“Тексты подзаконных актов не выдерживают никакой критики”
К такому выводу пришел обозреватель газеты “Ана тiлi” Мырзан Кенжебай. Естественно, речь идет о текстах на государственном языке.
“Не то что простой люд, но и самый что ни на есть уважаемый специалист сломает зуб, пытаясь разобраться в казахскоязычных текстах законов и подзаконных актов, принимаемых нашим Парламентом, — пишет он. — Конечно, об этом уже не раз говорилось, но что толку? Парламент “делает” свое дело, ему не до казахского языка. Потому что несколько лет назад власть приняла решение, что отвечать на критику отечественных СМИ необязательно. По сути, это — все равно, что не лечить затянувшуюся болезнь. Возможно, поэтому руководитель пресс-службы министерства юстиции С.Оразалин, который, в общем-то, известен как человек, хорошо владеющий родным языком, и тот не отвечает на критические замечания нашей газеты.
На днях в “Егемен Казакстан” был опубликован текст закона о внесении изменений и дополнений в ряд подзаконных актов по налогообложению в РК. И что вы думаете? В казахском варианте данный закон звучал примерно как “налогообложение на ряд подзаконных актов в РК”. То есть любой нормальный человек, прочитав заголовок Закона, приходит к мысли, что в нашей стране налогообложению подлежит и ряд подзаконных актов, а то и сами законы. Это что же получается, во всем Парламенте не нашлось нормального переводчика? Слышали, что в пресс-службе Парламента работают известные некогда в своем кругу акыны, писатели, не говоря уже о журналистах. Неужели даже они не заметили такой белиберды? Хотя что говорить, если даже в “Егемен Казакстан” не попытались внести изменения и объяснить законодателям данную грубейшую ошибку”, — сетует Мырзан Кенжебай.
Далее автор приводит свои, вполне обоснованные замечания по самому тексту Закона, который, естественно, был разработан на русском и уже потом с горем пополам переведен на государственный язык. Впрочем, по мнению журналиста “Ана тiлi”, русскоязычный текст Закона тоже требует хорошего редактора, но “разобраться все же можно”.
“Вообще, читая опубликованный в “Егемен Казакстан” Закон, первое, что приходит на ум, на каком языке и для кого вообще разработан данный Закон и зачем он вообще опубликован? Чтобы его никто не понял? Невольно вспоминаются слова уважаемого аксакала Герольда Бельгера, который всегда утверждает, что наверху говорят на непонятном языке, чтобы низы их не поняли… Что ж, комментарии, как говорится, излишни”, — заключает автор.
Между тем депутат Мажилиса Парламента считает, что:
“Если политика хана доступна для широких масс, то это — уже не политика”
Так сказал когда-то Тауке-би. Об этом говорит в своем интервью литературному обозрению “Казак адебиетi” депутат Мырзагельды Кемел, который, по мнению известного сатирика и автора интервью Копена Амир-Бека, “чуть ли не приклеился к Парламенту клеем “Момент”.
“Вот уже 10 лет вы являетесь депутатом Парламента. А ведь депутат — он тоже человек. И если учесть, что среди электората возник стереотип, мол, в депутаты идут, чтобы создать себе условия, то смогли бы вы выступить в роли адвоката парламентариев?” — спрашивает сатирик народного избранника.
“Признаться честно, мы уже привыкли к высказываниям такого рода. Хотя познакомившись с нами поближе, человек сразу понимает ошибочность этих рассуждении. Недавно журналистка казахского радио заметила, что после личного общения с депутатами ее первоначальные взгляды на действующий парламент в корне изменились. Депутатство — это профессия. Законы — это наш хлеб. А как пекут хлеб? Сначала пашешь, потом сеешь, ухаживаешь за ростками, поливаешь, греешь и только потом собираешь урожай. А пшеницу еще нужно прокрутить на мельнице, чтобы смолоть муку и испечь хлеб. Вот и я уже 10 лет кручу свой депутатский жернов… Каждый депутат в нашем парламенте занимается вопросами, близкими своей профессии, своей деятельности. Лично я специализирован на трех отраслях гражданского права: аграрном, земельном и экологическом ”, — объясняет депутат.
Не остался без внимания сатирика и депутата набивший всем оскомину вопрос о земельном кодексе.
“Земельный кодекс еще не поступил в Парламенте, — говорит Мырзагельды Кемел. — Вообще данный вопрос имеет 7 аспектов. По одному из них — частной собственности на земли населенных пунктов — был издан соответствующий указ Президента РК еще в 1995 году. Сейчас полемика развернулась вокруг сельскохозяйственных угодий, которые у нас составляют 93,1 миллиона гектаров. На сегодняшний день мы реально используем 223 миллиона гектаров… Земля, используемая под сельское хозяйство, входит в категорию экономическую. То есть она используется как природный ресурс, для хозяйственных нужд. Но здесь землю нельзя сравнивать со станком или с каким-то зданием. Потому что нужно иметь в виду ее экологическую особенность. Думаю, что человек, который истинно разбирается в вопросах сельского хозяйства, не согласится с мнением, что “продавать землю, значит, продать свою родную мать”. Как я уже говорил, из используемых еще с 1990 года 223 миллионов га земельных угодий 130 миллионов га переведены в категорию запасных, в связи с тем, что они не подходят для использования…
Вообще, я считаю, что при передаче земли в частную собственность необходимо внести ряд ограничений. К примеру, в Кодексе говорится, что 10 процентов земли одного административного района можно передать одному товариществу. Допустим, в одном районе Акмолинской области в среднем имеется 1 миллион га земли. Получается, одному товариществу можно передать 100 га земли. А если данное товарищество возьмет земли в трех районах, то уже 300 га земли… На орошаемых землях, если один человек возьмет 10 процентов земли, то оставшиеся 25-30 человек окажутся зависимыми от него. Далее, в Кодексе разрешается аренда 5 процентов земли на 10 лет иностранцам и лицам, не имеющим казахстанского гражданства. На мой взгляд, иностранцам и лицам без гражданства нет никакого смысла передавать в аренду 50 тысяч га земли. Не стоит так напрягаться в поисках иностранных инвестиций. Поскольку в последние годы в стране увеличивается объем отечественных инвестиций…” — замечает депутат.
В своем интервью сатирик Копен Амир-Бек интересуется, приходилось ли Мырзагельды Кемелу за 10 лет профессиональной работы в Парламенте стыдиться за тот или иной закон, принятый в стенах законодательного органа.
“Есть ряд законов, которыми я не доволен, не удовлетворен. Это — сокращение социальных мероприятий в Семипалатинском и Аральском регионах. Также слишком занижена, на мой взгляд, цена за аренду космодрома “Байконур”. Еще я искренне стыжусь за принятый нами Закон, по которому на три года подскочил пенсионный возраст…” — откровенничает депутат с 10-летним стажем.
Быль и небылицы о декабре 1986 года
Широкоформатный еженедельник “Казакстан” на прошлой неделе устроил своеобразную дискуссию на тему “Декабрь 1986 года: кого можно назвать батыром?” Здесь речь идет о так называемых батырах, которые, оказавшись в те далекие уже декабрьские дни на площади в Алматы, сегодня бьют себя в грудь и утверждают, что они ветераны декабря. Между тем декабрьские события 1986 года унесли жизнь не виновных ни в чем молодых людей. А сколько невиновных студентов были исключены из вузов, сколько из них были арестованы, брошены в тюрьмы, опять же неизвестно за что. А сколько было потом по всему Казахстану изгоев, оклейменных националистами? У нашей истории есть и такие страницы. Правда, несмотря на одиннадцатилетний суверенитет и независимость, эти страницы до сих пор наглухо закрыты для широкой общественности. А ведь с тех пор уже выросло целое поколение, которое, возможно, и не ведает ничего о трех жестоких днях декабря 1986 года.
“На мой взгляд, есть все основания для утверждения, что декабрьские события 1986 года — это самое настоящее восстание. Да, да, именно восстание. Однако до сих пор мы не смогли вынести на суд общественности правду и небыль о нем. Что само по себе непростительно перед будущими поколениями. В связи с этим я хотела бы поднять и другой вопрос. Сегодня очень много развелось лжеветеранов декабря 1986 года, которые обычно начинают свой публичный рассказ с того, что “все началось именно после того, как он оказался на площади”. Я не была свидетелем этих событий, знаю о них лишь понаслышке. А в учебниках написано, что данное событие возникло в связи с переменой власти, против произвола тоталитарной системы. И все, никаких подробностей. Поэтому мне не хотелось бы обидеть истинных участников тех событий, думаю они поймут, что я имею в виду. Ведь сегодня все, кому не лень, естественно, если у них есть деньги, издают книги, со своей правдой и со своей историей декабря. И я хочу задать вопрос: Так кто же тогда наши герои? Те, кто оказался тогда на площади, или те, кто был незаконно осужден потом? Ведь до сих пор нам ничего неизвестно о их дальнейшей судьбе. Конечно, может, это и не столь важно, кто из них настоящий герой. Но кто же тогда расскажет нам все-таки истину и правду о декабре 86-го?..
Иногда мне кажется, что все, кто был в декабря 1986 года в Алматы, извините за искренность, — обыкновенные хвастуны. В нашей школе был один учитель. Его звали Жарас. Он закончил КазГУ в 1988 году. Так вот, в канун 16-17 декабря, он напрочь забывал об уроках и начинал свои длинные воспоминания о том, как он пришел на площадь. При этом никогда не приводил достоверных фактов. Одни лишь эмоции…
И я хочу сказать, что если так и дальше будет продолжаться, то нам, нынешней молодежи, никогда не узнать истинную правду о тех кровавых событиях…”
Так пишет в своем письме постоянный автор газеты Айгуль Саметкызы.