Он — \»старожил\» правительственных коридоров. Работал при всех премьер-министрах независимого Казахстана, занимал высокие и ответственные должности. Блестящий экономист, умный и тонкий политик. О взлетах и падениях нашей страны он знает не понаслышке. Наш гость сегодня — Александр Сергеевич ПАВЛОВ, первый вице-премьер правительства РК.
— Кому, как не вам, Александр Сергеевич, знать, что правительство — это сложный и многоплановый организм, это напряженная работа сотен людей, которые готовят и принимают решения. А каков механизм принятия этих решений? Как они рождаются? Как объяснить людям, что то или иное постановление, то или иное распоряжение принимаются в конечном счете для их блага?
— У каждого правительства на каждом историческом этапе есть свои задачи. Они сформулированы в программе действий, это конституционная норма. Каждый премьер-министр, скомплектовав свою команду, приходит в парламент с программой действий. У нас тоже есть такая программа на 2003-2005 годы.
— Но в программе не возможно предусмотреть все, жизнь слишком быстро меняется…
— Конечно, жизнь вносит свои коррективы. Но ведь и программа тоже корректируется! Мы ежегодно отчитываемся об ее исполнении перед главой государства. И потом, правительство живет не в вакууме, оно всегда очень живо реагирует на любые изменения в обществе, новые тенденции, даже на сообщения средств массовой информации. И это хорошо. Я считаю, такая обратная связь должна быть. Мы активно работаем в последнее время с неправительственными организациями, с профсоюзами. Несколько лет назад реанимировали трехстороннюю комиссию по социальному партнерству, где присутствуют представители правительства, работодателей и профессиональных союзов. Естественно, мы присматриваемся к опыту и новациям соседних государств. Другими словами, идет процесс постоянного обмена информацией, постоянного ее анализа. На этой основе вырабатываются и принимаются решения.
Если же говорить конкретно, любое постановление проходит подготовку в соответствующем министерстве или ведомстве. Тщательно оцениваются последствия, которые будет иметь реализация того или иного постановления. В голосовании по каждому документу участвуют все члены правительства. Многие документы принимаются путем очного обсуждения на заседаниях правительства. Например, на днях мы обсуждали концепцию 12-летнего образования. Была очень жаркая дискуссия.
— После ваших слов гораздо более понятной становится реакция премьер-министра и других членов правительства на некоторые высказывания депутатов. Когда, например, какой-нибудь мажилисмен вскакивает и говорит: надо срочно, сию минуту выделить 10 миллиардов на то- то и на то-то…
— Таких экспромтов сейчас становится меньше. Бог даст, мы избавимся от них вообще. Они возникали потому, что во многом сам по себе бюджетный процесс был не упорядочен. Механизмы бюджетной комиссии заработали достаточно эффективно, я считаю, только с 2002 года, когда ее возглавил премьер-министр. Теперь любой инвестиционный проект, который выносится на рассмотрение бюджетной комиссии, должен, во-первых, иметь в обязательном порядке проектно-сметную документацию; во-вторых, пройти экспертизу; в-третьих, попасть в какую-то из приоритетных программ. Только в прошлом году, формируя бюджет-2003, мы сумели синхронизировать индикативное, бюджетное и перспективное планирование и внедрить программный метод формирования бюджета. Теперь четко определяются приоритеты, что для нас главное на сегодняшнем этапе. Строительство дорог? Хорошо, тогда строительство дорог финансируем в первоочередном порядке. Развитие села еще более приоритетно? Тогда в первую очередь рассматривается программа финансирования села. Это сложный процесс, но сегодня он уже достаточно четко формализован, ограничен определенными рамками и правилами. Поэтому у нас и противоречий с депутатами становится меньше. Правда, нам надо решить еще одну очень серьезную проблему. Необходимо разграничить межбюджетные полномочия, властные полномочия и в конце концов принять бюджетный кодекс, который бы четко очерчивал меру ответственности властей республиканских и властей региональных. По плану, мы внесем бюджетный кодекс на рассмотрение парламента в апреле.
— Сегодня мы можем с удовлетворением констатировать, что Казахстан признан страной с рыночной экономикой, что наши реформы намного опередили преобразования, происходящие у соседей. К нам ездят перенимать опыт, к нам прислушиваются. Более того, люди реально стали жить лучше, чем еще пять лет назад. Но на эту ситуацию хотелось бы посмотреть с другой стороны: чего мы еще не сделали и в силу каких причин?
— Если говорить по крупному счету, мы не выработали до сих пор эффективной индустриальной политики. Такая задача сегодня поставлена президентом Эго очень важная задача, и вот почему. Вроде бы все у нас хорошо, растут макроэкономические показатели, улучшаются показатели роста промышленного производства. Но при этом мы всегда помним о том, что экономика Казахстана очень сильно зависит от сырьевого сектора. Даже итоги прошлого года нас не очень удовлетворяют, поскольку темп роста добывающей промышленности практически в два раза опережает темпы роста перерабатывающей промышленности. Такая ситуация долго сохраняться не может, слишком высоки риски Необходимо структурно перестраивать реальный сектор экономики. Сегодня концепция такой политики подготовлена. В частности, предполагается создание четырех региональных центров, которые будут заниматься новейшими технологиями. В Степногорске на базе бывших предприятий биокомбината будет сформирован центр новейших биотехнологий и фармацевтических производств. В Курчатове будут усилены исследования в области ядерной энергии: в бюджете у нас предусматривается уже в этом году начало строительства \»токамака\» — термоядерного реактора. В Приозерске намечено создать центр космических технологий: мы предполагаем, что существенно расширим свое участие в программах космических исследований. И, наконец, в Алма-Ате предполагается создание парка информационных технологий.
— Это ведь огромные затраты. Хватит ли у нас сил и средств
— Существует немало способов финансирования. Мы предполагаем, что одновременно с утверждением новой постиндустриальной политики мы будем создавать специальный инвестиционный фонд. Кроме того, создан и достаточно эффективно работает Банк развития Казахстана. В конце концов, если речь будет идти о технологиях будущего, которые дадут реальный эффект для экономики в целом, можно по согласованию с парламентом задействовать средства и Национального фонда. Потому что, еще раз подчеркиваю, проблемы, которые будут решаться в рамках этой программы, носят ключевой характер.
Есть и другие вопросы, решение которых мы затянули. Это, например, программа либерализации финансового сектора. Такая программа сейчас также подготовлена. В частности, предполагается существенная либерализация валютного законодательства. Надо, и мы над этим работаем, ускорять программу формирования страхового сектора. Надо более активно двигаться в реформировании здравоохранения, образования. По здравоохранению, в частности, есть проблема недофинансирования гарантированного объема медицинской помощи. Она будет решаться поэтапно начиная с 2003 года, со значительным увеличением ассигнований. 10 миллиардов уже в 2003 году плюс 15 миллиардов в 2004 году плюс 15 миллиардов в 2005 году.
— А медицинское обязательное страхование все-таки будем вводить?
— С 2005 года, когда мы в полном объеме профинансируем тот гарантированный минимум, который каждый человек должен получать, вне зависимости от того, обладает он страховым полисом или нет. Такая поэтапность очень важна. Ведь странами с устойчивыми темпами экономического роста являются не те, у которых бурно растут промышленное производство и ВВП, а те, которые, кроме всего прочего, еще обладают высоким уровнем здравоохранения, образования, граждане которых имеют доступ к качественной питьевой воде, медицинским услугам и так далее. Сегодня мы ставим перед собой задачу существенно улучшить все эти показатели.
— Исходя из сегодняшних реалий, давайте попробуем сказать людям, что их ждет через год, два, три. Будет ли им где работать, что есть и пить? Это послужит и своеобразным подведением итогов — ведь правительству, в котором вы работаете, исполняется ровно год…
— Мы ставим задачу за десять лет удвоить валовой внутренний продукт, а это значит, что ежегодные темпы роста должны быть примерно 8 процентов. В последние три года эти темпы жестко выдерживаются. 2000 год — 9,8 процента, 2001 год — 13,5 процента, 2002-й мы закончили с темпом примерно 9,5 процента (более точные данные будут позже). Я понимаю, что людей интересуют не абстрактные макроэкономические показатели, а вещи вполне конкретные — что будет на столе, будет ли работа, сможет ли ребенок посещать школу, на каких условиях придется ходить к врачу? В этом смысле я смотрю с оптимизмом на ближайшую перспективу. Одна из главных целей программы действий правительства на три года — это существенное улучшение жизненного уровня людей. Собственно, ситуация уже выправляется. С текущего года минимальный размер заработной платы и пенсии у нас увеличивается до 5 тысяч тенге. Впервые минимальный размер пенсии и заработной платы у нас будет выше величины прожиточного минимума, который определен в 4980 тенге. Вроде бы очень небольшое превышение, но принципиально важно было преодолеть этот психологический барьер. За четыре последних года численность людей, живущих ниже прожиточного минимума, сократилась на миллион человек. Эти тенденции будут поддерживаться. Глава государства поставил перед нами задачу реализации эффективной политики по борьбе с бедностью. Такая программа уже подготовлена.
— Поговорим немного о вас лично. Первый вице-премьер волей-неволей должен быть публичным человеком. О вас же злые на язык журналисты говорят, что Павлов — человек суперсдержанный, осторожный и не любит давать интервью. Это так? Или просто времени не хватает?
— Отвечу вопросом на вопрос: вам сложно было попасть ко мне на интервью?
— Совсем нет. Процедура заняла три дня.
— Вот я и думаю, что это не очень корректное мнение, если оно существует. В принципе, конечно, не всегда есть время для общения. Но чем больше таких встреч, чем больше вопросов возникает, чем больше ответов на них мы находим, тем лучше информировано общество и тем больше будет сторонников реформ, которые мы проводим, больше будет понимания у людей, что там делается в правительстве.
— Такое ваше мнение, кажется, не все ваши подчиненные и коллеги разделяют. Из министров, по-моему, один Школьник всегда с готовностью дает интервью. Об остальных такого не скажешь.
— Если это так воспринимается журналистами, то, наверное, это одна из недоработок нашего правительства. Однако есть тут, по-моему, и другие причины. Некоторые ваши коллеги-журналисты порой ведут себя весьма бесцеремонно: могут приписать человеку то, чего он не говорил. Возможно, это от некомпетентности. После таких демаршей большого энтузиазма для встречи с прессой не будет.
— Хотелось бы узнать о некоторых чертах вашего характера и особенностях образа жизни. Что для вас главное в подчиненных, какие их качества вы цените? Поднимаете ли на них голос?
— К подчиненным стараюсь относиться ровно. Разные ситуации, конечно, бывают.
— Вы — человек требовательный?
— Может быть, даже излишне.
— Они вас боятся?
— Это надо у них спросить. Не думаю, что боятся. А вот чего я страшно не терплю, так это неисполнительности. Она порождает недоверие к человеку. Еще не люблю непрофессионализм, боязнь взять на себя ответственность в какой-то пиковой ситуации. Такая схема поведения лично мне неприятна. В таких случаях я возмущаюсь, иногда очень сильно.
— Вы расстаетесь с людьми?
— Бывает. Это, к сожалению, неизбежный атрибут власти.
— Как выглядит первый вице-премьер Павлов вне работы? Как вы отдыхаете, как проводите свободное время, есть ли у вас увлечения?
— Увлечения есть, свободного времени нет.
— Ну хоть сколько-то его остается?
— Мало. Я очень люблю читать и стараюсь следить за всеми новинками. Пелевина вот читаю.
— На мой взгляд, его читать невозможно вообще!
— Это у меня предмет постоянных дискуссий с дочерью. Она у меня студентка, ей это интересно.
— А, так вам приходится быть в курсе?
— Ну конечно. Должен же я аргументированно объяснить ей, почему все-таки Достоевский интереснее, фундаментальнее, чем Пелевин.
Еще я люблю порыбачить. Но не на таких рыбалках, где бригада ловит большими сетями много рыбы, а посидеть с удочкой где-нибудь вечерком, около костра ухи покушать.
— Друзей у вас много?
— Они у меня сохранились с детских еще, школьных времен. Дружим по сорок с лишним лет, независимо от того, кто какое общественное положение занимает. Так и остались друг для друга Сашами, Рашидами, Абаями, Юрами. Дружат теперь уже наши семьи, наши дети, у многих внуки появились. Всегда есть о чем поговорить. Нам интересно проводить время друг с другом, но, к сожалению, это бывает не часто.
И есть еще одно увлечение. Я занимаюсь нумизматикой, вполне профессионально, собираю уже достаточно давно монеты. Тут у меня профессиональный интерес перерос, так сказать, в личный.
— Спасибо за интервью.
— Не за что. Благодарю за интересные вопросы.
Сергей СТЕПАНОВ,
\»Аргументы и факты — Казахстан\», 29 января