем, что политический и мировоззренческий плюрализм – это основа демократии и важный институт в развитии общества. Мы уже прошли тоталитаризм, а сегодняшний день еще раз демонстрирует, что авторитаризм ничем не лучше.
Это был краткий обзор прошедшего ташкентского мероприятия, несомненно, внесшего свой вклад в формирование независимой журналистики. Надеемся, что в ближайшее время состоится Пятая Центральноазиатская конференция представителей СМИ, на которой мы вновь объединимся и станем решать наши текущие проблемы. И на ней будет меньше всего пессимистов и тех, кто держится позиции “а нам все равно”. И хотелось бы выразить благодарность организаторам – ОБСЕ и Институту Открытое Общество. А я в свою очередь жду ответа из Министерства иностранных дел Узбекистана, которому на днях отправил седьмое по счету письмо с просьбой прояснить ситуацию с моей аккредитацией: все-таки выступивший на конференции первый заместитель министра Содик Сафаев говорил много хороших слов о прессе…
P.S. Автор сознательно не приводил имена журналистов и специалистов с целью их безопасности, а также избежания обвинений в искажении смысла их слов.