Курица или яйцо?

Я уже писал, что не следует путать понятия “культура” и “цивилизация”. Маркс же в свое время именно их и спутал. Спутал не без влияния своих идеологических предшественников — библейских пророков (в основном — Моисея), создателей философии иудаизма, которому, по свидетельству его близких, Маркс отдавал предпочтение. Из иудаизма и марксовский атеизм, так как в философии древних евреев, несмотря на поклонение Высшему существу, Бог — лишь номинальность, он полностью отделен от людей, а потому в религии отсутствует жизнь как Вечность, и существование человека ограничено лишь тем временем, которое отведено ему на Земле. Если верить Пятикнижию, Бог даже сам готов бросить все и поселиться на планете Земля, если иудаисты будут его беспрекословно слушаться. Но если это так, а в иудаизме это — так, то человек должен стремиться на полную мощь использовать земной отрезок времени — другого времени ему попросту не дано, а значит, превратить свою жизнь в наслаждение не духовными — зачем они? — а так называемыми материальными благами, или, что одно и то же, — стать стадным животным, подчиниться не соборности, способствующей выявлению и реализации личностных идейных мотивов, а тупому коллективизму, или механическому соблюдению рефлекторной воли тварного большинства. Теперь понятно, почему для Маркса, очень многое взявшего из иудаизма, материализм, как и материалистическое понимание бытия, сделались главной опорой? Впрочем, только ли для Маркса? Разве сегодняшнее человечество не увлечено прагматизмом — поиском сиюминутных выгод; разве хваленый либерализм, не учитывающий злобного влияния отрицательных энергетик на жизнь планеты, не защищает прагматиков всего мира от воинственного президента Буша до аульного акима или бандитствующего бомжа? Разве нам не рассказывают каждый день, что надо постоянно поднимать экономику, и — только экономику, которая так же постоянно валяется, как пьяная баба в канаве? Но все это и есть цивилизационные подходы к действительности, сформулированные у Маркса в тезисе о том, что как только народ будет накормлен, он тут же, задрав штаны, ринется к культурному возмужанию. Накормленные и напоенные народы обнаружить сегодня немудрено, но что-то не видно среди них тех, которые, и впрямь, взялись бы за глубинное освоение культурных ценностей. А потому во взаимоотношениях людей планеты превалируют люмпенские постулаты ликвидации проблем и добычи благ с помощью топора. Кстати, топор как средство разрешения спорных вопросов, националистическая богоизбранностъ как стремление к упрочению родовых отношений — патриотизма, богоизбранность тимократии, которую лицемерно именуют свободой, “золотой телец” (экономическое давление) как способ ограбления и закабаления не только отдельных людей, но целых континентов, регламентации юридического и нравственного права — все это в нынешнюю жизнь приковыляло из иудаизма. Даже церковь, называющая себя христианской, на деле опирается на иудаистские регламентации, так как без них сам институт церкви станет просто излишним, а будто бы христианские попы, вместо вкушения дармовых яств, вынуждены будут пойти на производства наравне со своей паствой — лживые пастыри сделаются ненужными, и тем более ненужными, что так называемая христианская церковь из организации религиозной (философской, диалектически изучающей метафизику бытия), огородившись частоколом иудаистских догм, превратилась в организацию атеистическую (не признающую творчества познания), а значит, отсутствием развития создает в людском духосознании хаос, потому что сознание это, трудно вырываясь из догматики, перестает успевать за теми естественными преобразованиями, какие производит в биосфере постоянно ускоряющееся Время — основная форма и вселенских, и земных процессов.

Не надо думать, что идеями иудаизма пользуются лишь сластолюбивые попы. Мировое чиновничество от века и по сей день только и делает, что вытаскивает из обветшалых котомок ни какие-нибудь, а все те же истертые до дыр наработки иудаизма. Скажите, пожалуйста, как по-иному могли возникнуть идеи жесточайшего централизма, если не были использованы регламентации (ограничения), которыми переполнен иудаизм? Мне могут сказать, что и регламентации, и централизм существовали и до появления иудаизма. Безусловно, существовали. С одной только, но весьма существенной, оговоркой, а именно с той, что в представлениях даже еще языческого человека физическое (условно говоря, материальное) и метафизическое (тяга к творчеству познания в качестве Вечной жизни) составляли равноправную “двойную систему”. Позднее равноправность “двойной системы” (Земля—Космос, или временность—Вечность) проповедовали у себя народы Индии, Китая, Шумер, Египта, то есть не отделяли человека от Бога, а несли мысль о их сотовариществе, о непрекращающемся никогда сотрудничестве человека и Вселенной, что не только ограничивало алчный эгоизм приверженцев древнейших религий, но заставляло строить свою общественную жизнь на основе понимания “двойных систем”, а это, пусть и не полностью, однако, высвобождало человека уже здесь, на земле, от пут беспрекословного подчинения регламентациям и централизму. Первым против иудаистской бредятины, в основу которой лег такой же атеистический зороастризм — религия тварной толпы, резко выступил Христос, за что и поплатился жизнью, как сегодня платят жизнями противники централизма, регламентаций или регламентационной глобализации, а значит, идея Христа об абсолютной свободе человека не только жива, но завоевывает все большее и большее пространство в духосознании человечества.

Не мог пройти мимо этой идеи и образованный Маркс. Даже будучи путаником, но видя стремление чиновничества именно к ограничению рядового человека любыми средствами, он понял, что если человечество тысячелетиями стремится к равноправию, то есть к уничтожению регламентаций, на которых зиждется людское соподчинение, низводящее массы до положения навоза, что если всякий раз людей и лишают именно равноправия, то никакой устойчивости, стабильности, социальные системы обрести не в состоянии: рано или поздно мир приходит к войнам и революциям. Вот почему он предложил избавиться как от поповского, так и от чиновничьего самовластья — воплотить, наконец, лозунг “свобода, равенство, братство” с помощью самоуправления на основе общин (по-французски — коммун), когда сама община (собрание общинников) определяет, сколько и каких качественно ей надо управленцев на производстве, сколько и каких ученых, сколько и каких попов (философов), какую плату им положить за исполнение своих функций, какие условия создать для творчества и за что гнать в шею, причем, не через три или пять лет, оговоренных в контракте, а немедленно, по выявлении провинности. Иными словами, Маркс настаивал, чтобы социальные системы были поставлены с головы на ноги, чтобы попы (идеологи) и чиновники не командовали, а осуществляли чаяния народные, чтобы не народы им служили, а они служили народам, постоянно подталкивая эти народы к духовному развитию. Уверяю вас, что при таком положении в общины придут наниматься только образованные люди, то есть те, кто уже с пеленок начал задумываться о своем будущем и будущем общества и позабыл про вековечную лень. Именно сейчас, когда началась глобальная агония цивилизации, вызревшей на иудаизме, о чем свидетельствует неспособность управленцев, в том числе ученых и философов, справляться со своими обязанностями, когда цинизм со стороны всех властей планеты по отношению к народам дошел до крайности, мир, думаю, прислушается к советам Маркса. Но без понимания того, что такое — “двойная система”, это вряд ли случится. Только вот беда — как раз понимания сложности бытия в массах как не было, так и нет — все по-прежнему мерится исключительно экономическим достатком и рефлекторными хотениями.

Ныне, как, впрочем, и несколько столетий назад, мы чуть ли не на каждом перекрестке говорим о человеческом содержании. Однако путаем физическое (экономическое, или животное содержание) и метафизику — накопление творческого духосознания, которого наши братья меньшие лишены. Но ведь только метафизика позволяет человеку быть человеком и выдвигать не-тварные идеи как улучшения своего быта, так и общечеловеческого бытия. Согласитесь, что без возникновения идей, которые нельзя ни увидеть, ни пощупать, то есть без субстанций нематериальных, любые наши действия станут подчиняться тварным инстинктам: возникло желание поесть — поем, попить — попью и т.д. Ни шагу в метафизическое творчество! При таком положении человек вряд ли далеко уйдет от животного. И только метафизические идеи пересоздания всего и вся на основе парадокса ведут нас по восходящей, то есть делают людьми, какими люди и должны быть — людьми, сверяющими свои помыслы и поступки с задачами Вселенной, которые надо постоянно открывать и которым подчинять свою деятельность. Но сделать открытие можно только на основе парадокса, с которым мы встречаемся на каждом шагу: плачем от радости и смеемся от горя, лезем в прорубь — и тело начинает гореть от жара, убиваем от любви, как Алеко, и прощаем врага-убийцу все из той же любви. Однако большинство людей из-за необразованности не в силах понять сущности метафизики, а потому и живет, чтобы есть, спать да изредка работать, то есть в силу многих обстоятельств заглушили в себе творческие потенции, чем как раз и пользуются чиновники, чтобы утверждать: пока без поводыря, то есть без них — чиновников, массам нельзя. И все, как попки, повторяют: действительно нельзя, не дозрели массы до самостоятельности. Но если человека постоянно водить за ручку, он никогда и ни до чего не дозреет. А вот самостоятельность сама заставит его до всего дозреть, так как метафизические способности (способности создания и воплощения идей) заложены не в исключительных особей, а во всех и каждого. И мы упираемся лишь в то, что нужно объяснить людям сущность метафизики, то есть всесильность их собственного невероятного содержания, а вернее, заставить в обстоятельствах самостоятельности постичь ее.

Вселенная — это сгусток самых различных информационных энергетик, которые постоянно заняты творчеством познания (познают сами себя и, во взаимодействии, другие энергетики), а говоря по-иному, созданием и совершенствованием информационных полей, с помощью которых идет самопознание и познание других информационных полей, носителями которых являются любые субъекты Вселенной — от микроорганизма до звезды. Представьте себе салат — огурцы, помидоры, лук, чеснок, травки, растительное масло. Но все продукты не просто вызревали, они вызревали потому, что бактерии с помощью энергетики фотосинтеза отдавали растениям накопленную ими информацию. В свою очередь, фотосинтез рожден взаимодействием (информационным обменом) энергетик самых различных информационных полей Вселенной. Отсюда — совершенно ясно, мы имеем дело с круговоротом вселенской информации, о которой Альберт Эйнштейн говорил: “Всякий, кто серьезно занимается наукой, убеждается в том, что законы Вселенной несут на себе отпечаток высшего разума — разума, настолько превосходящего человеческий, что мы, с нашими скромными возможностями, должны благоговейно склониться перед ним”. Таким образом, если этот мир виртуален как мнимость или всего лишь возможен, то, спрашивается, что же есть реальность? Только то, что мы видим, слышим, осязаем? Но ведь, скажем, у дельфинов некоторые органы чувств куда совершеннее человеческих, а нюх собаки до сих пор не может заменить ни один прибор. Однако, опираясь на то, что нюхательное информационное поле собаки совершенно, мы и выдвигаем идею создания прибора, соответствующего этому нюху, то есть стремимся творчески пересоздать предоставленную нам, людям, данность, дополнить ее, усовершенствовать наш, человеческий, мир, а значит, отвечаем Божьей задаче познания непознанного пространства и улучшения познанного. Это и есть метафизика, где наша идея является одновременно идеей Божьей, или вселенской. И значит — вывод: физическое есть воплощенность метафизического, идеологии Вселенной. А что такое идеология? Это — идея, заключенная в форму логики (разума), или, по Сократу, “разум души”. Вот и получается, если рассматривать проблему в комплексе, то есть мыслить от Общего к частному, то неизменно придешь к мысли — “ничего из ничего не возникает”. Это пока в деталях не познанный вселенский информационный круговорот, не показывая нам носителя информации (ту или иную энергию), тем не менее, создает “нечто”.

Именно мышление от Общего к частному позволяет нам ответить и на вопрос древних софистов: что чему предшествовало — курица яйцу или яйцо курице? Представляя себе первоначальную Вселенную как сверхплотный сгусток, сверхконцентрацию, самых различных энергетик информационных полей, который, раскручиваясь (развиваясь), породил видимый нами Космос, мы легко придем к выводу, что сверхконцентрация информационных полей яйца (совсем необязательно в той форме, какую мы знаем) и создала в конечном счете курицу, курица же, метафизически концентрируя в себе множество идей (информационных полей, тоже находящихся в развитии) в обратном порядке стала создавать яйца. Просто? Но просто потому, что мышление движется от Общего к частному. Если же мылить от частного к Общему, то есть видеть отдельно курицу и яйцо, но не соотносить их с космическими процессами, то мы не сможем определить, как без курицы могло возникнуть яйцо и как без яйца — курица.

Сегодняшнее человечество пока очень и очень мало знает о космической гравитации — в опыте ее невозможно получить, к пониманию ее существования пришли логическим путем. А между тем, именно гравитация позволяет Вселенной сохранять то состояние, которое мы знаем, а по-иному говоря, блюсти свою целостность, не превращаться в хаос, или, что одно и то же, следовать раз и навсегда определенному порядку (вселенскому законодательству). Но ведь то же самое происходит с любым живым существом — от травинки до звезды: если бы не было гравитации — взаимозависимости различных частей любого организма, или притяжения и взаимодействия различных информационных полей в виде влиятельных энергетик, и травинка, и дерево, и человек, и звезда превратились бы в нечто бесформенное, попросту распались бы, создав антиэнергетику (беззаконие, хаос), или черную дыру, которая для самоорганизации, то есть для обретения формы, необходимой Космосу для нормального информационного кровообращения, черпает, а лучше сказать — без разбору захватывает информационную энергетику из окружающего пространства. И потому только для окончательных тупиц: дважды два — четыре. Дважды два — четыре может быть лишь в организованной массе энергии, при дезорганизации это правило (закон) перестает действовать. Но именно организацией (Божьим законодательством, или сверхразумом, о котором говорил Эйнштейн) Вселенная и сильна, а потому с помощью взаимодействия множества информационных полей (гравитационного излучения) она и пересоздает свои устаревшие системы в нечто организационно новое, то есть придает форму хаосу звездной пыли, черной дыры и т.д. Если же говорить о человеке, то он, умирая (прекращая установленное законодательством Вселенной движение), то есть исчерпывая информации собственно человеческой формы), с помощью космических информационных энергетик получает новую (думается, более совершенную) форму своего существования. Почему — более совершенную? Да потому, что генетика Вселенной, которая начинает работать с отжившей на Земле духосознательной генетикой человека, информационно более насыщена, чем информационная энергетика не только отдельной особи, но — человечества и всей земной биосферы в комплексе.

На протяжении веков человечество думало, что гений создается свободным временем — освобождением человека от повседневных забот и, прежде всего, освобождением его от заботы о хлебе насущном. Потому-то и возникал тупик: если освободить одного человека от экономических проблем, то следует закабалить этими проблемами других людей. Вырисовывалась неизбежность общечеловеческого рабства для процветания гениев-одиночек. Однако, как я уже говорил, в каждого человека заложены потенции гения. И если большинство людей лишить реализации этого гения, что мы наблюдаем постоянно, то все мы — человечество, лишь обеднеем от этого, так как метафизически ничего почти не добавим бытию — деятельность одиночек подобна капле в море. Именно по причине жажды чьего-то водительства человечество увлечено цивилизационностью (эволюционностью) развития — медленным постижением замысла Творца, что сегодня становится уже нетерпимым. Но как же воплотить мечту о равноправии, о равных для каждого возможностях реализации своих талантов и способностей? Осуществимо ли это вообще?