Психологи считают, что сегодня выросло уже целое поколение психически травмированных чеченских детей. “За что нас загнали в угол?!” — такая надпись, сделанная крупно восковыми мелками, сопровождает рисунок с видами Чечни. А выполнен рисунок на потолке палатки, где разместился Центр медико-психологической помощи палаточного лагеря чеченских беженцев “Согласие” (город Карабулак, Ингушетия), и при входе сразу бросается в глаза. Оказалось, что это творчество юного обитателя лагеря по имени Аюб. Здесь можно увидеть десятки других детских рисунков на разные темы. Но они, сделанные в традиционной форме, на обычных альбомных листах и развешанные на стенах палатки, меньше запоминаются, чем живописный крик души Аюба, запечатленный на брезенте, нависающем над головой.
\»Война принесла психические страдания всем, кого она коснулась\», — говорит Хапта Ахмедова, сотрудница Центра. \»Но наиболее опасны изменения, которые она произвела в психике детей, так как эти изменения могут перейти в отсроченные последствия посттравматических стрессовых расстройств и оказать негативное влияние на дальнейшую жизнь ребенка\».
Согласно официальной статистике, число проживающих в Чечне детей и подростков до 18 лет составляет 291,000 человек. В Ингушетии этот показатель зафиксирован на уровне 40,894 человек, большинство которых беженцы
Всем им пришлось пройти через восемь лет противостояния и насилия. Французская организация “Врачи мира” — одна из немногих, которые, начиная с первой войны (1994-96 годов), системно занимались психологической реабилитацией населения Чечни. На данный момент в Чечне и Ингушетии функционируют созданные французской стороной 53 Центра медико-психологической помощи. Однако лишь около 30 квалифицированных психологов работают в Чечне.
Работа с детьми считается в центрах приоритетной. Те, кто работают здесь, знают, что дети войны — они разные, в зависимости от пережитого. \»Даже неспециалисты замечали, как отличаются дети, выехавшие из Чечни в самом начале войны, от тех, кто покидал республику уже в разгаре боевых действий\», — говорит психолог, сотрудник “Врачи мира” Хапта Ахмедова. \»Первых удалось уберечь от тяжелых психотравмирующих ситуаций. Они сохранили способность к играм, к общению, к познавательной деятельности. А вторые скованны, раздражительны, обидчивы, даже агрессивны. У них рассредоточенное внимание, ослабленная память, низкая способность к адаптации, им труднее учиться, жить, причем не только в коллективе сверстников, но и дома, в кругу близких\», — говорит Ахмедова.
К последней категории относилась девятилетняя Алиса Д. из села Бамут. Сейчас она живет вместе с родителями, братом и сестренкой в палаточном лагере “Спутник” в ингушской станице Слепцовская. Она попала в поле зрения сотрудников Центра, потому что отличалась агрессивностью. В ходе игр девочка часто приходила в состояние повышенной эмоциональности, возбуждения, которое сменялось усталостью, головными болями, замедленными реакциями.
На сеансах групповой эрготерапии Алиса часто играла во врача. На роль пациента она выбирала психолога. В “лечении” Алиса проявляла безжалостность по отношению к “больному”. Однажды она схватила ножик из игрушечного набора мединструментов и набросилась на “пациентку” с криком “Я убью тебя!”, повалила ее на пол и, усевшись на живот, замахнулась ножом в горло жертвы. В следующий раз игра закончилась, можно сказать, телесным повреждением: Алиса вцепилась зубами в локоть “больной”. Никакие жалобы о боли, мольбы о сострадании не помогали. Наоборот, девочка, наблюдая за реакцией жертвы, усиливала укус.
Побывав в семье Алисы, психолог узнала о драматичных событиях, которые стали причиной психотравматизма у девочки. Выяснилось, что накануне первой войны мать поехала в близлежащее село Алхазурово (Урус-Мартановский район), чтобы проведать бабушку. В это время начали бомбить Бамут. На село двинулась боевая техника. Жители провели ночь в подвалах. На следующий день отец нашел транспорт и окольными путями, через лес, вывез детей из зоны боевых действий. По дороге они видели убитых и раненых. К чувству ужаса от реальной опасности прибавлялся страх за жизнь отсутствующей матери. Лишь через месяц, после немыслимых трудностей и переживаний, семья воссоединилась в ингушском селе Даттых.
Село Бамут, оказавшееся в эпицентре ожесточенных боев, превратилось в руины. Перед второй войной часть жителей, в том числе и семья Алисы, успела отстроиться. Но радость новоселья оказалась недолгой. Неожиданно 27 сентября 1999 года федеральные силы совершили авианалет на Бамут. Одна бомба попала в мечеть и убила нескольких мужчин, совершавших в это время полуденный намаз. Другие были ранены.
На следующий день семья Алисы в числе других сельчан покинула не только родное село, но и республику. Жизнь в тесной палатке в лагере беженцев, со множеством неудобств и лишений явилась дополнительным фактором эмоционального напряжения для детей и их родителей. Не выдержав лагерного быта, отец, оставив жену и детей, уехал в Чечню к родственникам. Страх за его жизнь усугубил психическую травму его близких.
Сегодня Алиса, по крайней мере, находится за пределами Чечни — вне зоны повышенной опасности. Самую большую тревогу врачей и психологов вызывает судьба десятков тысяч детей, остающихся в Чечне.
Но, видно, абсолютно безопасных мест не существует. Так, сотрудники правозащитного Центра “Мемориал” вскоре после наступления нового 2003 года сообщили новость: под новогодней елкой в центре Грозного в ночь на 31 декабря был обнаружен фугас. В роли террористов оказались двое российских солдат, которые были задержаны во время закладки фугаса и препровождены в ближайший (Ленинский) отдел милиции.
Известный чеченский психиатр Кюри Идрисов в своем докладе “Состояние психического здоровья населения Чеченской Республики в условиях чрезвычайной ситуации”, который он сделал на недавно состоявшейся конференции, созванной в Москве Всемирной организацией здравоохранения, заявил, что эффекта в деле психологической реабилитации пострадавших в войне детей Чечни не достичь, если не лечить от ПТСР взрослых. \»Психическое состояние ребенка, особенно младшего возраста, зависит не столько от происходящего вокруг, сколько от реакции и состояния родителей. Если взрослые, (в первую очередь, мать) испытывают эмоциональное напряжение, оно сразу передается детям, если даже семья находится в условиях безопасности\». Кюри Идрисов, сотрудник французской организации “Врачи мира” стал инициатором широкомасштабного обследования психического здоровья населения Чечни, 11 лет живущего в условиях чрезвычайной ситуации. Проект был поддержан ВОЗ, и в течение трех месяцев группа мониторов-психологов проводила работу в четырех районах Чечни. Способом подворного обхода было обследовано 1400 человек разных возрастов и социальных групп. Исследование показало, что уровень распространенности дистресса среди населения Чеченской республики составляет 86% (даже в зоне Чернобыльской аварии уровень дистресса не больше 60%). У 31% обследованных выявлены нарушения здоровья, соответствующие критериям посттравматического стрессового расстройства (ПТСР).
По мнению Идрисова, проблема достигла кризисных масштабов и требует немедленного внимания. \»Создание в Чечне Центра психического здоровья — насущная необходимость\», — говорит Кюри Идрисов. — Его задачей должна быть не только медико-психологическая реабилитация, но и санитарно-просветительская работа. Нужно в обществе изменить порочную традицию невнимания к психическому здоровью\».
Ута Эндерлейн, представительница Всемирной Организации Здоровья соглашается с этим мнением, но при этом добавляет: \»Это слишком глобальная проблема, она должна решаться на государственном уровне. А то, что делают гуманитарные организации (ВОЗ, Центр Миротворчества и Развития, “Врачи мира”, “Врачи без границ”, “Человек в беде”, “Каритас” и другие) носит локальный характер и не может повлиять на улучшение ситуации в целом\».
Асият Вазаева, независимый журналист, работает в Назрани, Ингушетия