Edwin Poppe &Louk Hagendoorn
Types of Identification among Russians in “Near Abroad”
Europa-Asia Studies, Vol.53, N.1, 2001, 57-71
Теоретическое и контекстное понимание идентификации среди этнических меньшинств
Этническая самоидентификация членов группы этнического меньшинства в литературе обычно осмысливалась как результат выбора между двумя идентичностями; другими словами, она рассматривалась либо как идентификация с меньшинством, либо как идентификация с большинством. Тем не менее исследование показывает, что эта дихотомическая модель чрезмерно упрощена, потому что люди могут относить себя к членам обеих этих групп одновременно(6). Джон Берри и Нимми Хутник предложили подобные теоретические модели, основанные на том, в какой степени люди отождествляют себя как с группой меньшинства, так и с большинством. Поскольку интенсивность идентификации с этими группами может дихотомизироваться (сильная или слабая интенсивность), предложены четыре возможные модели аккультурации
или последствий идентификации. В первую очередь, члены этнического меньшинства могут относить себя только к их собственной этнической группе и в слабой степени к большинству; эта модель называется разделением или диссоциацией. Наоборот, они могут соотносить себя преимущественно с большинством и не отождествлять себя с собственной этнической группой, это называется ассимиляцией. В-третьих, член этнического меньшинства может строго соотносить себя как с меньшинством, так и с большинством, это называется интеграцией или аккультурацией. Наконец, кто-то слабо отождествляет себя как с национальным меньшинством, так и с большинством, это называется маргинальностью.Эта общая теоретическая модель должна быть расширена в межгрупповом контексте русских в новых независимых республиках. Прежде всего многие русские в ближнем зарубежье могут отождествлять себя с советскими гражданами. В советское время наднациональная советская идентичность для русских была важнее национальной или этнической идентификации. Опросы, проведенные незадолго до распада СССР, показали, что более чем две трети русских, в какой бы республике они ни жили, считают своей \»родиной\» не Россию, а Советский Союз(7). Исследования, проведенные уже после распада Советского Союза, показали, что советская идентичность все еще присутствует среди русских, проживающих в ближнем зарубежье(8). Пирие использует результаты нескольких исследований, проведенных на Украине, и заключает, что большинство русских на Украине считают себя в первую очередь советскими гражданами и только потом русскими. В рамках теоретической модели, представленной выше, Пирие также обнаружил основания для двойной этнической идентификации и для космополитической модели маргинальной этнической самоидентификации. Это происходит тогда, когда русские больше отождествляет себя с жителями Европы или мира, чем с жителями Украины.
Республиканская идентификация может также быть альтернативой неустойчивому этническому сознанию русских. Пал Колсто подчеркивает, что гражданскую идентификацию, другими словами степень, с которой русские относят себя к гражданам той или иной республики, следует принять в расчет в моделях идентичности для русских в ближнем зарубежье (9). Его модель траекторий идентичности включает в себя смешивание вариантов культурной идентичности с вариантами политической идентичности. Варианты культурной идентичности–это идентификация с русской культурой, развитие новой идентичности, но с русскими корнями, и идентификация с культурой титульного населения. Вариантов политической идентичности четыре: лояльность к историческим границам Русского государства, лояльность к нынешней Российской Федерации, устремления к созданию нового государства и лояльность по отношению к республике проживания. Следовательно, альтернативы политической идентичности подразумевают политическую лояльность в территориальном смысле, но не в идеологическом. После сопоставления культурных и политических вариантов, Колсто выделяет восемь типов идентичности, которые могут присутствовать среди русских в ближнем зарубежье, и указывает на вероятность развития особого типа в новообразованных государствах. Хотя понятие республиканской идентификации будет применено в данном исследовании, мы считаем модель Колсто неподходящей для наших целей, так как она не берет в расчет \»советскую\» идентификацию, а также возможность отождествлять себя с русскими и титульным населением одновременно.
Вышеизложенные соображения привели нас к необходимости сформулировать четыре вопроса, чтобы охватить сложную природу идентификации среди русских в ближнем зарубежье. Русских респондентов спрашивали, в какой степени они считают себя, во-первых, гражданами России, во-вторых, представителями титульной национальности, в-третьих, советскими гражданами и, наконец, гражданами республики проживания. Таким образом, респонденты могли классифицировать себя, используя многочисленные категории, в противоположность многим предыдущим исследованиям, в которых участники были вынуждены выбирать только одну категорию идентификации. Мы считаем эту модель оценки самой подходящей, учитывая сложную природу идентификации среди русских в ближнем зарубежье, которая может быть основана на многочисленных, многоуровневых, пересекающихся или встроенных национальных, этнических, гражданских или сверхнациональных категориях. Кроме того, мы расцениваем идентификацию не как статичную и примордиальную, а как постоянно развивающуюся и изменяющуюся, особенно в условиях политических и общественных перемен, как в случае с постсоветским регионом(10).
Опросы
Осенью 1995 и весной 1996 были проведены опросы среди этнических русских в Беларуси, Украине, Молдавии, Грузии и Казахстане. Случайная выборка осуществлялась в урбанизированных регионах с большим числом русских (по меньшей мере, 10%). Исследования сфокусированы на городское население, потому что в пяти республиках 70-90% русских проживают в городах. Жители столицы всегда присутствовали в выборках, другие города были взяты наугад из списка городов, отвечающих отмеченному выше стандарту. В Беларуси такими городами стали Минск, Гомель, Могилев и Полоцк;
на Украине–Киев, Черкассы, Луганск и Армянск; в Молдавии–Чисинау, Бельцы, Бендеры и Дондюшаны; в Грузии–Тбилиси, Батуми и Рустави, и в Казахстане–Алматы, Шымкент, Уральск и Павлодар.В каждом городе респонденты также подбирались методом случайной выборки. Названия улиц были выбраны наугад из сборника в алфавитном порядке, номера домов также были выбраны случайно, и, наконец, среди респондентов отобрали тех, чей день рождения был приближен к дате проведения интервью и кто был старше 15 лет. В целом, было интервьюировано 3150 русских: в Беларуси, Украине и Казахстане–по 750 человек, и по 450–в Молдавии и Грузии.
Типы идентификации русских, проживающих в ближнем зарубежье
Приблизительно 90% из респодентов, отождествляющих себя с русскими, указали на то, что русский(ая)–это их национальность по паспорту. В Беларуси, Украине и Молдавии 8-9% респондентов, считающих себя русскими, имеют в паспорте указание на принадлежность к титульной национальности и у 27% русских в Молдавии указаны в паспорте украинцами. Мы считаем, что вопрос самоидентификации — более важный критерий принадлежности к русским, чем национальность, записанная в паспорте, что часто является результатом поиска наиболее оптимальных вариантов или исторических обстоятельств. Наша анкета содержала четыре
вопроса об идентификации. У респондентов спрашивалось, в какой мере они считают себя: 1) гражданином России, русским; 2) представителем титульной национальности; 3) советским гражданином; 4) гражданином республики. Дихотомизированные баллы по этим четырем вопросам использовались для определения типов идентификации. Русские, отождествляющие себя с гражданами России и одновременно не относящие себя к титульной национальности, были категоризованы как \»прежде всего русские\». А русские, отождествляющие себя с титульной национальностью и не относящие себя к гражданам России, были отнесены к категории \»прежде всего титульное население\». Обозначение \»двойная лояльность\» было введено для категории русских, относящих себя как к русским, так и к титульному населению. Обозначение \»советские\» было дано русским, отождествляющим себя с советскими гражданами, и в то же время не считающим себя русскими или представителями титульной национальности. Русские, которые в первую очередь соотносят себя с республикой проживания, были категоризированы как \»преимущественно жители республики\». Русские, кто не считает себя русскими, титульными, советскими или жителями республики, образуют оставшуюся \»маргинальную\» категорию. Таблица 1 показывает соотношения русских респондентов в шести категориях идентификации.Таблица 1
Типы идентификации среди русских по республикам (%)
Вид идентификации | В целом | Беларусь | Украина | Молдавия | Грузия | Казахстан |
Прежде всего Русский | 13 | 9 | 15 | 23 | 15 | 9 |
Советский | 23 | 23 | 18 | 31 | 14 | 30 |
Двойная лояльность | 3 | 5 | 2 | 4 | 2 | 3 |
Маргинальный | 13 | 7 | 18 | 13 | 11 | 15 |
Житель республики | 28 | 23 | 27 | 20 | 44 | 28 |
Прежде всего титульное население | 20 | 33 | 20 | 9 | 14 | 15 |
\»Жители республики\» представляют самую многочисленную категорию (28%) по пяти республикам. Несколько меньше распространены такие типы как \»советский\» (23%) и \»титульное население\» (20%). \»Русский\» (13%) и \»маргинальный\» (13%) — самые маленькие категории, между тем \»двойная лояльность\» (3%) является маловажной. Тот факт, что только немногие русские считают себя одновременно русскими и представителями титульного населения, ограничивает значение предшествующих наблюдений и предположений о двойной этнической идентификации. Из-за редкого выбора \»двойной лояльности\» мы вынуждены исключить эту категорию из дальнейшего анализа. Проценты типов идентификации заметно варьируются в пяти республиках, как показано в таблице 1. По сравнению с другими государствами в Беларуси значимость категории \»прежде всего титульное население \» самая большая –33% (в среднем по республикам этот тип составляет 20%). Между тем процентные содержания типов \»прежде всего русский\» (9%), \»маргинальный\» (7%) и \»республиканский\» (23%) ниже среднего (13%, 13% и 28% соответственно). На Украине процентное содержание \»маргинального\» типа (18%) — самое большое среди других республик (в среднем по республикам составляет 13%), между тем процентное отношение \»советского\» (18%) — ниже среднего (23%). В Молдавии соотношения видов \»прежде всего и русский\» (23%) и \»советский\» (31%) — самые высокие по сравнению с процентными отношениями этих видов по республикам в целом (13% и 23% соответственно). Что касается долей таких видов как \»республиканский\» (20%) и \»прежде всего титульное население\» (9%),то они ниже среднего (28% и 20% соответственно). В Грузии соотношение \»республиканского\» (44%) — выше среднего (28%), в то время как доли \»советского\» (14%) и \»прежде всего титульного\» (14%) — ниже среднего (23% и 20%). В Казахстане соотношение \»советского\» вида (30%) — выше среднего (23%), а процентные отношения \»основного русского\» (9%) и \»основного титулованного\» (15%) — ниже среднего (13% и 20% соответственно). В результате, в Беларуси самые распространенные типы идентификации–это \»прежде всего титульное население\», \»республиканский\» и \»советский\». На Украине–\»республиканский\» и \»прежде всего титульное население\». В Молдавии–\»советский\» и \»прежде всего русский\». В Грузии–\»республиканский\» и в Казахстане–\»советский\» и \»республиканский\». Заключение Это исследование показывает, что существуют разные типы идентификации среди русских, проживающих в ближнем зарубежье. Эти идентификации влекут за собой разные установки, такие как русский или республиканский патриотизм, степень социальной дистанции от представителей титульной нации. Сюда относятся также большее или меньшее отождествление с намерениями русских собратьев в республике служить поддержкой России, разные взгляды на будущий статус республики и разные мнения о миграции. Безусловно, для именования этих русских будет неподходящим использование одной категории, такой, как русское меньшинство, русская диаспора или русские поселенцы. Кроме того, результаты этого исследования показывают, что развитие смешанной идентификации среди русских в ближнем зарубежье маловероятно. Несмотря на тот факт, что обозначение “русскоязычное население” может быть использовано представителями титульной нации для проведения различия между собой и представителями не титульной нации, вряд ли русские и другие не титульные русскоговорящие группы будут считать себя одной группой. Если характер типов идентификации среди русскоговорящих
Процент разных типов идентификации отличался среди русских в пяти республиках. В Беларуси и Украине большинство русских принадлежат к ассимилирующейся, интегрирующейся или ирредентистской категориям типологии (“преимущественно титульные”, “республиканский” и “советский” типы). В Молдавии русские в основном принадлежат к ирредентистской и русско-ориентированной категориям (“советские” и “преимущественно русские”). В Грузии русские относятся к интеграционной категории типологии (“республиканский” тип). В Казахстане русские более склонны к интеграции или ирредентизму (“республиканский” и “советский” типы). Эти данные схожи с предположениями, выдвинутыми Колсто в своей модели идентичности, и с данными Лэйтина, который обнаружил тот факт, что русские более склонны к ассимиляции на Украине и в Казахстане. В соответствии с этими научными работами наше исследование также показало, что факторами, повлиявшими на более ассимилирующуюся идентификацию среди русских в ближнем зарубежье, являются смешанные браки (русский и представитель титульной нации) и происхождение, факт рождения в республике, уровень владения титульным языком и более низкий социоэкономический статус. Определенные характеристики, присущие той или иной республике, могут объяснить различия между типами идентификации по республикам. А именно процентное соотношение русских, их географическая сосредоточенность (плотность), их географическая и культурная дистанция от России, наличие элиты среди местных русских, политика национализирующегося государства, политика Российской Федерации по отношению к русским соотечественникам и степень вхождения республики в бывший Советский Союз. Эти, более структурные, факторы не рассматриваются в настоящем исследовании, потому что мы концентрировались на переменных характеристиках отдельной личности для того, чтобы объяснить динамику идентификации.
Данные нашего исследования не могут распространяться на всё русское население республик из-за наших географически ограниченных выборок. Процент типов идентификации может отличаться среди русских, проживающих в городских регионах с менее чем десятью процентами русских, и среди тех русских, которые живут в сельской местности. Тем не менее это не влияет на заключение того, что существует богатое разнообразие видов идентификации и установок среди русских в бывших советских республиках. Данная типология обеспечивает отправной пункт для дальнейшего исследования того, как со временем развиваются типы идентификации, и для изучения видов идентификации русских в других республиках ближнего зарубежья.
Перевод Игоря Савина и Галины Ибаттуллиной
“ДИАЛОГ”, Информационно-аналитический
бюллетень-дайджест ноябрь 2002 # 5 (23)